Знание - сила, 2004 № 05 (923)

Не был Мишка и сумасшедшим, хотя девицы, которых он норовил задеть локтем или пытался заинтересовать собой как-нибудь иначе, и крутили пальцем у виска, да и мать иногда задумчиво говорила: «Он все-таки у меня того.., с большим приветом...» Между прочим, если бы его удалось спасти, ему как «суицццнику» прямая дорога была бы в психиатрическую больницу — положили бы туг же, несмотря на очередь. Склонность к самоубийству считается верным признаком психического заболевания, хотя, на самом деле, настоящие психические заболевания у молодых людей, пытавшихся покончить с собой, по данным ивановских социологов, очень редки (всего 0,8 процента). Более половины молодых людей, покушавшихся на свою жизнь, нормальные, здоровые люди без особых психических отклонений и совсем не алкоголики.

Алевтина Семеновна с пятого этажа, всегда выходившая в магазин в джерсовом костюме, бывший общественный деятель местного масштаба, ныне пенсионерка, как всегда, смотрела в корень и видела там течение серьезных социально-экономических процессов глобального масштаба, которые с удивительной сноровкой приспосабливала к объяснению конкретных ситуаций окружавшей ее действительности.

— Ну что вы хотите?! — риторически восклицала она. — Всеобщее обнищание... Мать-одиночка, двое детей, зарплата — копейки... Что он видел, бедный мальчик?! А вокруг — разврат, на «мерседесах» ездят, миллионы в казино просаживают. Разве ребенку легко на все это смотреть?!

Ребенку Мише в прошлом году с шумом и гамом отметили 25 лет, но был он, действительно, очень инфантилен. Конечно, его в принципе можно счесть запоздавшим в развитии подростком: именно подростки, покончившие жизнь самоубийством или пытавшиеся это сделать, большей частью были из семей с доходами ниже среднего. Психолог скажет, что подростки исключительно чувствительны к материальному неравенству, особенно если сами оказываются «ниже», а не «выше». Но вскоре, будучи уже не подростком, а юношей, молодой человек скорее попадет в группу риска относительно самоубийства, если будет принадлежать как раз богатой, а не бедной по нынешним понятиям семье.

Почему? Трудно сказать. В специальном журнале приводят статистику, но не истолковывают ее. Данные, что наиболее психологически устойчивы и далеки от мысли о самоубийстве выходцы из семей со средним достатком, кажутся понятными: быть средним всегда как-то безопаснее. Но почему подростки с трудом переносят бедность, а молодые люди — богатство?

Кстати, насчет «матери-одиночки», которую вместе с детьми во времена бурной общественной деятельности Алевтины Семеновны почти автоматически относили к неблагополучным семьям: как же, безотцовщина! — данные тоже весьма противоречивы. То есть никакой особой связи между склонностью к самоубийству и полным или неполным составом семьи установить практически не удалось. Думаю, это вовсе не значит, что атмосфера в семье никак не влияет на драматическое решение молодого человека, только вряд ли эту атмосферу стоит измерять числом членов семьи и заполненностью вакансий в ней.

Возможно, семейные скандалы и пьяница-отец нисколько не лучше, чем его отсутствие? Статистика самоубийств среди молодежи во многом противоречива, но в двух пунктах она, собираемая в разных странах на протяжении весьма долгого времени, единодушна.

Пункт первый: число молодежных самоубийств растет в последние годы, а если к свершившимся прибавить еще и попытки, порой неоднократные, свести счеты с жизнью, то уже приобрело пугающие размеры. Растет оно во всем мире: за последние десятилетия в США число самоубийств среди подростков 10 — 14 лет выросло на 240. 15 — 19-летних на 59 процентов, оно росло гораздо быстрее именно среди молодежи, чем среди людей старших возрастов. То же самое наблюдается в Польше и в ряде других стран. Эта драматическая статистика заставила многих современных авторов заговорить о надвигающемся буме молодежных самоубийств, вполне сопоставимом по своим масштабам и последствиям с тем, что потряс мир на рубеже XIX и XX веков.

