Журнал «Компьютерра» № 11 от 21 марта 2006 года

Разговор плавно переходит к Google, который недавно открыл российское представительство. В «Рамблере» к этому событию относятся спокойно. Ну открыли и открыли. Нормальная практика.

– Все мировые брэнды сейчас готовят себя к локализации и упорно над ней работают. Так же и я могу сказать, что мы, если и не планируем англоязычную версию, в этом году будем активно работать с русскоязычными пользователями в разных странах. Мы продвигаем «Рамблер» в Израиле, Германии и США. Параллельно идет «локализация по России», в регионы. Мы уже запустили восемь новых карт.

В ситуации поиска новых аудиторий находятся и другие компании, благо в Интернете границ практически нет. Большинство правовых вопросов, сдерживавших такое развитие, сегодня уже решены. Есть взаимные договоренности, есть законы, которых не было еще год назад. Ведь существует множество тонких моментов, которые незаметны людям, привыкших рассуждать с технической точки зрения. Дескать, запустил сайт в Интернете, и этот сайт всему миру доступен. А на самом деле там много ограничений – языковых и правовых.

– Чтобы понять масштаб этих проблем, – говорит Алексей Беляев, – можно сравнить сетку вещания «ОРТ International» и «Первого канала». И спросить себя: а почему, собственно, на международном канале показывают далеко не все фильмы, которые крутят на «Первом»?

– Или возьмем оплату сервисов, – продолжает Калинин. – Если запускать глобальный проект, предусматривающий оплату сервисов, возникает очень много непростых вопросов, связанных с финансовой практикой на местах. С этими вопросами сталкиваются Google или Yahoo, когда пытаются прийти в Россию. Перевести все на русский язык и сказать «у нас теперь все на русском, стало быть, мы локализовались» – недостаточно. Вот Google AdWords: у них кнопка таргетинга на Россию существует уже более двух лет. Ну и что? Ведь заплатить за рекламу отсюда невозможно. То есть физическое лицо с кредитной карточкой заплатить, конечно, может, но этот вариант пригоден для совсем уж небольших кампаний. А что делать, когда речь идет о миллионных рекламных бюджетах?

Нужен договор на год. А заключать с Google договор на год российской компании невыгодно, потому что она теряет деньги на налогах, на перечислении, на валютном контроле…

Чтобы прийти в Россию, нужно создать полную инфраструктуру, изучить законодательные возможности, найти менеджеров, которые все организуют. Это серьезный шаг.

Мне кажется, российское представительство для Google – это пробный шар. Они поняли, что работать с Россией удаленно крайне тяжело. Значит, нужно местное представительство. Но это не значит, что будет суперпродвижение брэнда. Пока что российское представительство будет заниматься локализацией бизнес-практик, упрощением взаимодействия Google с нашими компаниями.

А дальше нужно продвигать себя, объяснять, позиционировать себя в России. Посмотрите на долю Google в российском поиске. Почти никто о нем не знает. А про Yahoo – вообще никто не знает.

– Посмотрите на совокупную статистику переходов на сайты с поисковых– хоть мы ее и не признаем, – говорит Алексей Беляев. – Сколько занимает Google и Yahoo. У Google там процентов десять.

– Есть несколько составляющих на этом рынке, которые нужно учитывать. – продолжает Калинин, – Первая – это реальные переходы, которые больше интересуют веб-мастеров. С Google на сайт могут приходить не только из России. Миллиард китайцев может искать в Google и приходить на российские сайты. Дальше – учитывается распространенность марки, брэнда, всего-всего. Если в Москве еще кто-то знает, что такое Google, то за сто км от столицы, никто о нем и слыхом не слыхивал. И еще долго не услышит. И тут Google нужно проделать кучу работы. Ну открыли офис – молодцы. Но я пока не вижу причин для беспокойства. Если бы я увидел слово «Google» на каждом щите в Москве – я бы задумался. Но на данный момент это просто небольшой офис. И что с того? Это не является показателем интереса Google к России. «Мерседес» уже несколько лет безуспешно пытается открыть офис в Москве, но это не значит, что «Мерседес» Россия не интересует.

