Фанткритика — это просто

Известный критик Владимирский в одной из своих рецензий — на другую антологию — недавно написал: «Стремление объять необъятное до добра не доводит. На мой взгляд эту книгу можно было бы без особых потерь сократить как минимум на треть, если не вдвое». Если бы сам Владимирский включил в собственную антологию только произведения Назаренко, Трускиновской, Аренева, Щепетнёва, Клугера, Батхен, Верова и Минакова, Дробковой и Минакова (в таком порядке), она стала бы как раз вдвое тоньше, но гораздо концептуальнее. К сожалению, на составителя влияет множество разновекторных факторов, но неужели все их принимать во внимание! К примеру, случайно ли получилось, что более половины авторов антологии не только прозаики, но и/прежде всего критики, как и сам составитель?

Кругозор читателей антология расширяет, более половины текстов её достойны внимательного чтения, некоторые тянет перечитать — несомненные плюсы. Но вот на жанровую премию составитель рассчитывать вряд ли сможет — пухлая книга заведомо лучше тонкой только для любителей многотомных саг.

КЛАССИЦИУМ: Фантастическая антология нефантастической классики

Снежный ком, 2012

Замысел поэта, прозаика, редактора Игоря Минакова был несомненно хорош: представить в исполнении современных авторов, что могли написать классики мировой литературы, если бы уже в XX веке освоение всей Солнечной системы стало реальностью. На выходе «проекта» получилось… как получилось. «Прокураторствовать» автору идеи надо было жёстче! А так — очень уж широкий спектр произведений, разбегающийся. Треть авторов соблюдает «граничные условия» (мирная Соц. Революция 1914 года, полёт Гагарина в 1931-м, марсианский император Тускуб), зато ещё одна треть фантазирует напропалую по-своему!

Жанровый спектр примечателен — повести, рассказы, стихи, поэма, пьеса, юмореска. Но авторы, похоже, ставили перед собой разные задачи. Кто думал о читателе, а кто-то — о попадании в стилистику прототипа (что для читающего — совсем не главное). Объёмные произведения получились лучше всех — это с читательской точки зрения.

Кто порадовал? Владимир Набоков. То бишь Антон Первушин и Ирина Скидневская. У Первушина в «Марсианке Ло-Лите» получилось и стиль (в достаточной мере) передать, и намёки на «Аэлиту» с «Инженером Мэнни» по тексту раскидать, и сцены «страсти неземной» адекватно изобразить, и концептуальный переворот устроить! Г.Г. оказывается дитём малым и неразумным по сравнению с двухтысячелетней женщиной и её коварными планами… «Жемчужные врата» Скидневской — другие. На Набокова похоже не совсем, но читать интересно, ведь чудо и тайна (телепортация), как и достоверность (история любви) в повести налицо. Вот только окончание несколько портит благоприятные впечатления.

С интересом читается повесть Максима Горького «Колокол Ничтожных» (в исполнении Николая Калиниченко). Хотя автор излишне увлечён лит. играми с именами и датами, но и «приключений» тут достаточно. Но вот опять же скомкано окончание. Приятно удивил в очередной раз Иван Наумов — его поэма «Владимир Маяковский. Нулевой» не только знаковой «лесенкой» примечательна, ещё и смыслом/месседжем. «Игла-ракета/Опёрлась на столп огня…» (А вот стихи Олега Ладыженского, будь он хоть «Гумилёвым», хоть «Бродским» — не впечатляют… Биобиблиографические справки к ним и то значительнее).

Прозаических текстов, не затронувших «фибры души», тоже достаточно. «И ракета взлетит!» Хемингуэя (Владимира Данихнова), несмотря на «рубленые» фразы, очень уж напоминает американскую «сайнс фикшн» тридцатых годов. «Звериная» история (даже марсианская) Сетона-Томпсона (Юстины Южной), история очередной «лихорадки» Джека Лондона (Юлианы Лебединской), «таинственная история» Эдгара По (Леонида Кудрявцева) имеют полное право на публикацию, но читать их… Можно и не читать.

Несколько текстов «средних» принадлежат перу авторов известных. Геннадий Прашкевич «Плесень Бадамы» написал точно «в стиле Уэллса» (классика прошлого века), но вот современному читателю рассказ вряд ли будет интересен. А Дмитрий Володихин — никак не Александр Грин, пусть его сказка «Зябкое сердце» написана и неплохо, но в антологии — не обязательна. А уж «Летуны и летуньи» Тэффи (Далии Трускиновской, замечательного в общем автора) — совсем никуда!

