Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников

Капитан госбезопасности, о котором шла речь в свидетельских показаниях, – Ференц Тот, который был повешен Майером и его сообщниками на дереве на углу улицы Аради и проспекта Ленина.

В Мишкольце бывшему хортистскому капитану Арпаду Дьендьеши была поручена организация контрреволюционного батальона. В Эгере некто Андор Батта организовал офицерский отряд под названием «Венгерский королевский подполковник». В Дьюле к организации приступил д-р Ласло Аги, который в чине майора был прежде руководителем политического отдела жандармерии в Ужгороде. Завербованным, в том числе бывшему жандарму Йожефу Кинчешу, он дал письменные инструкции о том, что делать. В инструкциях, в частности, перечислялись такие задачи:

«1. Разыскивать и задерживать бывших сотрудников госбезопасности, находящихся в Дьюле.

2. Следить за квартирами коммунистических руководителей – не ведут ли они организационной деятельности, есть ли у них оружие, не готовятся ли они к контромерам.

3. Достать анкеты отдела кадров с каждого крупного предприятия.

4. К евреям относиться согласно пункту 2».

Помимо объединения контрреволюционных групп, Бела Кирай стремился и к тому, чтобы во главе «национальной гвардии» поставить в первую очередь «надежных» хортистских офицеров, прежде сидевших в тюрьме. Его секретарь Ласлоне Балла так вспоминает об этом:

«К Беле Кираю приходило много бывших политических заключенных. Значительная часть их приходила еще в тюремной одежде, но некоторые были уже переодеты в гражданское платье. Пальто у них не было, они носили лишь короткие пиджаки из холста. Бела Кирай говорил им, чтобы они попробовали как можно скорее переодеться, и многим приказал выдать полицейскую форму. Эта форма была выдана им майором, по имени Фельдвари, который ходил в полицейской одежде и подписывал все бумаги в качестве заместителя Белы Кирая. Бывшие заключенные получили одежду и оружие. Беле Кираю не нравилось, что бывшие политические заключенные толпами ходят по зданию Будапештского полицейского управления, по его предложению было занято одно помещение, если я хорошо помню, в д. № 28 по ул. Бенцур, где и был создан «Союз бывших политических заключенных». Я не раз бывала свидетельницей того, как Бела Кирай с радостью приветствовал вновь приходивших и обнимался с ними. Пришел однажды один старый хортистский офицер из Дьендьеша, который искал Белу Кирая, и пожаловался, якобы в Дьендьеше организацию национальной гвардии взяли в свои руки коммунисты, что нетерпимо. Белы Кирая там не было, и вместо него, вернее, от его имени «майор» Фельдвари дал документ, который подтверждал, что организация национальной гвардии в Дьендьеше поручается исключительно этому бывшему хортистскому офицеру. Этот офицер просил и получил оружие. Нужно сказать, что оружие вообще до полудня 3 ноября выдавалось в неограниченном количестве»

Выдержка из свидетельских показаний Йожефа Балога:

«Как организационная комиссия, так и Кирай и Копачи без контроля и отбора давали оружие, боеприпасы и другие ценности каждому, кто являлся за ними. Характерно, например, что и человек, совершивший убийство на улице Изабелла тоже пришел за оружием как руководитель одной из повстанческих групп.

Во всем Будапештском полицейском управлении, да и в городе все знали: «если хочешь получить оружие, иди к Копачи». Я не могу сказать, сколько оружия и боеприпасов было выдано в полицейском управлении, но знаю, что несколько тысяч штук».

В ответ на вопрос председателя коллегии Народного суда относительно раздачи оружия Шандор Копачи сказал следующее:

«На оружие нужно было подавать заявку. Возможности контроля не было, так как, например, от имени какого-нибудь предприятия являлось несколько человек или являлся какой-либо отряд повстанцев и просил 50 экземпляров оружия. Были отдельные случаи, когда среди подавших заявки мы опознавали преступников, среди них человека, совершившего убийство на улице Изабелла. Однако характерным было не это. Соответствует действительности та часть обвинительного заключения, в которой говорится, что по существу без контроля выдавалось оружие хулиганам и преступникам.