Калинин долго рассказывает о том, каким успешным оказался проект «Рамблер-ICQ», как «Рамблер» пытается катализировать расширение каналов в Интернет, как помог МГУ с беспроводной связью…

Причины такой странной благотворительности лежат на поверхности.

– Да все же этим занимаются, – говорит Денис. – Тот же «Яндекс» запустил «Яндекс.Тарифы». Они пытаются привлечь внимание людей к тому, что совершенно необязательно платить за каждый килобайт Интернета – наверняка у вас в регионе, городе есть провайдер, которому можно заплатить за фиксированное подключение и пользоваться Интернетом безгранично. По России ведь люди до сих пор считают каждый килобайт, да еще и перепроверяют все по десять раз. А это очень мешает нам развиваться. Если вы посмотрите на код первой страницы «Рамблера» или «Яндекса», то увидите, что мы считаем каждый килобайт.

– Вот очень наглядная история, – говорит Алексей Беляев. – Давеча заходит менеджер и говорит: «Зябко, однако. А давай вместо „Прогулки по Москве“ в московской региональной линейке повесим иконку и текущую температуру». Приходим к специалистам. Они говорят: «Что?! Еще одну иконку?! Еще один TCP-коннект на открытие? Нет уж. Ты пока строчечку ручками напиши, а иконку мы ставить не будем». И это Москва. И я не могу обвинить наших специалистов, не могу сказать, что они сумасшедшие. У них есть четкая статистическая картинка, по которой видно, как и насколько мы можем нагрузить страницу, чтобы не отпугнуть посетителей.

– Всякое бывает, – кивает Калинин. – Проблема в том, что до сих пор стоимость подключения к Интернету в регионах высока. Нам нужно выходить за Москву, а это тяжело. Тяжело потому, что региональные провайдеры пытаются играть на непрозрачности этого бизнеса и выставляют Интернет как что-то суперновое и супердорогое. Хотя это должна быть абсолютно доступная среда. Когда у нас холодильники и микроволновые печи через Интернет продаются, уже нельзя говорить, что это новая технология. Это уже не роскошь, а средство передвижения.

В этот момент наши собеседники вспоминают о собственном дата-центре «Рамблер», построенном неподалеку от головного офиса.

– Один из лучших, если не лучший в Москве, – довольно говорит Калинин. – Мы очень довольны. Очень серьезный проект. Строили мы его в первую очередь для себя, но пока достроили, то выяснилось, что большая часть стоек уже продана клиентам и что в Москве огромный спрос на эту услугу. Недостаток площадок ощущается и еще долго будет ощущаться. Обслуживающая структура не поспевает за ростом Интернета, и скоро эти проблемы будут очевидны всем. Нет планирования. Вот Москва знает, что будет с ее транспортной системой через год или через пять лет…

Присутствующие гораздо меньше уверены в прозорливости городских властей.

– Я имею в виду, – поправляется Калинин, – что власти понимают: запуск ста новых автобусов не сводится к покупке сотни машин и их заправке бензином. Очевидно, что нужно еще построить автопарк, нанять водителей, наладить систему оплаты, придумать тарифы. К сожалению, в интернет-отрасли – а растет она гораздо быстрее транспортной, до ста процентов в год – такого понимания нет. Для того чтобы человек мог утром зайти в Интернет и посмотреть последние новости, нужно серьезно вложиться: поддерживать работу серверов, каналов, операторов. Сделать так, чтобы у нас Интернет работал, у пользователя Интернет работал и в точке связи, где мы соединяемся с операторами, тоже все работало. К сожалению, судя по майскому «затемнению», внимания этим вопросам уделяется мало. Потому что упали точки обмена трафиком, которые в принципе не должны были упасть. Невозможная ситуация.

Но вы-то не можете на это повлиять…

– Мы – индустрия – должны на это влиять. А если вспомнить, что Интернет в последнее время не сводится к вебу, что это база для телефонии, служебной связи, совершения сделок… Надо понимать, что отрасль должна заботиться о собственной безопасности.