Загадки Шестого континента

Девять десятых мировой добычи китов приходилось именно на воды Антарктики. А СССР — участник международной китобойной конвенции еще с 1946 года. С той поры наши китобойные флотилии регулярно вели промысел в антарктических водах. Но ведь когда-то Россия легко обходилась без антарктического китоловства.

Может, не только китовый промысел и острая необходимость проведения метеонаблюдений были нужны Советскому Союзу в Антарктике? Пока можно предложить лишь одну из версий ответа.

В ноябре 1946 года огромный плавучий китобойный завод «Слава», а с ним эскадра небольших юрких и быстроходных пароходиков-китобойцев пересекли Атлантический океан и пришли в антарктические воды, которые 125 лет назад бороздили суда русских морских офицеров Беллинсгаузена и Лазарева. Несколько летних месяцев (с декабря по апрель) продолжалась охота на китов. Убитых животных китобойцы на буксирах подтаскивали к борту «Славы». Даже в бурную погоду китобойцы не прерывали свою охоту: эти маленькие пароходики были отличными океанскими ходоками, а экипажи китобойцев — настойчивыми преследователями обнаруженной добычи. Но при чем тут резерв для ВМФ?

Впервые, правда частично и явно уклончиво, ответил мне на этот вопрос сосед по купе поезда, седой ветеран-китобоец со звездой Героя Социалистического Труда на лацкане пиджака. Естественно, основной темой наших разговоров стало сравнение службы китобойцев и подводников.

Известно, что первоначально на китобойцах китобойной флотилии «Алеут» советских гарпунеров не было. Их приходилось нанимать за большие деньги в Норвегии. Конечно, мириться с таким положением дел было нельзя, и в 1932 году на флотилии получила свое начало школа по обучению элиты китобойного промысла — советских гарпунеров. Издавна известно, что даже настойчивая гонка за китом может стать совершенно бесполезной, если судовой гарпунер неумел. А то и закончиться настоящей катастрофой, если судно-китобоец совсем невелико. Во все времена капитаны китобойцев всемерно стремились сохранить на судне умелого китобоя. Более того, он был вторым человеком после капитана. Неудивительно, что первыми, кого стали растить на китобойной флотилии «Алеут», были именно профессиональные гарпунеры. Но началась Великая Отечественная война, и труд тихоокеанских китобоев в нашей стране перестал быть востребованным. Конечно, они были защищены от отправки на фронт надежной «броней», и все же большая часть «алеутских» китобоев правдами или неправдами, но ушла в действующую армию. К сожалению, во время военной неразберихи только часть из них попала на боевые корабли Тихоокеанского и Северного флотов, чтобы служить здесь по судовой специальности. Большинство же было направлено в добровольческие дивизии и брошены в жесточайшие бои для закрытия прорыва гитлеровцев в Донских степях. Выжить здесь удалось немногим. Неудивительно, что после окончания войны, когда пришлось поднимать народное хозяйство СССР из руин, встал вопрос о необходимости новой подготовки кадров для китобойного промысла.

Существует мировая практика. Прежде чем сдавать экзамен на гарпунера претендент должен до 10 лет отходить в океане простым моряком. Только затем проводится экзамен на гарпунера: за два-три экзаменационных дня будущий гарпунер обязан без единого промаха убить 10 китов, то есть каждого наповал и с первого выстрела. Если хоть один промах, то экзамен переносится на следующий год. После многомесячной практики гарпунеры так оттачивали свое мастерство, что могли с первого выстрела попасть в метровый буек, буксируемый на ходу до пяти узлов. С точки зрения военных такой буек можно рассматривать, как головную часть перископа подлодки, идущей на перископной глубине. Предвосхищая мнение скептиков, спешу, во-первых, напомнить о попадании в годы Гражданской войны первым же снарядом артиллеристов советского эсминца «Азард» в рубку английской подлодки L-55. Во-вторых, чтобы заставить субмарину всплыть в надводное положение, артиллеристам противолодочного корабля достаточно положить несколько ныряющих снарядов в пределах пяти метров от корпуса подлодки. Если же подлодка не станет всплывать в надводное положение, то глубины антарктических морей в 3 000 или 4 000 метров могут легко стать безымянной могилой для ее экипажа Так что совсем не случайно опытный гарпунер с китобойца — это настоящий океанский снайпер, который вполне подготовлен с высокой точностью накрыть из артустановки район случайного появления перископа подводной лодки. Если, конечно, сигнальщики его не проморгают.

