Что видела собака: Про первопроходцев, гениев второго плана, позд-ние таланты, а также другие истори

«Заклинивание» кажется расплывчатым и слишком общим понятием и тем не менее описывает вполне конкретный вид неудачи. Приведем пример. Для проверки моторных навыков психологи часто используют простую видеоигру. Вас усалшвают перед компьютором, на экране которого изображен ряд из четырех квадратиков. На клавиатуре имеются четыре клавиши, также расположенные в ряд. В квадратиках по одному появляются крестики. С появлением крестика вы должны нажать соответствующую клавишу на клавиатуре. По словам Дэниэла Уиллингхэма, психолога Вирджинского университета, если вам заранее объясняют закономерность появления крестиков, частотность нажатия правильных клавиш заметно повышается. Первые несколько минут вы внимательно играете, пока не уясните закономерность, а затем скорость нажатия начинает возрастать. Уиллингхэм называет это явление «эксплицитное научение».

Но предположим, вас не предупредили о закономерности, и даже после нескольких минут игры вы не догадались о ее существовании. Скорость нажатия все равно увеличивается: вы улавливаете закономерность бессознательно. Такое явление Уиллингхэм называет «имплицитное научение» — научение, происходящее без участия сознания. Эти две системы обучения не связаны друг с другом и задействуют разные части мозга. Как говорит Уиллингхэм, когда вы пытаетесь впервые освоить какой-либо навык — удар слева или верхний удар справа, — вы продумываете все свои действия сознательно, с технической точки зрения. Но по мере овладения навыком на передний план выходит имплицитная система: вы совершаете удар слева машинально, не обдумывая его. Базальиые ганглии, задействованные в имплицитном научении, обеспечивают регуляцию двигательных функций. Они отвечают за силу и согласованность движений, поэтому с активизацией этой системы у вас развиваются легкость и точность, способность выполнять укороченный удар или подавать мяч со скоростью 160 километров в час. «Процесс происходит постепенно, — объясняет Уиллингхэм. — Ты выполняешь несколько тысяч ударов справа, и спустя некоторое время все еще продумываешь их. Но не особенно. В конце концов ты вообще перестаешь замечать, что делает твоя рука».

Однако под влиянием стресса иногда активизируется эксплицитная система. Тогда-то и происходит заклинивание. Яна Новотна оступилась на Уимблдоне именно потому, что начала задумываться о своих ударах, утратив естественность и легкость. Она два раза ошиблась на своих подачах и высоких ударах, требующих максимальной силы и синхронности. Казалось, на корте другой человек, играющий с замедленной осторожной осмотрительностью новичка. В каком-то смысле она действительно снова стала новичком, т.е. начала полагаться на систему научения, которую не использовала для подач, ударов с лета и верхних ударов справа с самого детства, когда впервые взяла в руки ракетку. То же самое произошло с Чаком Кноблаухом, игроком второй базы команды «Нью-Йорк Янкиз», у которого без всяких видимых причин возникли затруднения с бросками на первую базу. Стресс из-за игры перед 40 000 болельщиков, собравшихся на стадионе «Янки», вынудил Кпоблауха перейти на эксплицитный режим и бросать мяч, как новичок из малой лиги.

Но паника — это нечто иное. Возьмем, к примеру, одно происшествие во время подводного плавания, о котором мне рассказала Эвфимия Морфью, специалист по исследованию человеческого фактора из NASA. «Это случилось во время погружения в открытой воде в заливе Монтерей, в штате Калифорния, около десяти лет назад. Мне тогда было девятнадцать. К тому моменту я пыряла две недели. Это было мое первое погружение в открытом океане без инструктора. Только моя подруга и я. Нам предстояло опуститься на двенадцать метров, на дно океана, и выполнить упражнение: вынуть изо рта регулятор, достать запасной, кренящийся к жилету, и потренироваться дышать через него. Моя подруга выполнила упражнение первой. Затем наступил мой черед. Я убрала основной регулятор, достала запасной, вставила его в рот, выдохнула, чтобы прочистить, а затем, сделав вдох, с удивлением обнаружила, что вдохнула воду. Внезапно шланг, соединяющий регулятор с баллоном, источником кислорода, отцепился, и воздух из шланга забурлил прямо у меня перед лицом.

