Опыт возрождения русских деревень

Другими словами, Тюрин — основатель российской программы социального ликбеза второй волны. Волны, которая помогает людям понять и менять среду своего обитания, виды и характер деятельности. И самих себя.

Первая волна ликвидации безграмотности имела место в 20-е годы XX века. Надо было научить крестьян читать и писать — для работы в новых отраслях экономики. Ликбез, проведенный в сжатые сроки, позволил начать реализацию грандиозного плана электрификации — ГОЭЛРО и масштабного строительства новой промышленности. После программы ликвидации неграмотности жители советских республик в целом поняли новые правила игры, сильно отличающиеся от тех, что были прежде: сельская, аграрная экономика ушла в прошлое. Пришла экономика индустриальная. Но как основная сфера занятости людей индустриальная экономика рухнула к исходу того же века.

Сегодня мы вынуждены строить экономику постиндустриальную. С одной стороны, эта экономика основана на иных, чем прежде, отраслях: связи, туризме, торговле, высококачественном сельхозпроизводстве, услугах, ремесленных и малых промышленных производствах, транспортном транзите, на создании брендов и нематериальных активов. С другой стороны, требуется принять ситуацию, когда государство перестает обеспечивать людей и предлагает самостоятельно устраивать свою жизнь. В завершенном виде этой экономики еще нет, она только формируется. И процесс пошел — на наших глазах и с нашим участием.

Русское село, чтобы выжить, должно вписаться в этот процесс, а значит, измениться по сравнению с тем, чем оно было прежде. Для это го нужны знания о новой экономике, о самостоятельном деле — как начать бизнес и как построить экономически оправданную жизнь. Для этого нужны новые мысли, новые навыки, качества, новые компетенции. Их и передает соотечественникам Глеб Тюрин. Его ИОГИ успешно опробовал и внедрил в России социальные технологии, которые позволяют поддержать рост «человеческого потенциала» в тех слоях нашего общества, которые оказались на обочине жизни и экономики. Замечу отдельно — в юридическом формате ТОСов. В формате, установленном государственными законами. Лет пять назад о чем-то похожем нельзя было и мечтать.

Еще синхрон с ошевенского моста. И старушка, и внучки зачарованы доступным изложением Тюрина. Слушают, не расходятся. На горизонте появляется легкая тучка…

— Вот это самоуправляющееся сообщество — мир… И мироздание, в котором они живут, — купол под небесами, в котором они находятся, — это мир. И состояние души, гармонии, не войны, благополучия — это тоже мир. И то, что это называется одним словом, — это не случайно. Это определенная жизненная модель. Это уклад, который тысячелетие держал Россию.

Мы эту модель можем вернуть в сегодняшнее пространство, расширить, поставить на какие-то более-менее надежные экономические рельсы, создать для этого политические условия, — надо сделать так, чтобы люди стали верить в то, что если они что-то делают и у них есть хороший результат, то они получат поддержку. Не потому, что они чьи-то родственники или часть какого-то «элитного» общества, а потому, что они — работают. Если такая модель будет поддерживаться, то мы можем поднять даже те территории, которые сегодня кажутся безнадежными…

Во многих странах мира проблемы сельских территорий решают похожим образом — тренингами, ликбезом, просвещением. Это называется «местным развитием». Опыт Глеба Тюрина — его российская версия.

Есть одно «но». Оказалось, что социальные технологии архангелогородца Тюрина в мировом контексте оказались в чем-то более передовыми, чем у многих соседей по планете. Многие крупные иностранные эксперты признают: с ними сложно что то сравнивать по уровню эффективности. Работа ИОГИ вызвала неподдельный интерес и приобрела широкую известность. Сегодня Тюрин ездит по миру с лекциями и тренингами. Ездит потому, что мир хочет знать секрет этого успеха.

Например, для социального проекта в провинциальных районах Европы или Америки 20–30 тысяч долларов — это не деньги. На Западе никак не могут взять в толк, как Тюрину удавалось за копейки раскручивать десятки довольно высоких по эффективности проектов на территории большей, чем Франция. «Ваша работа — чудеса, мистер Тюрин…»

У него учатся в европейских странах и в тех же США. Неплохо?.. В мае 2005 года в Белграде крупная европейская ассоциация приняла на ежегодной конференции особую резолюцию об архангельском опыте — объявила его «европейской ценностью». Одновременно Тюрина выдвигают на престижные мировые премии, приглашают выступать на крупнейших мировых форумах. Он был единственным русским, удостоенным чести выступать на Всемирном форуме местных властей в Лионе (Франция). В мае 2007 года опыт ИОГИ получил первую премию ассоциации CEE CN (Ассоциация местного развития Центральной и Восточной Европы) и был назван лучшим опытом сельского развития Восточной Европы. О нем пишут самые влиятельные газеты мира. В общем, как обычно у нас бывает, без всякого участия государства технологии нашего соотечественника стали брендом страны. Узнаваемым, уважаемым и востребованным. Много вы знаете российских товаров или технологических разработок, признанных мировым сообществом? Нефть — газ — лес — металлы — оружие — космические старты… Тюринский консалтинг расширил специализацию России. За границей. Внутри страны все куда сложнее.

Наверное, в любой стране того, что уже сделал Глеб Тюрин, оказалось бы достаточно, чтобы ему вручили премии и награды, а под его руководством создали крупное национальное агентство развития с достойным бюджетом и штатом продвинутых сотрудников. По идее, успех требует закрепления и развития. В Архангельской области очевидный для всего мира успех местные чиновники аккуратно упаковали в целлофан и положили в кладовку до лучших времен.

А некоторые саму инновационную методологию Тюрина объявили чуть ли не выдумкой. И стали делать вид, что никакого Тюрина никогда и не было.

Почему?

Может быть, потому, что эти методики и наработки Тюрина кажутся чем-то сложным, непонятным. Они опережают время, по крайней мере, лет на пять-шесть. Для иных обитателей чиновных кабинетов это совсем недоступные «изыски».

А может быть, и потому, что приводят к очень существенным изменениям. Работа ИОГИ стала реально менять, ломать давно сложившийся уклад затратной модели экономики северного села. Есть корректное сравнение: для экономического развития на территории сначала строят дорогу — по дороге едет капитал: частный, государственный, человеческий. Тюрин начал «строить дороги» — инфраструктуру новой экономики, нового принципа жизни русской деревни, внедрять технологии развития, давать людям знания и навыки — по сути, серьезно менять их психологию, мотивацию и концепцию внутреннего роста. Он понимает, что, только «построив» эти «дороги», создав «каналы изменений», можно создать условия для эффективных вложений. И жители деревень, в которых возникли группы развития и ТОСы, эту схему прекрасно поняли. Они сегодня объясняют и доказывают, что именно консультационная, информационно-обучающая, тренерская работа ИОГИ помогала им добиваться позитивных результатов.

Областные власти убрали из цепочки Тюрина и его социальные технологии. Непонятно, осознают ли, что тем самым они убрали и само развитие деревень. За последние два года это стало очевидным. Развитие прекратилось, несмотря на то что денежки делятся. В деревни вернулись затратная модель экономики и привычная раздача бюджета. Казалось бы, навсегда…

Еще недавно судьба Тюрина на родине могла бы быть предсказана таким образом: когда спустя десятилетия его свезут в гробу на заснеженное сельское кладбище, толпы поклонников объявят его выдающимся социальным технологом, поставят ему монумент, станут писать учебники о социальных инновациях с грифом «Г. В. Тюрину посвящается». Только это будет когда-то потом, а пока…