Организовав в Антарктике китобойный промысел, Советский Союз столь интенсивно продолжил исследования далекого края, что для наших судов стало нормой неоднократное пересечение Южного полярного круга и свободное достижение Великого ледового барьера И — это не случайно! Территория Антарктики и прилегающие к ней воды давно представляли большую ценность для большинства стран мира, в том числе и Советского Союза.

Сегодня мало кто помнит об известности, которой когда-то обладала китобойная флотилия «Слава». Разве что те, кто имел к ее экипажам самое непосредственное отношение, да сами экипажи плавбазы и китобойцев. Меж тем китобаза «Слава» в те годы была самым большим промысловым судном в Советском Союзе и флагманом флотилии из 15 китобойцев. Ее внушительный темно-серый корпус и небольшие, но крепкие корпуса юрких китобойцев хорошо помнят одесские причалы у Приморского бульвара. Да и как не помнить?

В те годы советские суда водоизмещением почти в 30 тысяч тонн и длиной в 150 метров, по водоизмещению значительно больше нацистских броненосцев типа «Адмирал Шеер» и тяжелых крейсеров типа «Адмирал Хиппер», а по длине — соизмеримые с ними, были у нас большой редкостью. К тому же 35 топливных цистерн «Славы» по 500 тонн топлива для себя и китобойцев, опреснительная установка производительностью в 400 тонн в сутки, не считая большого количества цистерн пресной воды и вместительные трюмы для продовольствия, экспедиционного снаряжения, ящиков с порохом, чугунными гранатами и стальными гарпунами, производили неизгладимое впечатление. Эта китобаза под названием «Викинг» была построена по заказу Третьего рейха в предвоенные годы на английском судостроительном заводе, но заказчику так и не была передана. После окончания Второй мировой войны, как «Эмпайр Винчер», дважды (до ноября 1946 года) совершила рейсы в Антарктику. Любопытно было бы узнать, с какой целью и в каком виде она туда ходила? Более того, когда ее успел принять советский экипаж? Пока на эти вопросы не удалось найти ответа.

Первый рейс в антарктические воды «Слава» совершила в ноябре 1946 году. В этом рейсе на ее борту были норвежские инструкторы-гарпунеры под командованием Сигурда Нильсена Но уже после второго рейса (в 1947 году) от их помощи пришлось отказаться. После этого Нильсен написал в норвежской газете «Санде фиорд блад» от 21 июля 1948 года:

«Возможно, русская китобаза справится сама, но значительно хуже дело обстоит с командами на китобойцах, особенно с гарпунерами. Из года в год, особенно в последние годы, киты становятся редкими, искать их очень трудно. Норвежские китобои в течение десятков лет учились определять местонахождение китов, и этот опыт является тем обстоятельством, от которого все зависит. Русские за эти годы кое-чему, конечно, научились, но вряд ли они приобрели достаточный опыт».

Конечно, это была правда, но ведь, как говорится, «Не боги горшки обжигают!» Очень скоро и в Советском Союзе появилась своя гарпунерская школа, твердые знания и умения в которой получались во время длительных плаваний. Но, что самое интересное, советские китобои, выходя на промысел в антарктические воды, твердо знали, что «они идут потушить пожар войны, который раздувают империалисты, и нести в Антарктике вахту мира…» Может еще и поэтому норвежские гарпунеры были списаны с наших китобойцев?

Кроме «Славы» в антарктические моря во главе более чем десятка китобойцев семь раз приходила китобойная база «Советская Украина», базировавшаяся на Одессу, и 15 раз во главе 17 китобойцев типа «Мирный» приходила китобойная флотилия «Юрий Долгорукий», базировавшаяся на Калининград. И если название флагмана одесской китобойной флотилии не слишком привлекает внимание обывателя, то хотелось бы понять, что имели в виду «специалисты», назвавшие китобойную базу столь звучным именем. О том, что скрытый подтекст в переименовании бывшего германского лайнера «Гамбург» в китобойную базу «Юрий Долгорукий» мог сущестовать, сегодня говорит присвоение такого же названия нашему новейшему подводному крейсеру типа «Борей» — головному атомному ракетоносцу межконтинентальных баллистических ракет.