Неровен состав сборника, чего ждать от следующего текста — непонятно. Иногда ожидание оборачивается находкой. Эдуард Иванов (не псевдоним ли?) дебютирует маленькой пьесой «Охота на птеродактиля» (как Александр Вампилов) — так вполне профессиональная и интересная вещь. Мария Гинзбург тоже автор не очень известный, но её «Смерть взаймы» (Э. М. Ремарк) увлечь сможет запросто, да и не только увлечь. «Изумрудный корпус и серебристо-серые спущенные паруса марсианского корабля» (живого корабля) — это сказка… Но «сказки — это всего лишь сказки», и молодая писательница всё прекрасно понимает, достаточно ясно показывает.

Не подкачала Яна Дубинянская, её «Межпланетный компромисс» (в стиле Довлатова) следует заветам современного классика: «люди как люди/и что мы за люди такие?» Неплохой рассказ написал Дмитрий Федотов — «Жил такой парень» (Василий Шукшин). С «Путевыми заметками…» Бабеля (в исполнении Ники Батхен) сложнее, стилистика-то явно «бабелевская» (одесский говорок), но вот намешано всего сверх меры — магацитлы, евреи… Да и «Откуда есть пошли стратозябли» Гиляровского (Андрея Щербак-Жукова) из «Москвы космической» — на любителя, как говорится.

Что ж в итоге? Интересный сборник не для всех. Любителям литературных игр, классику читавшим, рекомендуется без сомнений, любителям многотомных сериалов — не читать!

Грэй Ф. Грин. КЕТОПОЛИС. Кн.1: Киты и броненосцы

Астрель, 2012

Российская «проектная» литература обживает ещё одну нишу — вышел первый том возможной эпопеи «Кетополис». Обставлено мероприятие солидно: на переплёт первой книги «романа-мозаики» некого Грэя Грина вынесен вопрос Сергея Лукьяненко: «Почему такое не пишут на русском?!», в «Предисловии к русскому изданию» Андрей Лазарчук доказывает, что Грин — псевдоним не только Халдора Олафурсона, но и его отца, то есть семейного дуэта. Читатель, не знающий, как говорится, нюансов, может и повестись на такое хитрое словоплетение! Как и на заявленное в предисловии: «Сюжет отличается ажурностью переплетений сюжетных ветвей»…

В мозаике как декоративно-прикладном искусстве каждый кусочек камня и смальты должен быть тщательно «притёрт» к его окружению — иначе смажется общее впечатление. К сожалению, в этой литературной «мозаике» фрагменты связаны слабовато. Сначала кажется — вообще не связаны, только потом связь всё-таки начинает просматриваться. Это и не удивительно, ведь пишут «эпопею Грина» шестнадцать «переводчиков с английского» (список приведён на четвёртой странице). Оттого и получается, что некоторые «куски мозаики» из непростой жизни (в начале альтернативного XX века) придуманного города-острова («средоточия нескольких сил») так и выпирают на первый план.

Это прежде всего написанная Иваном Наумовым повесть «Прощание с Баклавским» — стильная и атмосферная. И единственная пока чётко атрибутированная, ведь автор уже успел за неё получить премию «Басткона» имени Владимира Одоевского, присуждаемую «за поддержание традиций интеллектуальной фантастики». «История инспектора» выписана обстоятельно, со знанием психологии, догадаться читателю — что там дальше будет, сложновато… А вот следующий сразу за повестью фрагмент — совсем другой, да совсем не в лучшую сторону. Хороша «история художника» под названием «Песни китов». Сюжетная, но определённую мысль проводящая: «Времена пошли такие, что самые странные сказки запросто воплощаются в жизнь»… Стимпанк с «андромехами» — пряная приправа.

Неплохо написаны «истории» аристократа, путешественника, модистки, беглеца (её автор вроде бы Шимун Врочек), каторжника, любовницы. Но ещё столько же «историй» могут понравиться только любителям неторопливого чтения. Стилистика, даже претендующая на оригинальность, совсем не компенсирует отсутствие интересного сюжета — для большинства читателей. И мало кто из них согласится с написанным в одном из фрагментов: «Причиной всех бед служит невнимательность»…