Председат ель показывает бумаги о разрешении на выдачу оружия.

Копачи: Да. Под этими бумагами моя подпись.

Председат ель: Следовательно, вы знали о существовании отрядов, фигурирующих в этих бумагах.

Копачи: Да, это были отряды повстанцев. Мы снабжали их оружием, боеприпасами. По моим расчетам мы выдали приблизительно 15 ООО, возможно 20 ООО штук оружия. Бумаги о выдаче оружия подписывал Бела Кирай, я или другие лица».

По распискам в получении можно установить, что по приказанию Белы Кирая только из оружейного склада по улице Тимот за короткое время контрреволюционным группам было выдано 2206 карабинов и винтовок, 3 пулемета, 2 тяжелых пулемета, 20 пистолетов, 100 ручных гранат и 1339 автоматов, а также боеприпасы в неограниченном количестве.

Один из вооруженных центров контрреволюции находился в Будапеште в переулке Корвин. Основу корвиновской банды так же, как и банды Сабо на площади Сена составляли преступники, освобожденные во время контрреволюции. Одним из руководителей контрреволюционеров из переулка Корвин был Янош Мес – преступник, 16 раз судившийся за кражу, оскорбление властей, бродяжничество, грабеж и т. п. В преступном мире он был известен под кличкой «Янко – деревянная нога». Его банда, включавшая в себя около 80 человек, состояла исключительно из преступников, освобожденных из тюрем. Другим «героем» корвиновских контрреволюционеров был Габор Дилинко, по кличке «Бижу», семь раз судившийся за кражу, растрату, бродяжничество и т. п.

Один из контрреволюционеров, сражавшихся в переулке Корвин, Дьердь Керекеш, показал:

«Внутренний кризис в отряде переулка Корвин изо дня в день усиливался, 2 ноября наступило уже буквально полное разложение. Командиров, назначенных в первое время, смещали одного за другим. Друг другу не подчинялись, раздавалось все больше враждебных возгласов и по адресу верховного командования. 1 и 2 ноября большинство участвующих в действиях сменилось преступниками, освободившимися из тюрем, которым было известно в первую очередь об отряде в переулке Корвин; они массами стекались туда и все громче требовали, чтобы руководство перешло в их руки.

1 ноября, например, Ласло Иван Ковач тоже был смещен с командирского поста. На его месте оказались неизвестные нам люди. Численность отряда значительно возросла. По нашим расчетам, было уже более полутора тысяч человек. В решающем большинстве это были преступники – рецидивисты, люди, которых полиция разыскивала по всей стране. Они осуществили очень много арестов»…

Нарушивший присягу Малетер в кабинете Имре Надя.

Имре Надь поручил верховное командование «национальной гвардией» Беле Кираю. Точно так же на пост высшего руководителя армии им был назначен тоже подходящий для него человек – Пал Малетер. Выходец из дворянской семьи, Малетер был хортистским офицером, окончившим Академию Людовика. После освобождения страны он служил в демократической армии. Уже в первые дни контрреволюции он перешел на сторону мятежников, выступивших против народно-демократического строя.

В ночь с 3 на 4 ноября предательская группа Имре Надя послала Пала Малетера «вести переговоры» с командованием советских войск, находящихся в Венгрии в соответствии с обязательствами, содержащимися в действующем Варшавском договоре. Советское военное командование, которое вместе со своими войсками может выступать на территории Венгрии только по желанию законного венгерского правительства и под его ответственность, не стало вести никаких переговоров с Малетером.

В опровержение вражеских слухов нужно сказать, что Пала Малетера арестовали венгерские власти, а не советские воинские части. Приказ об его аресте Революционное Рабоче-Крестьянское Правительство отдало не потому, что он хотел вести переговоры с командующим советскими воинскими частями, а потому, что он нарушил присягу, стал предателем и руководил вооруженным нападением против народно-демократического государственного строя.