Подводные лодки типа «К»

В полном отчаянии командир лодки крикнул на линейный крейсер: «Какого черта! Что вы делаете?!»

«Инфлексибл» начал поворачивать, но слишком поздно. Он врезался в уже пострадавшую лодку и буквально отрубил ей около 30 футов носовой части. Оторванный нос загнулся вправо под прямым углом. Приказы, отданные на «Инфлексибле» в последний момент, ослабили силу удара. Однако, когда линейный крейсер поворачивал, его корма прошлась вдоль борта К-22 и снесла наружные балластную и топливную цистерны. Лодку при этом затолкнуло в воду так, что на поверхности осталась только рубка. Люди в отсеках хватались за что попало. По отсекам лодки прокатился вибрирующий грохот, словно рядом промчался железнодорожный состав. Моряки ясно поняли, что случилось, и ждали, что в борту появится чей-то форштевень и море ринется в лодку. Оскар Мот решил, что сейчас он погибнет. Как ни назови лодку — К-13 или К-22, — она не переменится. Она была и останется убийцей.

Корма линейного крейсера прошлась по борту К-22, потом лодку залило буруном от винтов «Инфлексибла». А потом он ушел прочь, а К-22, хоть ее и бросало, как щепку, все-таки осталась на плаву. Моряки на мостике прочитали название на корме корабля, и сигнальщик передал на «Инфлексибл» просьбу остановиться. Однако линейный крейсер растаял во мраке.

Моряки в отсеках К-22 осмотрелись и сообщили де Бургу, что прочный корпус уцелел. Держала даже переборка полуоторванного носа. Потеря цистерн правого борта сразу вызвала сильный крен на левый, поэтому де Бург приказал выпустить 150 тонн топлива из цистерн левого борта, чтобы выровнять лодку и увеличить запас плавучести. Затем он распорядился включить дополнительные огни на носу и на корме. Мот сказал ему: «Если эти уроды и сейчас не заметят нас, сэр, они просто слепые».

Рядом стояла К-14, каким-то чудом держащаяся на воде, и выпускала по одной красной ракете в минуту, как делают терпящие бедствие корабли.

Столкновение между К-22 и «Инфлексиблом» произошло в 19.41. Через минуту «Итюриэл», находящийся теперь уже в 6 милях впереди, принял неправильно зашифрованную радиограмму К-22. Ошибся либо радист лодки, либо шифровальщик «Итюриэла», но в результате, когда радиограмму передали капитану 2 ранга Лейру, он узнал, что пароход «Нова Скотиа» столкнулся с К-12. Пока Лейр размышлял над радиограммой, одна из шедших ему в кильватер лодок передала сигнальной лампой, что К-22 пропала некоторое время назад. Означала ли радиограмма, что пострадала К-12, или К-22? Офицеры на мостике лидера терялись в догадках. Следует повернуть на обратный курс, чтобы оказать помощь, или нет?

Через 20 минут после получения первого сообщения о бедствии радисты «Итюриэла» приняли повторную радиограмму. На этот раз в расшифрованном сообщении ничего не говорилось о пароходе под названием «Нова Скотиа». Столкнулись К-22 и К-12. Лейр решил возвращаться назад, хотя бы это он должен был сделать обязательно. При столкновении у подводной лодки слишком мало шансов на спасение, так как ее запас плавучести минимален. В экипажах 2 лодок типа К числилось более 100 человек. Если бы это была боевая операция, Лейр не имел права возвращаться, чтобы помочь им. Но это были всего лишь учения. Жизни людей всегда важнее маневров.

После этого «Итюриэл» должен был сообщить своим подопечным о принятом решении. Замигала сигнальная лампа, приказывая тому, что осталось от флотилии, развернуться. Или, говоря более строго, совершить поворот на юг на 16 румбов последовательно, положив руль на 5 градусов. Лейр включил ходовые огни на полную яркость. На корме вспыхнула группа гакабортных огней, которые должны были помочь лодкам выполнить поворот. В 20.10 Лейр приказал начать поворот. Положив руль всего на 5 градусов, Лейр рассчитывал благополучно разойтись с линейными крейсерами и остальными кораблями флота. В 20.17 замыкавшая строй К-12 завершила поворот.

