Журнал «Компьютерра» № 9 от 7 марта 2006 года

Однако столь блестящая догадка еще не гарантировала успеха. Гамов прекрасно понимал, что его модель не будет принята всерьез, если с ее помощью не удастся объяснить элементный состав Вселенной. На первом этапе необходимо было описать синтез из айлема самых легких составных ядер, для начала хотя бы только гелия.

Эта задача оказалась разрешимой, хоть и чрезвычайно трудоемкой. Скорости реакций термоядерного синтеза сильно зависят от температуры, которая падала вместе с расширением Вселенной. Гамов, при всем своем глубоком понимании физики, никогда не был хорошим расчетчиком. Первое время он трудился в одиночку, но в 1945 г. судьба послала ему замечательного помощника в лице Ральфа Ашера Алфера (Ralph Asher Alpher). Сын эмигрировавшего в США одесского еврея, Алфер в школе показал столь блестящие способности, что Массачусетский технологический институт выделил ему стипендию, целиком покрывающую стоимость обучения (немалая честь и по тем временам большая редкость). Однако щедрый посул немедленно аннулировали, как только институтское начальство узнало, что Алфер нечист по пятому пункту. Он стал студентом-вечерником Университета им. Джорджа Вашингтона, где Гамов его заметил и взял в аспиранты. Именно Алфер выполнил большую часть вычислений, показавших, что к концу пятой минуты существования Вселенной в ней будет ровно столько гелия, сколько нужно астрономам.

В начале 1948 г. Гамов и Алфер изложили свои результаты в рукописи «Происхождение химических элементов», предназначенной для журнала Physical Review. И тут Гамов выкинул фортель. Не спросясь у Алфера, он указал в качестве соавтора своего друга Ганса Бете. Бете действительно много сделал для понимания природы термоядерных реакций, но в работе Алфера и Гамова не участвовал. Своему помощнику Гамов объяснил, что подписи «Алфер – Бете – Гамов» фонетически близки последовательности трех первых букв греческого алфавита «альфа-бета-гамма», в чем он усмотрел особую элегантность. Алфера это не устраивало, но пришлось подчиниться прихоти шефа.

Но к Алферу все же пришла и собственная слава, правда недолгая. 13 апреля 1948 г. он защитил диссертацию при переполненном зале, где кроме физиков было немало журналистов. Сообщения о том, что «мир начался в течение пяти минут» (неточно, но эффектно), облетели большую и малую прессу Америки. Впрочем, уже через несколько недель об этом мало кто помнил.

Спустя всего несколько месяцев Алфер и Роберт Герман (Robert Herman) уже без участия Гамова пришли к выводу, что Вселенная должна быть заполнена микроволновым излучением, возникшим примерно через триста тысяч лет после ее начала. Это было предсказанием принципиально нового явления, еще не известного науке. Регистрация микроволнового излучения, осуществленная в 1964 г. Арно Пензиасом (Arno Penzias) и Робертом Вилсоном (Robert Wilson), исторически оказалась самым сильным аргументом в пользу теории горячего рождения Вселенной, которой (теории), правда, пришлось выдержать серьезнейшую схватку с конкурирующей космологической моделью (тогда и было придумано выражение «Большой Взрыв»). Впрочем, это уже совсем другая история.

АНАЛИЗЫ: Все чудесатей и чудесатей

Автор: Ваннах Михаил

Информационные технологии двояки по своей сути. Подобно классическим инженерным дисциплинам они оперируют сущностями материального мира, создавая устройства обработки информации. Подобно гуманитарным наукам они организуют информационные процессы по принципам, аналогичным тем, что задавались риторикой, диалектикой, гомилетикой, философией для передачи сообщений в среде традиционных белковых систем. Может быть, небезынтересно будет рассмотреть, как современная теология трактует такое понятие, как чудо.

Словарь Владимира Ивановича Даля определял чудо как всякое явление, кое не может быть объяснено по известным законам природы. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона образца 1909 года формулировал так: «Чудо (богосл.) – явление, нарушающее законы природы и объясняемое непосредственным вмешательством силы Божества».

Однако современные словари сдержаннее. Ожегов: «ЧУДО, В религиозных представлениях: явление, вызванное вмешательством божественной силы, а также вообще нечто небывалое». Оксфордский словарь: «Необычное событие, знаменующее божественное вмешательство в человеческие дела». Обратим внимание – и словарь, составленный в СССР времен государственного атеизма, и издание, увидевшее свет в политкорректной постхристианской Европе, не говорят о нарушении законов природы. Хотя о божественной силе упоминают. Пусть и без малейшего пиетета.

