Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников

Лайош Тот, бывший начальник Генштаба армии, в своих свидетельских показаниях рассказал:

«По предложению военного совета Имре Надь отдал распоряжение, запрещавшее выход на улицу, и постановление о введении чрезвычайного положения. Цель этих мер заключалась в том, чтобы на улице остались лишь те лица, которые с оружием в руках посягали на народно-демократический строй. Вскоре после этого по радио было объявлено, что постановление о запрещении выхода на улицу и о запрещении собраний аннулировано. Это распоряжение было отдано Имре Надем без согласия на то военного совета. Так же обстояло дело и с объявлением чрезвычайного положения. Оно было объявлено по предложению военного совета, но позже Имре Надь отменил его. В это время в военный совет непрерывно поступали сообщения о том, что арестовано много вооруженных лиц. Спрашивали, что делать с задержанными. По распоряжению Имре Надя военному совету пришлось отпустить этих лиц».

Выдержка из свидетельских показаний бывшего министра обороны Кароя Янза:

«Военный совет обсудил предложение относительно разгрома вооруженных контрреволюционеров, орудующих в районе переулка Корвин, так как они наносят огромный ущерб, являясь самым крупным в городе очагом сопротивления, уничтожение которого способствовало бы ликвидации остальных очагов сопротивления. Военный совет принял это предложение и поручил генерал-майору Иштвану Ковачу, полковникам Миклошу Сючу и Золоми из оперативной группы генерального штаба разработать план военных действий… Мне позвонил по телефону Имре Надь и заявил, что об осуществлении плана не может быть и речи».

В приложении к данной книге, содержащем фотоснимки, мы помещаем фотокопию докладной записки, написанной бывшим генерал-майором Иштваном Ковачем. Текст записки:

«Не стреляйте по кварталу. Это усложняет политическое положение. Имре Надь особо просил, чтобы мы не осуществляли этого плана».

Соответствующая часть свидетельского показания Лайоша Тота:

«Намеченная на 28 октября 1956 года военная операция по ликвидации контрреволюционеров, действовавших в переулке Корвин и прилегающем к нему районе, была сорвана также Имре Надем. Когда план был готов, Имре Надь сразу же протестовал против осуществления операции, угрожая в противном случае отказаться от поста премьер-министра. Ввиду того, что эта операция не была выполнена, переулок Корвин с прилегающим к нему районом превратился в еще более сильную контрреволюционную базу».

Имре Надь объявляет перемирие разгул белого террора 28 октября в 13 часов 20 минут радиостанция имени Кошута передала следующее:

«Внимание, внимание! Передаем важное сообщение!

Правительство Венгерской Народной Республики в интересах прекращения дальнейшего кровопролития и мирной консолидации постановляет незамедлительно прекратить огонь. Оно приказывает вооруженным силам открывать огонь только в случае прямого нападения. Имре Надь, председатель Совета Министров». Вооруженные силы получили от председателя Совета Министров приказ – не предпринимать действий с целью принудить вооруженных контрреволюционеров к капитуляции.

Объявление перемирия и выступление Имре Надя по радио открыли путь фашистам-контрреволюционерам. Это явилось толчком для новых террористических актов, убийств и линчеваний.

В октябре и ноябре 1956 года весть об ужасах белого террора в Венгрии облетела весь мир. Значительная часть буржуазных журналистов, побывавших в Венгрии, также с чувством содрогания описывала фашистскую резню, совершавшуюся на улицах. Корреспондент парижской газеты «Ле Монд» Жан Роман сообщал, что в Будапеште свирепствует охота за людьми, во всей стране происходят сцены, напоминающие период возвращения белых в Венгрию в 1919 году.

Газета «Вестдейчес тагблатт» так информировала своих читателей:

«Невероятные ужасы – вот что было последствием событий; жертвами были как преступники, так и невинные. В стране воцарился закон линча. Лились потоки крови».

Дюссельдорфская газета «Дейче фольскцейтунг» писала:

«…с того времени, как советские танки покинули Будапешт, началась страшная массовая резня, подлинная Варфоломеевская ночь».

В свое время в изданиях «Белой книги» было подробно рассказано о белом терроре в Венгрии. В напоминание мы перечислим несколько злодеяний из числа сотен страшных убийств.