Тем временем Лейр вызвал своего шифровальщика и приказал ему отправить радиограмму на «Корейджес» и линкор «Барэм». В ней говорилось:

По какой-то неизвестной причине эта радиограмма была отправлена с большим опозданием.

Через минуту после того, как флотилия завершила поворот, или в 20.18, Лейр с удивлением увидел идущий ему прямо навстречу линейный крейсер «Аустралиа». Линейные крейсера шли гораздо южнее того курса, которым ранее следовала флотилия подводных лодок, и теперь «Итюриэл» вместе с 3 лодками двигался навстречу линейным крейсерам под очень острым углом. Лейр быстро повернул дальше на юг, и «Аустралиа» прошел в 600 ярдах справа по борту от «Итюриэла». Однако подводные лодки повторяли маневры своего лидера с ужасающей медлительностью, и линейный крейсер теперь надвигался прямо на них. К-12 шла последней, и капитан-лейтенант Джон Грэхэм Бойед внезапно увидел, что вынырнувший из тумана линейный крейсер собирается таранить лодку.

В отчаянии он крикнул: «Право на борт!»

На мостике «Аустралии» контр-адмирал Левесон и командир крейсера заметили «Итюриэл» и увидели, как он отвернул. Но 2 замыкающие лодки не включили вовремя ходовые огни, и теперь «Аустралиа» уже просто не мог выполнить маневр уклонения. Левесон сказал командиру корабля: «Если мы сейчас повернем, нашу корму занесет, и она отрежет нос последней лодке».

Линейный крейсер продолжал следовать прежним курсом. И К-12 проскочила у него под форштевнем всего в 2 или 3 футах. Ее лишь сильно качнуло носовым буруном.

А шедший впереди «Итюриэл» теперь уворачивался от эсминцев сопровождения. Повернув, чтобы не столкнуться с «Аустралией», Лейр увидел впереди еще одну группу ходовых огней. Он повернул вправо и разошелся с каким-то эсминцем буквально борт о борт. Потом Лейр снова взял курс на юго-запад, но тут же едва не столкнулся со вторым эсминцем. Снова лидер флотилии успел сманеврировать и прошел под самой кормой эсминца. На мостике К-11 капитан 2 ранга Томас Фредерик Паркер Калверт и его вахта были твердо уверены, что лидер флотилии столкнется с обоими эсминцами. Но обошлось. Это спасение граничило с настоящим чудом.

В течение 4 минут Лейру пришлось поворачивать 5 раз. Неуклюжим подводным лодкам даже не следовало пытаться повторять маневры юркого лидера флотилии. Это было и напрасно, и опасно. После серии самостоятельных маневров К-11 сумела занять позицию в 400 ярдах за кормой «Итюриэла», который сейчас следовал обратным курсом 245°. Однако К-17 оторвалась от них и сейчас находилась в полумиле позади К-11.

На всех 3 лодках люди уже знали, что они повернули назад, чтобы помочь двум столкнувшимся лодкам флотилии. Реакция на эту новость была различной. Кое-кто был рад возвращению в Розайт. Остальные боялись, что пропустят ожидавшийся бой. Но по крайней мере один человек вообще ни о чем не подозревал. Сигнальщик К-17 Джордж Кимбелл заболел и весь день пролежал на койке. Около 8 вечера к нему пришел штурманский офицер, измерил температуру и посоветовал попытаться заснуть. Это было смешно. Каждые 10 минут Кимбеллу приходилось бегать в гальюн. Он и теперь сидел там, чувствуя себя страшно виноватым, и хотел умереть.

Пройдя первый отрезок пути, соединение Эван-Томаса в целом сохранило строй кильватерной колонны, несмотря на темноту и радиомолчание. Все корабли двинулись в путь примерно из одного места и проделали длинное путешествие по реке, обставленной буями, с множеством береговых ориентиров. Но, как и следовало ожидать, отдельные группы кораблей, миновав остров Мэй, ложились на новый курс не точно в одном и том же месте. В результате вместо того, чтобы выстроиться одной длинной колонной, они двигались несколькими короткими, причем слегка разрозненно. Линейные корабли повернули, немного не дойдя до точки, в которой повернула 13-я флотилия подводных лодок. Именно поэтому они оказались к югу от линии курса лодок. Вот почему Лейр налетел прямо на них, повернув на обратный курс.