Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш» 1939-март 1946

ЛИСТЕНГУРТ, ЕВГЕНЬЕВ, ЖУПАХИН, МИНАЕВ, ДАВЫДОВ, АЛЬТ-

МАН, ГЕЙМАН, ЛИТВИН, ЛЕПЛЕВСКИИ, КАРЕЛИН, КЕРЗОН, ЯМНИЦ-

КИЙ **** и другие****.

Так как количество сознающих ся аре стованных при таких методах допро са

изо дня в день возра стало и нужда в следователях, умеющих со ставлять про-

токолы, была большая, так называемые « следователи-колольщики» стали,

каждый при себе, создавать группы про сто «кололыциков».

Группа «кололыциков» со стояла из техниче ских работников. Люди эти не

знали материалов на под след ственного, а по сылали сь в Лефортово, вызывали

арестованного и приступали к его избиению. Избиение продолжалось до мо-

мента, когда подследственный давал согласие на дачу показания.

Остальной следовательский состав занимался допросом менее серьезных

арестованных, был предоставлен самому себе, никем не руководился.

Дальнейший процесс след ствия заключал ся в следующем: следователь вел

допро с и вме сто протокола со ставлял заметки. По сле нескольких таких до-

46 ____________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «СМЕРШ». 1939 — март 1946

просов следовател ем сост авлялся черновик протокол а, который шел н а «кор-

ректировку» начальнику соответствующего отдела, а от него еще не подпи-

санным — на «просмотр» быв. народному комиссару ЕЖОВУ и в редких

случаях — ко мне. ЕЖОВ просмат ривал п ротокол, вносил изменения , допол-

нения. В большинстве случаев а рестованные не соглашались с редакцией

п ротокола и заявляли , что они на следствии этого не гово рили , и отказыва-

лись от подписи.

Тогда следователи напоминали а рестованному о «кололыциках» , и под-

следственный подп исывал п ротокол. «Ко рректи ровку» и « редакти рование»

п ротоколов, в большинстве случаев, ЕЖОВ п роизводил, не видя в глаза арес-

тованных, а если и видел, то при мимолетных обходах камер или следствен-

ных кабинетов.

При таких методах следствия подсказывались фамилии.

По-моему, скажу правду, если, обобщая, заявлю, что очень часто показа-

ния давали сл едоват ели, а н е подследственные.

Знало ли об этом руководство наркомата, т.е. я и ЕЖОВ? — Знали.

Как реагировали? Честно — никак, а ЕЖОВ даже это поощрял. Никто не

разбирался — к кому применяется физическое воздействие. А так как боль-

шинство из лиц, пользующихся этим методом, были врагами — заговорщи-

ками, то ясно шли оговоры, брал ись ложные показания и арестовывались и

расстреливались оклеветанные врагами из числа арестованных и врагами —

следователями невинные люди. Настоящее следствие смазывалось.

Был арестован МАРЬЯСИН — быв. пред. Госбанка , с которым ЕЖОВ до

ареста был в близких отношениях. К следствию по его делу ЕЖОВ проявил

исключительный интерес. Руковод ил следств ием по его делу лично сам, не-

однократно бывая на его допросах. МАРЬЯСИН содержался все время в Ле-

фортовской тюрьме. Избивался он зверски и постоянно. Если других арес-

тованных избивал и только до момента их пр изнания, то МАРЬЯСИНА из-

бивали даже после того, как кончилось следствие и никаких показаний от

него не брали.

Однажды, обходя кабинеты допросов вместе с ЕЖОВЫМ (причем ЕЖОВ

был выпивши), мы зашли на допрос МАРЬЯСИНА, и ЕЖОВ долго говорил

МАРЬЯСИНУ, что он еще не все сказал, и, в частности, сделал МАРЬЯСИ-

НУ намек на террор вообще и теракт против него — ЕЖОВА, и тут же заявил,

что «будем бить, бить и бить».

