В защиту науки

В.Г. Сурдин

Н едавно коллеги попросили меня прочитать эту книгу Геннадия Николаевича Дульнева "В поисках Тонкого мира, Психокинез, телепатия, телекинез: факты и научные эксперименты". СПб.: ИД «Весь», 2004. 288 с. (Серия: На пороге Тонкого Мира) и высказать о ней свое мнение. За 30 лет работы я написал немало рецензий, и в большинстве случаев смог в нескольких словах выразить суть работы и свое мнение о ней. Но в отношении этой книги поставить однозначный диагноз не берусь. К примеру, можно было бы сказать: "высокопрофессиональная научная монография", или "полезный и занимательный научно-популярный очерк", или "квазинаучная книжонка, полная заблуждений", или просто — "халтура, каких свет не видывал". Но в данном случае простые ярлыки не подходят. Тут, мне кажется, дело посложнее. Поэтому начну издалека.

Человеческая любознательность и тяга к творчеству находят разные формы проявления. Одна из них — наука. Но есть и другие: живопись, музыкальная композиция, коллекционирование, выпиливание лобзиком, философия,… Чем же наука выделяется среди них?

За последние столетия наука зарекомендовала себя как общественно полезное занятие. Попробуйте на минуту представить свою жизнь без результатов естественно-научных открытий, сделанных лишь за последние 150–200 лет. Нет электричества, радиосвязи, электроники, механического транспорта, антибиотиков, синтетических материалов… Нет изобилия продуктов, одежды и теплого жилья… В чисто утилитарном смысле наука к сегодняшнему дню одела, накормила и обогрела каждого (разумеется, там, где из всех достижений науки предпочитают использовать не только военные). Но, кроме этого, наука еще удовлетворила и духовные потребности многих: знание законов микромира и Вселенной, возможность наблюдать, — хотя бы на экране, — жизнь подземного и подводного миров… Все это не приносит нам реальной выгоды, но возвышает нас.

Даже поклонники чистого искусства, принципиально не желающие поверять алгеброй гармонию, теперь существенно приблизились к предмету своего вожделения именно благодаря науке. Подумайте, сколько раз в жизни простой россиянин XIX столетия мог посетить Лувр или послушать симфонический оркестр? А теперь он может делать это ежедневно и необременительно для своего кошелька при помощи Интернета и CD-плеера (возможно, даже не подозревая при этом, что своим счастьем он обязан открытию фундаментальных законов квантовой физики, позволивших создать транзистор и лазер).

Впрочем, не стоит заблуждаться: большинство людей, пусть и неосознанно, ощущает влияние науки на качество своей жизни. Даже те, кто не вникает в тонкости научной работы, отдают должное ее эффективности и готовы по мере сил поддерживать ее развитие. За счет государства, — т. е. за наш с вами счет, — мы обучаем физике, химии, математике и биологии всех без исключения школьников. А наиболее талантливые из них продолжают — опять же за счет государства — обучаться науке в ВУЗах и затем всю жизнь занимаются научным поиском. При этом направление поиска общество почти не контролирует, доверяя его выбор интуиции самих ученых. Однако общество внимательно следит за тем, чтобы финансируемая государством работа проводилась в рамках научного метода (во всяком случае, так поступают дальновидные государства, располагающее грамотными и ответственными чиновниками).

Почему же мы позволяем ученым удовлетворять их любознательность за счет всего общества? Да потому, что это выгодно обществу в целом! Ученые выработали метод, позволяющий им продвигаться вперед, не обманывая при этом ни себя, ни других. Нужно признать, что научный метод отнюдь не романтичен, а даже, напротив, — весьма зануден: многократная проверка экспериментов и наблюдений, строгое математическое обоснование выводов, защита результатов перед критически настроенными коллегами, публикация статей в специализированных респектабельных журналах с предварительным суровым рецензированием.

Ученые относятся к работе своих коллег как строители небоскреба: если по недосмотру в стену ляжет гнилой кирпич, то на каком-то этапе может обрушиться все здание. Думаю, именно в этом ответственном отношении к работе и заключается отличие «официальной», а точнее, — профессиональной науки от прочих способов удовлетворения любознательности и жажды нового. Любитель науки может строить экстравагантные гипотезы, публиковать непроверенные наблюдения, обсуждать плохо документированные эксперименты, желая как можно скорее и громче сказать свое "новое слово" в науке, но не испытывая при этом ответственности за тот «кирпич», который он пытается добавить в грандиозную башню знания.

При этом далеко не всегда «кирпич» любителя оказывается гнилым, а материал профессионала — безупречным. Угадать или ошибиться может каждый. К счастью, вердикт доверия в науке выносит не отдельная персона, а сообщество ученых в целом. Именно оно служит хранителем научного метода — занудного, но эффективного. Требующего отличать СООБЩЕНИЕ как просто некий объем информации от ФАКТА как правдивой информации. Требующего, чтобы автор идеи нес бремя ее доказательства. Требующего описывать эксперимент так, чтобы каждый желающий мог хотя бы в принципе его повторить. В общем, научный метод — это нечто вроде правил уличного движения, выработанных самой жизнью: не всегда хочется беспрекословно им следовать, но приходится, если необходимо безаварийно двигаться вперед.

И еще одно замечание, приближающее нас к сути дела. В данном случае перед нами не научная монография, а научно-популярная книга, и обсуждать ее надо именно в таком смысле. В популярной литературе, в отличие от учебников, возможен рассказ о спорных, не до конца подтвержденных идеях и экспериментах. Но это не может быть основным содержанием книги, а лишь «приправой» к твердо установленным фактам. И даже в этом случае спорные идеи должны исходить от профессионалов в данной области, зарекомендовавших себя серьезными научными публикациями. Однако в списке литературы (99 названий) среди публикаций автора книги и его единомышленников (в отношении телепатии, телекинеза и проч.) я не нашел ни одной публикации в серьезном рецензируемом издании. Поэтому сразу скажу, что подзаголовок книги ("… факты и научные эксперименты") не должен вводить нас в заблуждение. Слова и мнения отдельных людей становятся фактами и научными результатами только после их успешной защиты перед лицом научной общественности по всем правилам, выработанным столетиями. А до тех пор это лишь слова…