Венец творения в интерьере мироздания

Главное различие между моралью и нравственностью в том, что мораль всегда предполагает внешний оценивающий объект: социальная мораль — общество, толпу, соседей; религиозная мораль — Бога. А нравственность — это внутренний самоконтроль. Нравственный человек более глубок и сложен, чем моральный. Так же как автоматически работающий агрегат сложнее ручной машинки, которую приводит в действие чужая воля.

Ходить голым по улицам — аморально. Брызгая слюной, орать голому, что он негодяй — безнравственно. Почувствуйте разницу.

Мир движется в сторону аморализма, это правда. Зато он идет в сторону нравственности.

Нравственность — штука тонкая, ситуативная. Мораль более формальна. Ее можно свести к неким правилам и запретам. Правда, в современной урбанистической цивилизации мораль размывается. Если раньше, скажем, добрачная связь однозначно каралась перемазыванием ворот дегтем, то сейчас… Пятьдесят пять процентов современных жителей больших городов НЕ считают добрачный секс аморальным. Тридцать пять процентов все еще полагают, что добрачный секс аморален. Десять процентов не знают ответа на этот вопрос.

То есть в первом приближении можно сказать, что добрачный секс стал вполне моральным занятием — по сравнению с прошлым веком мораль поменялась на противоположную.

Во втором приближении коэффициент аморализма современного города по данному вопросу составляет 0,35. Напротив, коэффициент морализма — 0,55. А коэффициент общественной неопределенности — 0,1. Если коэффициент неопределенности растет, значит, мы имеем разброд в умах и перетекание нормативов.

Кстати, можно взглянуть и по-иному: для 55% общества вопрос добрачных связей является на 100% моральным, для 35% — на 100% аморальным. Это третье приближение. Есть и четвертое — задавать наводящие вопросы, разбивая указанные 100% моральности для 55% членов общества на ситуативные подробности.

Подобным образом можно ранжировать любое число вопросов и ситуаций. Мораль перестает быть дискретной, принимающей только два квантовых значения — плюс единица и минус единица. Мораль становится дифференцированной, поддающейся математической обработке. Ее теперь можно учитывать не только качественно, но и количественно. Было бы зачем…

Вот еще один пример быстрого изменения морали в пользу здравого смысла. В 2000 году РИА «РосБизнесКонсалтинг» провело интернет-опрос, нужно ли легализовать проституцию. Семьдесят девять процентов опрошенных сказали, что нужно. Через два года та же контора провела тот же самый опрос. Результат был уже другим — теперь 88% высказалось за легализацию проституции. Отрадный признак.

Как видите, мораль, вопреки убеждениям старых моралистов, никогда не падает и не рушится, она просто меняется. Или растворяется — то есть то, что раньше являлось предметом морального регулирования, теперь к вопросам морали перестает иметь отношение. Например, в викторианской Англии рояльные ножки закрывали маленькими юбочками, ибо вид голых ног (любых) считался аморальным, а теперь ни вид, ни форма рояльных ножек не подпадают под моральное регулирование и являются предметом регулирования мебельщика. Тенденции демократизации, упрощения общественных нравов прослеживаются довольно отчетливо. Завтра станет еще меньше необоснованных запретов и строгих правил поведения. Станет еще больше неформально ведущих себя политиков вплоть до уровня глав государств, и размывание национальных государств только ускорит этот процесс деформализации политики. Все эти ставшие модными среди политиков встречи без галстуков — только начало отказа от протокольной шелухи, первый шаг в направлении от внешнего упрощения к внутреннему усложнению.

Общество дифференцируется — дифференцируется и мораль: она распространяется уже не на весь социум, а на социальные группы. Мы живем в мире множественности моральных нормативов. Возникают корпоративные этики, правила поведения в своей профессиональной, социальной среде или просто в дружеской компании. Процесс, что называется, пошел. И в пределе эта моральная дифференцированность может дробиться до минимальной неделимой частицы социума — человека. И тогда у каждого окажется своя мораль. То есть морали в современном понимании (как единых нормативов «для всех») просто не будет. Что же останется в качестве канала поведенческой регулировки? Здравый смысл + знания + эмпатия врожденная или приобретенная = нравственность.

Сегодня мы живем в основном в мире морали. Но если человечество хочет жить дальше, оно должно начать жить в мире нравственности. А нравственность не может существовать в затхлой атмосфере моральных императивов. Как сказал кто-то из гениев, совесть может жить только в сосуде, свободном от страха. А мораль (так же, впрочем, как богобоязненность) — это страх, это палка, это опасение общественного остракизма (кары Господней). Невозможно быть нравственным из-под палки. Поэтому ради торжества нравственности традиция должна быть уничтожена.

… Вам кажется, что нечто подобное вы уже читали? Верно. Истина не меркнет от повторений…

Представьте себе мир таким, каким он неминуемо станет через полвека — мир финансовой и криминальной прозрачности, в котором ничего нельзя скрыть. Вы бы хотели жить в таком мире? И я тоже не хотел бы… Потому что и я, и вы по большому счету безнравственные, травмированные моральными предрассудками, закомплексованные люди. Нам есть что скрывать друг от друга, поскольку то, что нас радует, зачастую считается аморальным и должно скрываться.

Сегодняшний мир не может существовать без тайны личной жизни, он просто взорвется. Поскольку не грешить нельзя (все мы существуем в животном теле), а грешить — опасно (моральные санкции), и нужна тайна личной жизни. Она — клапан, выпускающий пар из котла. И этот клапан строго охраняется законом.

Программы типа «За стеклом», книги, написанные в жанре исповедальной прозы, — одна из попыток преодоления общественных комплексов, общественной (и личной) стыдливости, в первую очередь сексуальной.

Все знают, что существуют так называемые супружеские измены, что у всех или почти у всех мужчин и многих женщин есть или были любовницы и любовники. Но этого как бы и нет, поскольку не должно быть. Поэтому сенатор, застуканный на любовнице, теряет репутацию и политическую карьеру. Не за то, что имеет любовницу, а за то, что попался. Так в Древней Спарте детей наказывали не за воровство, а за то, что попались.

(Кстати, я написал «сенатор», а не «депутат Госдумы» не случайно. Просто Америка для рассмотрения моральных вопросов — классический объект. Это пуританская, то есть очень высокоморальная страна, не прощающая своим сыновьям ни малейшей оплошности. Именно в Америке наибольшее число заключенных на 100 000 населения.)

В хрустальном мире современный человек существовать не может просто конструктивно, как бензиновый двигатель не может работать на солярке. Современный человек в завтрашнем мире сойдет с ума или покончит с собой. Его разорвут внутренние конфликты, психологические сшибки между тем, как есть на самом деле, и тем, как должно быть, согласно записанным в процессе воспитания программам (комплексам). Стало быть, нужны другие программы поведения. Другие люди. И другие моральные императивы.

В новых моральных координатах, к примеру, перестанет существовать или редуцируется до незначимого моральный запрет на супружескую измену. (Это ли не реализация христианского принципа всепрощения!?) Поскольку тотальная супружеская верность все равно невозможна, шелуха видимых приличий просто осыплется за ненадобностью. И вместо видимости искусственных приличий скорее всего воцарится приличие по формуле «что естественно, то не постыдно». Кстати, этот процесс уже идет, о чем говорят множащиеся как грибы после дождя клубы свингеров. Свободное общество в России существует всего ничего, а как за этот ничтожный, по историческим меркам, срок изменился психотип человека! Для этого даже не потребовалось смены поколений! Читая в Интернете объявления от свингеров всей страны, просто радуешься, насколько внутренне освободились, раскрепостились наши люди.