26 октября 1956 года в Камараэрде был убит председатель Чепельского совета, старый чепельский рабочий Иожеф Каламар. Убийцы забили ему рот песком, подвергли страшным пыткам.

26 октября 1956 года лауреат премии Кошута токарь Андраш Бордаш был убит в тот момент, когда шел покупать хлеб своим детям.

Старшего лейтенанта пограничных войск Дьердя Дьенеша контрреволюционеры в Мошонмадьяроваре закололи насмерть древком знамени.

Контрреволюционеры, пробравшиеся в Мошонмадьяровар из Австрии, подвергли пыткам капитана пограничных войск Йожефа Ваги, а затем выбросили его в окно. Толпа на улице растоптала тяжело раненого офицера.

Контрреволюционеры с площади Сены в Будапеште схватили во время боя младшего лейтенанта войск МВД Кароя Надя. Они подвергли его жестоким пыткам, а затем распяли.

Мишкольцские контрреволюционеры напали на улице на лейтенанта полиции Яноша Штрелеца и избили его до смерти прикладами винтовок.

30 октября 1956 года, после штурма горкома партии на площади Кезтаршашаг в Будапеште, контрреволюционеры повесили полковника Лайоша Сабо за ноги, связанные стальным тросом и замучили до смерти. Здесь же дочь кулака Пирошка Янко ножом ударила в сердце полковника Яноша Асталоша, контрреволюционеры же вопили: «Вырви ему сердце!» Полковник артиллерии Йожеф Папп и член Центрального Комитета партии Имре Мезе были убиты в тот момент, когда вышли из здания с белым флагом, чтобы вести переговоры с нападающими. Тяжелораненый полковник был еще исколот ножом, а затем повешен у театра имени Эркеля. Здесь же, на площади Кезтаршашаг, были убиты молодые защитники горкома, оставшиеся верными своей присяге.

Но контрреволюционеры готовились к еще более страшному, еще более массовому кровопролитию. По всей стране составлялись «списки смертников», тысячами арестовывались сторонники народной демократии; среди арестованных многим уже вынесли смертные приговоры и назначили день казни.

В Шюмегском районе области Веспрем «революционные комитеты» составили черные списки на коммунистов и других прогрессивных людей окрестных сел. В некоторых селах в каждый такой список входило по 100-150 имен.

В селе Несмей области Комаром список подлежащих казни был составлен председателем «национального совета».

В селе Тисасентимре области Сольнок «революционный совет» включил в список 38 коммунистов и других сторонников народно-демократического строя и готовился к их повешению.

В селе Добош области Бекеш был составлен список иа 80 коммунистов и выбрано даже место для казни.

В селе Сакай области Толна четверо вооруженных автоматами контрреволюционеров образовали «трибунал» для осуждения и казни коммунистов.

В Надьдороге области Толна хортистский майор Геза Теглаши создал карательную группу из пяти человек. Каждому из членов группы – нилашистов и бывших жандармов – предстояло казнить по 6 коммунистов.

В Баконьсентласло (область Веспрем) на открытом собрании перед зданием совета был зачитан список коммунистов, подлежащих казни.

В Сентготхарде (область Ваш), в непосредственной близости от австрийской границы, где туда и обратно свободно прогуливались агенты радиостанции «Свободная Европа», казнь коммунистов планировалась на 7 и 8 ноября.

В XVI районе Будапешта при «национальном комитете» была создана карательная «бригада», которая намеревалась 4 ноября казнить около 130 коммунистов.

В XVII районе Будапешта несколько членов «национального комитета» включили в список подлежащих казни около 150 коммунистов и прогрессивно настроенных трудящихся.

Все вышеперечисленное представляет собой лишь незначительную часть того, что организовывалось в стране в последние дни контрреволюции. Десятками создавались «трибуналы расправы», известные по нилашистским временам, и уже не десятками, а сотнями – списки «смертников». Казнь большинства коммунистов и других прогрессивных граждан, находившихся в плену у контрреволюционных банд в Будапеште, намечалась на 6 ноября. Согласно планам, тогда должны были состояться на Вермезе торжественные похороны погибших, и с траурной речью здесь намеревался выступить главный проповедник ненависти – Йожеф Миндсенти. Эти торжественные похороны и траурная проповедь должны были явиться сигналом к общей массовой резне.