Да потому, что теологи Западной церкви тоже давным-давно не говорят о нарушении законов природы. Даже в связи с чудесами. Путаница же с интерпретацией и чудес, и законов природы связана с тем, что взгляды гуманитариев, к сфере которых традиционно относилось составление словарей, слишком уж сильно промодулированы наследием классической античности.

А античная наука все же существенно отличалась от науки нового времени. Если смотреть труды Гиппарха и Птолемея, это различие не очень заметно. Добротные каталоги наблюдений небесных светил, хоть и выполненные угломерными инструментами без оптики. Но ведь еще в ХХ веке не только на кораблях Рожественского при Цусиме, но даже на советских истребителях Второй мировой использовались коллиматорные, не-оптические, прицелы. Разница не в технологии наблюдений – в методах их интерпретации и больше того – в самой общей парадигме.

Вот как блистательный Гераклит излагал причины движения небесных тел: «Солнце не преступит [положенных] мер, а не то его разыщут Эринии, союзницы Правды»[Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. Изд. Лебедев А.В. – М.: 1989, 220 с.]. То есть постоянство хода светил обусловлено страхом перед кошмарными старухами Алекто, Тисифоной и Мегерой, порождениями Ночи и Эреба. Теми самыми созданиями со змеями вместо волос, что преследовали матереубийцу Ореста.

Но за Ореста, как повествует Эсхил, заступились Аполлон и Афина, объяснившие его деяние местью за отца, небезызвестного Агамемнона, погубленного коварной супругой. Так что, может, кто из антропоморфных божеств Эллады заступится и за небесные светила, сошедшие с привычных орбит, подобно шаловливому Фаэтону. Фаэтон ведь был испепелен молнией Зевса за сход упряжки Гелиоса с положенного пути по шалости и неумению. Ну а если сделать то же самое, но по важным причинам, внушающим уважение своей добродетельностью? Или, скажем, сопроводить изрядным количеством бакшиша человекоподобным, а следовательно, корыстным жителям Олимпа? Тут-то законы природы и порушатся в желаемом направлении, подобно тому, как продажный судейский направляет ход разбирательства к желаемому и проплаченному результату.

Именно такой ход мыслей привел неоплатоников Ямвлиха и Прокла к практической теургии, то есть чудотворству. Именно через их посредство европейская культура Темных веков приняла представление о практической магии, дошедшее (взгляните на страничку объявлений любого таблоида) и до наших дней!

Началось все, конечно, не с греков. Еще писцы, создавшие библиотеку Ашурбанипала, говорили о планетах как повинующихся «решениям, установленным Богом-Создателем в начале времени». Элладе унаследовать такой взгляд было естественно – ее божества были могучи, прекрасны или уродливы, бессмертны, но ограничены в своих возможностях, отнюдь не всеведущи и, главное, имманентны, присущи управляемому ими миру. Здесь вполне может идти речь о постоянных доделках законов природы, сопряженных с необычными, ранее не встречавшимися явлениями. Ну так, как умелый отделочник, лишь вчера покинувший отроги Памира, по восемь раз переклеивает обои. Или же мудрый сисадмин после колледжа информатики, бывшего ПТУ, бессчетное число раз переустанавливает систему.

Но представление о чудесах как о нарушении законов природы, унаследованное иудео-христианской цивилизацией, признающей всемогущего, всеведущего и вездесущего Бога Живого, несколько удивляет. Оно ведь идет вразрез и с вышеуказанными атрибутами, и с верностью и постоянством благого Творца. А представление это просуществовало долго. Довольно приличные деньги, собранные жрецами всяческих конфессий с поклонников всевозможных чудотворных артефактов, это, знаете ли, еще цветочки! А были ведь и процессы над колдунами и ведьмами. В римо-католицизме – инквизиционные, когда судебная власть вела и следствие, просуществовавшие до Века пара и электричества. В англо-саксонском праве – вполне соревновательные, с участием обвинителя и защитника. Упомянутые процессы сошли на нет после дела сайлемских ведьм в 1692-м. В результате деятельности этих достойных институтов численность испанского населения падала с десяти до шести миллионов (сожгли не всех, евреев и морисков просто обобрали и изгнали), а в австрийских деревнях образовывалась острая нехватка невест – опять же на костер не каждую девицу, кое-кого просто в монастырь пожизненно.