Спасение челюскинцев
Спасение челюскинцев читать книгу онлайн
Документальная повесть о спасении челюскинцев во льдах Чукотского моря советскими летчиками в 1934 году. Это одна из многих ярких страниц нашей советской истории. Предисловие Героя Советского Союза летчика А. В. Ляпидевского.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Над водой заклубился черный туман. Если спуститься ниже, этот туман сольется с водой, тогда видимость будет равна нулю. Может, опять пойти поверх облаков? Местоположение определено как будто правильно.
Водопьянов, помимо воли, прислушивался к мотору, иногда думалось: «Плохо, что мотор один».
И вдруг чихнуло, лопасти пропеллера, до того слившиеся в прозрачный круг, сделались заметными.
«Неужели это конец? Да нет же! Это просто бензобак пуст».
Рука пилота по самому короткому пути достала кран переключения баков и поставила его на дополнительный бак.
Водопьянов почувствовал, что на его лбу выступил пот.
«Как же это я прозевал, что топливо из одного бака выработалось? Нехорошо, Миша! Не расслабляйся. А если б мотор остановился? Если ты вот так по разгильдяйству упадешь, то что о тебе подумает товарищ Куйбышев?»
Слепой полет продолжался.
Показался остров Большой Шантар. Водопьянов сделал над поселком круг и увидел внизу бегущих людей и собак. Все бежали к аэродрому.
Но нет, садиться здесь нет смысла. Надо идти дальше.
Только в Охотске Водопьянову удалось догнать своих товарищей. И тут, уже при совместном полете, пошла новая серия приключений.
Недалеко от поселка Гижиги Водопьянов потерял в облаках своих товарищей. Вот и аэродром. Разметили его, как и просили в телеграмме, — длина тысяча метров, ширина сто пятьдесят, в начале полосы, слева, посадочное «Т», выложенное против ветра.
Но что это такое? Водопьянов пригляделся и обомлел. Границы полосы были выложены бревнами, посадочный знак — полотнищами, а чтобы их не сдуло, придавили опять же бревнами!
Водопьянов прошел над полосой раз, другой. Внизу его ждали, тут же полыхали и костры, так как стоял мороз.
«При боковом ветре как раз угодишь в бревна на полосе, — подумал Водопьянов. — Тогда спасением челюскинцев придется заниматься кому-то другому. А если сюда прилетят Галышев и Доронин, то для их тяжелых машин тут гроб».
«Сколько ж это я кручусь? Сколько ни кружись, а садиться надо. Но если промажу, если влечу в бревна? При сильном боковом ветре обязательно врежусь… А сколько труда потребовалось, чтобы припереть сюда эти тяжелейшие дурацкие бревна! Ветер как будто не очень сильный, если судить по кострам. И в любом случае садиться надо».
И Водопьянов сел.
Он выключил мотор и некоторое время сидел в своем кресле, закрыв глаза, не шевелясь. Он пришел в себя от вопроса:
— Ну как мы вас встретили?
На него глядел веселый, улыбающийся пограничник. Похоже он ожидал похвалы за свой героический труд и за труд вверенного ему подразделения.
И тут Водопьянов пришел в себя окончательно: он вспомнил, что за ним летят товарищи.
— Немедленно разбирайте бревна!
Вот уж тут пришлось поработать по-настоящему! Бревна-то тяжеленные.
Но Галышев и Доронин не прилетели. Они, потеряв Водопьянова, вернулись в аэропорт вылета, в Магадан.
На другой день они прилетели и благополучно произвели посадку.
В этот же день отправились дальше, так как погода позволяла видеть землю.
Водопьянов прилетел в Каменское раньше товарищей.
На снегу были костры и посадочное «Т». В начале аэродрома торчала сопка. Пришлось заходить на посадку не совсем по прямой. И тут, уже над полосой, Михаилу Васильевичу что-то показалось подозрительным. Он даже не сразу и сообразил, что же это ему не понравилось, но на всякий случай ушел на второй круг, внимательно вглядываясь в землю. И только через минуту сообразил, в чем дело. Поперек аэродрома, или того места, которое следовало бы принимать за аэродром, шли снежные передувы, похожие на барханы.
«Место открытое, и эти передувчики плотны, как цемент, — подумал Водопьянов, глядя на толпу встречающих. — Пусть садится Доронин. У него есть запасные шасси. В случае чего, он заменит шасси и полетит дальше. А если я снесу шасси, то мне придется здесь и остаться».
Как раз показались самолеты Галышева и Доронина.
