Сергей Фудель

Многолюдная толпа провожающих — около ста человек — медленно шла за гробом по главной улице городка с радостным и согласным пением: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас», — и случайные прохожие останавливались, чтобы спросить, кого хоронят. Трудно было что‑то ответить — хоронили всего — навсего бывшего зэка, бывшего солдата, бывшего ссыльного, бывшего бухгалтера, инвалида, пенсионера. Сосредоточенно и отрешенно шла толпа за машиной с гробом до старого кладбища с вековыми соснами и березами — там он и нашел упокоение под большим дубовым крестом, позднее сработанным Дмитрием Шаховским. Рядом через одиннадцать лет погребена и его жена Вера Максимовна.

«У меня чувство, что они не умерли» [489], — писал сын.

А священник одного из соседних сел, никогда не знавший Фуделя при жизни, спустя тридцать лет после тех светлых похорон сказал: «Порой в сложный момент, когда мне особенно нужны помощь или совет, я, бывая в Покрове, заезжаю [на могилу] к Сергею Иосифовичу и прошу его помощи, и как‑то все дела решаются, и помощь приходит, и совет нужный» [490].

За несколько месяцев до смерти С. И. Фудель написал дочери Марии удивительные слова. «Мы живем, и дышим, и верим, и терпим, — только для того, чтобы “не умирала великая мысль”, чтобы не стерлись с лица земли те капли крови, которые пролил за нее Христос. Так как без них — духота, и смерть, и ужас. Если люди перестанут это понимать, то я ради них же, этих людей, не перестану, так как жизнь вне любви — безумие» [491]

Заключение

Труды Сергея Фуделя теперь собраны, изданы и прочитаны в разных уголках земли. Книга «У стен Церкви» уже двумя изданиями вышла в Америке на английском языке. На предстоятеля Японской Православной Церкви произвела особенное впечатление книга «Путь Отцов», и митрополит Даниил выразил намерение перевести ее на японский. Избранные страницы произведений Сергея Иосифовича переведены недавно на итальянский язык.

Больше всего, конечно, читают Фуделя в России. Судя по откликам в Интернете (где размещено уже немало фуделевских текстов), особенно читают молодые. Для многих встреча с книгами Фуделя становится поворотным событием в жизни, пробуждает к следованию за Христом. В одном из чатов довелось прочесть, что книжку «У стен Церкви» так и хочется «всю растащить на цитаты».

Когда читаешь работы Фуделя подряд, становится ясным, что они писались не для собрания сочинений. В каждой из них, «как солнце в малой капле вод» (любимая Фуделем и часто им цитируемая строчка из оды Державина), отражена главная тема его творчества. Работы Фуделя, в общем‑то, все об одном: о присутствии Бога в жизни людей и в живоносных словах. О следах святых на земле живых. О святой и непобедимой Церкви.

И все же радостно, что теперь эти труды собраны и изданы в России все вместе. Как доброе вино, они ничего не потеряли от многолетней выдержки. Читатели распознали в них убедительное и такое нужное нам «свидетельство о чистой православной мысли, шедшей сквозь русский двадцатый век, как и сам автор в тихой и незаметной жизни своей, тем самым трудным и узким путем» [492].

Заключение по делу С. И. Фуделя. 3 апреля 1997 г. ЦА ФСБ РФ

Богословские и литературоведческие работы Фуделя не остались лишь памятниками ушедшей самиздатской эпохи. Так, книга о Достоевском была с интересом встречена искушенным профессиональным сообществом: когда, кажется, всё уже о Достоевском проанализировано и высказано, вдруг оказалось, что возможен и такой взгляд… А работа о Флоренском осталась не только первой, но и единственной русской монографией о нем, где с такой любовью и достоверностью передан во многом загадочный облик этого удивительного человека. Очень точно сказал Григорий Померанц: люди, о которых пишет Сергей Иосифович, «начинают светиться, даже очень сложные люди — Флоренский, Достоевский. Он не приукрашивает. Он просто видит свет, видит радость любви сквозь темные провалы» [493].

Тот же автор отмечает: всё, что писал Фудель, «было написано сердцем и прямо шло в сердце». Но, конечно, с особенной силой это ощущаешь, читая сбереженные Сергеем Иосифовичем свидетельства о встреченных им в жизни праведниках XX века. Именно здесь его писательское мастерство достигает особенной силы. Портреты праведников у Фуделя иногда переданы лишь немногими скупыми чертами, но тем надежнее они запечатлеваются в памяти читателей. Котомка Прейса. Холодок и запах епитрахили, светлость и все тепло «простейшего человека» — митрополита Кирилла, священномученика. Тишина подвига, окружавшая владыку Афанасия, и его побудка: «Вставайте, ленивии»… Все случайное куда‑то отступает, остается красота образа Божия в человеке — как словесная икона.

Сергей Фудель иногда сомневался, будут ли нужны кому- нибудь, кроме него самого, его воспоминания, написанные как помянник, читаемый в храме у жертвенника: «Нужно ли кому личное поминанье?» [494] С тех пор было собрано и опубликовано немало документов и воспоминаний о подвиге новомучеников. Теперь есть, с чем сопоставить записки Фуделя. И вот, думается, едва ли еще кому‑либо удалось с такой силой любви донести сквозь многие десятилетия лики ушедших свидетелей веры, что его «личное поминанье» тут же становится не чужим, а твоим. И «точно опускается небо», и входят в душу «искреннейшие слова о самой сути всех вещей» [495], и образы святых учат без поучений, и совершается таинство встречи, каким была для Сергея Фуделя и останется до скончания века Христова Церковь.

О мученических актах древности Фудель пишет: когда их читаешь, «хочется целовать черные строчки букв, запечатлевших подлинное чудо веры» [496]. То же испытываешь порой, читая записи С. И. Фуделя. В них — «сокровища опыта не только духовной жизни, но и подвига, которым прошли мученики XX века» [497].

Однажды, в промежутке между вторым и третьим арестом, он записал такие строчки:

Я послан звать на Брачный Ужин Всех тех, кого я полюбил [498].

Это посланничество было им исполнено. И остается только удивиться тому, как много оказалось на свете людей, каждому из которых досталась толика теплой любви этого верного свидетеля Христова в темной и холодной ночи XX века

Приложения

Краткая автобиография С. И. Фуделя. 20 мая 1952 г. Семейный архив Фуделей

Основные даты жизни с. И. ФУДЕЛЯ

1900, 31 декабря/1901,13 января. Родился Сергей Иосифович Фудель.

1901, январь. Крещен в церкви Бутырской тюрьмы.

1906, лето. Первая поездка с отцом в Оптину пустынь.

1907, сентябрь. Отец Иосиф Фудель переведен из Покровской церкви при Бутырском тюремном замке в приход на Арбате, в церковь Святого Николая Чудотворца в Плотниках.

1907–1917. Поездки в Зосимову пустынь (с отцом и самостоятельно).

1909–1917. Обучение в Пятой московской гимназии на Волхонке.

1916, июль. Посещение Толгского монастыря на Волге.

1916,13/26 ноября. Впервые присутствовал на заседании Религиозно — философского общества памяти Владимира Соловьева, посвященном 25–летию со дня смерти К. Н. Леонтьева.

1917, весна. Начало близкой дружбы с С. Н. Дурылиным.