То же самое происходит и у нас. В Иванове за последние три года медики спасли 1437 человек, пытавшихся покончить жизнь самоубийством. Более половины из них были молодыми людьми от 14 до 29 лет. Но молодежи в населении Иванова, по официальным данным, меньше четверти — 24 процента, так что на ее долю самоубийств приходится в два с половиной раза больше, чем в среднем по городу. Вдобавок число самоубийств молодых людей и подростков в последние годы растет значительно быстрее, чем в старших возрастах.

Пункт второй: центр драматических событий со второй половины прошлого века переместился из города в сельскую местность. Эта тенденция обнаружилась сначала не у нас, а в США: в середине XX столетия индексы самоубийств для городского и сельского населения впервые сравнялись, и это позволило социологам прогнозировать дальнейший рост их числа именно среди жителей сельских районов, причем не только в Америке, но и в других странах мира. В 60 — 70-е годы это и произошло во Франции и Финляндии, Югославии и Польше. В конце 90-х годов в польских деревнях и селах самоубийств совершалось на 40 процентов больше, чем в городах, тогда как в 50-е годы соотношение было обратным.

У нас в 1986 году завершенных самоубийств в деревне было почти на треть больше, чем в городе; к середине 90-х разрыв увеличился и продолжает расти.

Наверное, без особого труда можно представить себе деревенского собрата Мишки: российские деревни давно являют собой грустное зрелище. Заброшенные избы, как подтверждают фольклористы: было триста домов, осталось тридцать — есть деревни в пять, десять, тридцать домов. Все, кто мог, давно перебрались в город; оставшиеся жалуются, что нет денег на хлеб, однако с утра все пьяны; это наш деревенский парадокс: на хлеб денег нет, а на водку всегда найдутся. К моим друзьям-фольклористам, которые из года в год ездят в один и тот же сельский район на Севере. с утра пораньше местные парни пристают, пытаясь что-нибудь продать, — от вещи, вытащенной из-под рук матери, до дембелъского альбома или «наводки» на бабку, знающую особенно много песен, быличек «или еще что там вы собираете». Один парень, продавший за десятку такую «наводку», туг же попросил: «Только вы не говорите, что это я про нее сказал, это вообще-то моя мать, она ругаться будет». Деревни в богатейшем северном лесу, однако понадобился человек со стороны, чтобы устроить там частные лесопилки, и народ получил работу, наконец-то совсем не бесплатную, как в колхозе. Поскольку такие люди появились и открыли несколько лесопилок на весь район, жить там стало лучше, но только последние год-два; до того молодые или уезжали, или спивались и довольно часто кончали жизнь самоубийством.

Примерно такую же картину рисуют директора центров социальной зашиты, образованных в некоторых сельских районах: безработица, повальное пьянство, взаимная озлобленность — эти письма публикуются в ежегодниках «Крестьяноведение». О том же пишут журналисты, рассказывают социологи, изучающие сельскую жизнь.

Но Мишка-то жил не просто в городе — он жил в Москве, и у него было столько возможностей устроить свою жизнь, сколько не было ни у одного деревенского парня...

Знаток молодежной культуры, особенно музыкальной, утверждает, что мода на самоубийства действительно была годах в восьмидесятых, но уже категорически прошла. Тогда сразу несколько известных на весь мир рок-певцов покончили с собой, за ними последовали несколько фанатов, остальные предпочли словесно-символические игры с жизнью и смертью: об этом стало модно говорить, этим то и дело грозили друг другу или о таком решении лениво сообщали: вот, мол, допью кофе, погуляю - и...

Действительно, литература и искусство донесли до нас следы моды на самоубийства, охватившие Европу в конце XIX — начале XX веков. Стилизация под те времена до сих пор обязательно предполагает подобные игры — вспомните «Любовницу смерти» Акунина: не читать же, в самом деле, дурного вкуса и толка томные, душераздирающие первоисточники...