Водопьянов, проходя вдоль полосы, глядел, как садился Доронин. Его самолет коснулся полосы, попал на передув, подпрыгнул, Доронин поддал газ и стал сажать аэроплан чуть дальше. При встрече со следующим передувом, шасси отвалились, и воздушный винт разлетелся в щенки.
Доронин выскочил из машины и, хватая встречающих, стал укладывать их на снег. Таким образом, он выложил людьми крест — знак, запрещающий посадку.
Галышев и Водопьянов продолжали кружиться в воздухе.
Увидев знак, Галышев отлетел в сторону, прошелся над рекой и сел.
Его механик нашел для посадки Водопьянова место, лег на землю и раскинул руки.
Водопьянов тоже приземлился благополучно.
Доронин сказал:
— Летите дальше, пока есть погода.
— Нет, мы поможем тебе, — возразил Водопьянов. — И полетим все вместе.
Самолет Доронина на другой день ввели в строй: заменили шасси и винт. Но тут задуло. Пришлось отложить вылет на пять дней.
Только 4 апреля группа сумела добраться до Анадыря. Но так уж выходило, что стоило пройти участок маршрута, как погода портилась. И не на один день.
Водопьянов и Доронин, слушая ту же единственную пластинку — фокстрот «Мексика», который принесли анадырцы летчикам, разговорились.
— Знаешь, Миша, — сказал Доронин, вспоминая начало их полета, — летим мы, снегопад, туман, подались в море. Ты куда-то исчез. Гляжу, подо мной чистая вода. До берега верст тридцать. Если мотор остановится, то жизни останется ровно столько, сколько будет планировать самолет. И тут мотор затрясло — я дал подогревчик. Обошлось. И сколько раз попадал в такие неприятности! А скажи: «Уйди, Иван, из авиации» — ни за что не уйду.
— Вот и я не уйду, — сказал Водопьянов. — Почему так?
— Не знаю.
— И я не знаю.
Друзья задумались над очень сложным вопросом: чем же это так привлекательна профессия авиатора? Может, ощущением полета, свободы? Может, тем, что видишь красоту земли сверху, с необычной точки? Может, ощущением собственной необходимости?
— Это болезнь воздухом, — сказал Водопьянов. — Вот тянет человека в небо, и тут хоть тресни.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
А ВОТ КАК выбирались на Чукотку пилоты Леваневский и Слепнев и уполномоченный правительственной комиссии известный полярный исследователь Георгий Алексеевич Ушаков.
Ушаков и Слепнев, как мы помним, вылетели в Берлин. За ними вдогонку последовал 18 февраля Сигизмунд Леваневский.
Утром 20 февраля все вместе вылетели из Берлина в Лондон, чтоб успеть на трансатлантический пароход «Олимпик», который шел из Саутгемптона в Нью-Йорк. 10 марта все были в Нью-Йорке. Пересекли на поездах Америку с востока на запад и на пароходе «Аляска» вышли из Сиэтла, что на берегу Тихого океана, в порт Скагуей. 21 марта пересели на поезд до города Уайтхорз, последний пункт железной дороги на канадской территории. Там их встретил известный американский летчик Джо Кроссен и в тот же день доставил их на Аляску, в город Фэрбенкс. Тут наши летчики впервые увидели закупленные для них аэропланы.
Это были очень красивые машины с глянцевитыми красными крыльями и синим фюзеляжем и обитые изнутри красным бархатом.
Чтоб их не перепутать — ведь они были совершенно одинаковые, — на борту одного самолета американцы вывели черной краской SL (Сигизмунд Леваневский), а на другом MS (Маврикий Слепнев).
Тут же, в Фэрбенксе, стало известно, что самолеты эти называются «Консолидейтед Флейстер», на них установлены моторы воздушного охлаждения «Райт-Циклон» мощностью в 600 лошадиных сил. Отличные машины, ничего не скажешь. Вот только не известно, как они поведут себя в мороз и на посадке. Если садишься на снежные заструги.
Америка в то время переживала национальный траур. Американцы, очень деловые люди, наладили перевозку почты на самолетах, и за очень короткое время, буквально один за другим, разбились десять самолетов с экипажами. Авиация превратилась в слишком уж рискованный бизнес.
Наши пилоты, оба подтянутые и веселые, и скромный, сдержанный Ушаков, герой освоения Северной Земли, по своей популярности затмили кинозвезд и даже коронованных особ. Их повсюду сопровождали толпы корреспондентов и зевак. Американцы никак не могли понять бизнеса этих русских: отправиться за тридевять земель на верную смерть, как на праздник. Вон король воздуха Маттерн упал на Чукотке, великий Эйльсон упал там же. Тут разбились десять аэропланов. Нет-нет, это не бизнес, а черт знает что.