Контр Культ УРа №1

И я не пошел в храм. А в этот же день одному нашему пареньку проломили голову в районе церкви.

А вообще когда вышла статья, как потом выяснилось, оперативники поймали еще одного нашего паренька, его звали Смолл — маленький был, внешне как бы панк. И в так называемом антифашистском угаре долго били его ногами и головой о батарею. Получил сотрясение мозга.

Таких случаев было очень много.

К моему отчиму подходили ребята из Афгана. Спрашивали: "Хотите, мы ему сделаем так, что он ходить не сможет?

Вот такая была подписка о невыезде.

***

29 апреля следователь закрыл дело за отсутствием состава преступления.

23 декабря 1988 года я приехал во Владивосток. Захотелось — и приехал. Город никогда не видел, открыли к тому же. Познакомился с Витькой Пьяным и Санькой-Златозубом. Они жили на квартире у одной хозяйки-алкоголички, выжившей из ума, на 1-м этаже. Там мы начали репетировать — под гитару. Все это назвалось КОБА. Коба — это не Сталин, это такое средство японское — от злых насекомых.

Потом я сломал ногу. И мы все вместе — с моей сломанной ногой, со мной, с Витькой Пьяным, Санькой-Златозубом, Лешей Смерть-Комиссарам, Евкой-Наводчицей — поехали на фестиваль в город Хабаровск.

Там нас поселили в гостиницу "Интурист".

Сергей Сталин, тамошний президент, напоил нас водкой, сам напился и сказал: "Это хорошо, что вы приехали".

Попели мы там. А была там масса народу: с Камчатки, с Сахалина, с самого Хабаровска. Все вели трезвый образ жизни. А Сергей Сталин пил. Безбожно. И пел вместе с нами. Было очень хорошо, весело.

Потом мы поехали в деревню к моей маме — с моей будущей супругой. Она транспортировала меня. Нога.

Потом весной мы снова встретились — с Санькой-Златозубом и Витькой Пьяным, поиграли во Владивостоке. Очень нам с концертами помог некто Завгар. Если бы не он — ничего бы вообще не было.

На одном из своих концертов мы купили 100 литров пива и напоили пивом людей, которые пришли на концерт. Пиво во Владивостоке отличное.

А недавно мы приехали из Сибири, где записали альбом «Филька-Шкворень». Который был навеян творчеством Леши Смерть-Комиссарам.

Что тут еще сказать? В данный момент Витька Пьяный готовит сольник, который будет называться "Витька Пьяный — Народный Герой". А Санька-Златозуб готовится купить себе новую гитару, но не может пока: денег нет.

Вообще я желаю всем здоровья, счастья, хороших толстых жен и ленноновского долголетия. Навеки ваш, Ник Рок-н-ролл. 

МАЗОХИСТ /Оренбург/ 1977

ВТОРОЙ ЭШЕЛОН /Симферополь/ 1987

КОБА /Владивосток/ 1989-?

Витька Пьяный КОБА: Санька-Златозуб /лидер-гитара/, Женя Грачев /бас/, Ник Рок-н-ролл, Леша Смерть-Комиссарам /гитара/, Витька Пьяный /бэкинг вокал, шоу/.

Леша Оконешников /Леша Смерть-Комиссарам/ погиб во Владивостоке 7 ноября 1989 года.

СТАТЬЯ № 108

Мы присутствуем при историческом моменте — слово «рок» теряет смысл. Процесс его девальвации подходит к критической точке — дальше идёт прозябание разменной монеты для нищих духом, попадание в разряд понятий (типа «сознательность», "прекрасное" или "патриотизм"), которым грош цена.

Тенденция намечалась давно: сначала приставкой «рок-» облапошивали молодёжь группы филармо-металлистов, потом ею щеголял в своём анонсенсе "Ласковый май"… но это ещё не перекрывало кислород при произнесении родного (английского "качайся") слова, — поперхнулись мы тогда, когда стали меняться образы наших «героев», идей, среды обитания, места в мире и всех прочих идеалов и представлений, связанных с ним. Трагедия, одним словом, ей-Богу, трагедия.