Моя рука моментально рванулась к регулятору подруги, словно я хотела выдернуть его у нее изо рта. Физиологическая реакция — я даже не успела толком ничего сообразить. Я наблюдала за тем, как моя рука творит что-то безответственное, и боролась сама с собой: не делай этого! Я начала продумывать возможные варианты действий, по ничего не приходило на ум. Вспоминалось только одно правило: если не можешь позаботиться о себе сам, пусть о тебе позаботится товарищ. Я отпустила руку и просто стояла на одном месте».

Это классический пример паники. В тот момент Морфыо перестала думать. Она забыла о наличии второго источника кислорода, совершенно исправного, который она вынула изо рта всего минуту назад. Она забыла о том, что у подруги также имелся исправный дополнительный баллон, которым они легко могли пользоваться сообща, и что вырывание регулятора у подруги подвергло бы опасности их обеих. Ею руководил самый главный инстинкт: вдохнуть воздух. Стресс стирает краткосрочную память. Люди, обладающие богатым опытом, не впадают в панику, поскольку даже при подавлении краткосрочной памяти им есть на что опереться. А чем мог руководствоваться новичок вроде Морфью? «Я начала продумывать возможные варианты действий, но ничего не приходило на ум».

Следствием паники является феномен, который психологи называют сужением восприятия. В начале 1970-х годов проводилось одно исследование. Группе испытуемых было предложено пройти тест на остроту зрения в погруженной на 18 метров в барокамере. При этом их попросили нажимать на кнопку каждый раз, когда периферийным зрением они будут замечать вспышку света. По сравнению с контрольной группой у испытуемых, находившихся в барокамере, наблюдалась более высокая частота пульса, что свидетельствовало об их стрессовом состоянии. Стресс не повлиял на остроту зрения, но периферийный свет они различали в два раза хуже, чем контрольная группа. «В состоянии стресса люди склонны сосредотачиваться только на чем-то одном,— говорит Морфью. — Был один известный случай, когда у самолета выключились посадочные огни, и пилоты понятия не имели, выдвинуты шасси или нет. Они так сосредоточились на посадочных огнях, что не заметили, как вышел из строя автопилот. Б результате самолет разбился». Морфыо потянулась к регулятору подруги, потому что это был единственный источник воздуха, который опа видела.

В таком разрезе паника представляется противоположностью заклинивания. Заклинивание сопряжено с тем, что вы слишком много думаете. Паника сопряжена с тем, что вы перестаете думать. Заклинивание — это утрата инстинкта. Паника— возвращение к инстинкту. Они кажутся одним и тем же, но находятся па разных полюсах.

3

Какое значение имеет это разграничение? В некоторых случаях почти никакого. Если вы проигрываете решающий теннисный матч, не все ли равно, запаниковали вы или вас заклинило — вы все равно проиграли. Однако в определенных случаях это может служить ключом к пониманию случившегося.

Возьмем, к примеру, авиакатастрофу, в которой погиб Джон Кеннеди-младший. Подробности полета хорошо известны. В июле 1999 года, в пятницу вечером Кеннеди вместе с женой и свояченицей вылетел на остров Мартас-Виньярд. Вечер был туманным, и Кеннеди летел вдоль побережья Коннектикута, ориентируясь на вереницу огней внизу. Над Уэстерли, Род-Айленд, он отошел от береговой линии, чтобы перелететь прямо через пролив Род-Айлеид-Саунд, и тут, очевидно, утратив ориентацию из-за темноты и тумана, начал совершать ряд непонятных маневров. Он накренил самолет вправо, в сторону океана, а потом влево. Поднялся выше, а потом снизился. Увеличил скорость, а потом замедлил. Всего за несколько километров до пункта назначения Кеннеди потерял управление, и самолет рухнул в океан.

Говоря техническим языком, ошибка Кеннеди состояла в том, что он не сумел выровнять самолет. Это очень важный момент, потому что, когда у самолета появляется крен, он начинает поворачиваться в сторону крена. Подъемная сила крыльев больше не направлена вверх, и самолет начинает снижаться. Если пилот не отреагирует на это, во многих случаях крен будет плавно увеличиваться и скорость снижения будет расти. Пилоты называют это смертельной спиралью. Но почему Кеннеди не вышел из нее? Потому что в условиях сильного стресса и плохой видимости выравнивание самолета — даже если ты знаешь, что вошел в смертельную спираль, —- чрезвычайно трудная задача. Кеннеди не справился со стрессом.