Или еще: у арестованного ЯКОВЛЕВА на первом же или втором допросе

после его ареста ЕЖОВ в пьяном виде добивался показаний о подготовке

ЯКОВЛЕВЫМ т еррористического акта против ЕЖОВА. ЯКОВЛЕВ говорил,

что это — неправда, но он был избит ЕЖОВЫМ и присутствующими, и после

этого ЕЖОВ ушел, не добившись признания. Спустя несколько дней появи-

лись показания о т еракте, готовившемся против ЕЖОВА — ЯКОВЛЕВЫМ.

Сознательно проводимая ЕЖОВЫМ неприкрытая линия на фальсифици-

рование материалов сл едствия о подготовке против него террористических

актов дошла до того, что угодливые следователи из числа «колольщиков»

постоянно добивались «признания» арестованных о мнимой подготовке тер-

рористических актов против ЕЖОВА.

Арестованный КРУГЛИКОВ (быв. преде. Госбанка) в своих показаниях

также давал тергруппу, готовящую убийство ЕЖОВА. Я присутствовал на

предопросе КРУГЛИКОВА ЕЖОВЫМ. КРУГЛИКОВ заявил, что он налгал

в вопросе о теракте против ЕЖОВА. ЕЖОВ после этого замечания поднялся,

не стал разговаривать с КРУГЛИКОВЫМ и вышел. Следом за ним вышел

следователь, который допрашивал КРУГЛИКОВА, подошел к ЕЖОВУ. По-

ДОКУМЕНТЫ

47

следний ему что-то сказал, и я с ЕЖОВЫМ уехали в На ркомат . Что он сказал

следователю — не знаю, но знаю, что наут ро было заявление КРУГЛИКОВА,

в кото ром он свой отказ объяснил тем, что он, увидя ЕЖОВА, « раст ерялся»

и н е хот ел ему лично в глаза подтв ерждать своих показаний .

КРУГЛИКОВА заставили подтве рдить эти показания, а ЕЖОВ после этого

ни разу не поинте ресовался — где же п равда.

П ри п роведении сл едствия по делу ЯГОДЫ и а рестованных чекистов-за-

говорщиков, а также и других ар естованных, особ енно правых, установл ен-

ный ЕЖОВЫМ порядок «корр ектировки» протоколов преследовал цель —

сохран ение кадров заговорщиков и предотвращение всякой возможности

провала нашей причастности к антисоветскому заговору.

Можно п ривести десятки и сотни п риме ров, когда подследственные а рес-

тованны е н е выдавали лиц, связанных с ними по антисов етской работ е.

На ибол ее наглядными п рим ерами являются заговорщики ЯГОДА,

БУЛАНОВ, ЗАКОВСКИЙ, КРУЧИНКИН и др., которы е, зная о мо ем учас-

тии в заговор е, показаний об этом не дали*****.

Как подготавливались арестованные к очным ставкам, и особенно к оч-

ным ставкам, которые проводились в присутствии членов правит ельства?

Арестов анных готовили специ ально, вначале следователь, после начальник

отдела. Подготовка заключалась в зачитке показаний, которые давал ар есто-

ванный на лицо, с которым предстояла ставка, объясня ли, как очная ставка

будет проводиться, какие н еожиданны е вопросы могут быть постав лены

ар естованному и как он до лж ен отв ечать. По существу, происходи л сговор и

репетиция предстоящей очной ставки. Пос ле этого арестованного вызывал

к себе ЕЖОВ или, делая вид, что он случайно заходил в комнату следователя,

где сидел а рестованный и гово рил с ним о п редстоящей ставке, сп рашивал —

твердо ли он себя чувствует, подтве рдит ли, и, между п рочим, вставлял, что

на очной ставке будут п рисутствовать члены п равит ельства.

Обыкновенно ЕЖОВ пе ред такими очными ставками не рвнича л, даже и

после того, как разговаривал с арестованным. Были случаи, когда арестован-