Не надо ни припарок мертвякам [30], ни медалей живым — после драки кулаками не машут и "Постановления о мерах по оздоровлению рока" не принимают. Те, кто поинтеллектуальнее, маневрируют в поисках обходных путей: Егор Летов выдвигает тезис "Одиночки опаснее для социума, чем целое движение", "Вежливый отказ" и «Нюанс» вступают в туманную козловскую ассоциацию «Пост-рок», кто-то спешно переключается с политики на лирику — помоги им Бог в поисках пути. Такие вот дела… На этом скорбно-патетическое вступление заканчивается.

Мне кажется, настала пора реабилитировать понятие «контркультура», и моя статья представляет собой попытку обратить внимание читателей на некоторые позабытые стороны этого явления. Строго говоря, настоящей контркультуры у нас в стране нет: есть совково-официозная культура (представленная такими титанами, как поэт Михалков, писатель Бондарев и певец Кобзон) и противостоящая ей просто Культура (Межелайтис, Шевчук, Искандер). Можно оговориться для точности, что существует множество субкультур (дабы не путать Окуджаву со Свином, а Анатолия Иванова — с Аллой Пугачевой), сгруппированных в два лагеря, но общая картина от этого не изменится. Было бы удивительно, если бы контркультура у нас была — ведь она является продуктом демократичного общества XX века, а мы живем в черт знает каком прошедшем времени.

Идеи западного "движения молодёжного протеста" генетически связаны с экзистенциализмом, сформировавшимся в мощное культурное течение лишь на определённом этапе развития цивилизации, — до этого умы людей занимали классовая борьба, био-сексуальная психология и проблемы полезности. Перенося акцент на иррациональное, интуитивное, экзистенциализм засвидетельствовал, что вопросы жизнеобеспечения, социальной организации и идейного равноправия "у них" стоят не так остро, как раньше. Известный пример: один из столпов экзистенциализма, неоднократно упоминаемый всуе Гребенщиковым Ж.П. Сартр, очень всё хотел нарваться на неприятности с властями и как-то раз добился своего — был арестован за проалжирские [31] акции. Но недолго длилась его радость — он был моментально освобождён по приказу президента де Голля, сказавшего: "Сартр — наш Вольтер, и мы не вправе держать его в тюрьме".

Эта история не только красноречиво говорит о степени тамошней свободы и уважения к человеку искусства, — она указывает также, что и в демократическом рае что-то заставляло Сартра лезть на рожон. Причем традиционное для Культуры "творческое недовольство художника собой и миром" имеет несколько иную природу, чем сие экстравагантное поведение. Так или иначе, но контркультура (вместе с крёстным отцом — франкфуртским постэкзистенциализмом) вполне отличима от «нормальной» общеевропейской культуры (хотя бы на уровне мировоззренческой атрибутики), и их отношение друг к другу требует особого рассмотрения.

Нынешнее состояние контркультуры плачевно. После того, как была затоплена (не в крови — в деньгах) последняя панк-"революция", наши западные коллеги, судя по всему, решили резко отмежеваться от коммерциализированных форм рок-н-ролла и засели в глухой андерграунд. В частности, существует движение "Рок ин оппозишн", занимающееся авангардно-музыкальными поисками; его представитель Крис Катлер недавно читал в Москве лекцию и анонсировал два сейшена своих групп (к моменту выхода статьи они наверняка состоятся). Катлер оставил после себя приятное впечатление (не сноб, не фанатик из породы "непризнанных гениев"), но огорчил слегка сектантским характером своей позиции. Возможно, я ошибаюсь — "вынесение окончательного вердикта по данному вопросу стоит отложить до более компетентных времён".

Из-за недостатка информации о других конкретных "очагах контркультуры" я выскажу некоторые общие соображения, прибегая к методу "попадания пальцем в небо". Итак, тыкаем: