Гармонии эпох. Антропология музыки

Прямые отражения есть в причудливых рок-композициях Фрэнка Заппы — он разрабатывал идеи «новой венской школы» Шёнберга. Но есть и более общее увлечение тенденциями, характерными для «серьезной» музыки.

Рок-музыкант второй половины XX века Фрэнк Заппа, вносивший в свои рок-композиции элементы академической авангардной музыки — додекафонии и сериализма

Массовая музыка XX века чрезвычайно разнообразна. Однако новыми, ведущими и определяющими формами в ней являются в первой половине века — джаз, во второй — рок (или шире — биг-бит). О джазе и освоении им гармонии контрапункта я уже говорил. Для рока я также говорил об освоении его первопроходцами норм романтической гармонии, которую можно лучше всего почувствовать у «Битлз». Против «Битлз» в свое время было говорено много критических слов — противниками всего нового, особенно в советской печати. Потом их слава и авторитет стали непререкаемыми. [Теперь снова можно услышать критику их песенок, но уже с других позиций. Вот эскапады Эдуарда Лимонова (2003: 272—273):

Требования к искусству у этого маргинала такие же, как у Бакунина и Сталина, пожалуй, ближе к последнему — большевистские: искусство должно служить политическим целям его партии, и только. У Сталина это был социалистический реализм, переросший в сталинский ампир, у Лимонова — революционно-анархический нигилизм, пока еще ни во что более не переросший.

Место «Битлз» в истории музыки он явно недооценил.] Прежде всего именно «Битлз» возродили для молодежной эстрады некоторые принципы исторической гармонии времени Баха — «свободный склад». Именно они сформировали и стабилизировали ту форму ансамбля, которая стала стандартом для молодежных бит-групп: квартет из трех гитар (соло-, ритм- и бас-гитары) и ударника. Они первые снабдили гитары электроусилителями и тем сформировали новый тип эстрадного оркестра.

«Битлз» в свою раннюю пору на сцене

Но «Битлз» не ограничились гармонией с генерал-басом. Они взяли у американских исполнителей первых форм рока, еще очень примитивных (Бил Хейли, Элвис Пресли, Маленький Ричард), этот эстрадный жанр и, соединив его с гармоническими структурами и мелодическими ходами композиторов-романтиков, преобразовали его в высокое искусство. Мелодии их не красивенькие, а красивые, со сложными ходами, гармонии — с модуляциями и хроматикой. По оригинальности и красоте песен их сравнивают с Шубертом.

Они повлияли на творчество «Роллинг Стоунз» и всех дальнейших рок-групп во всем мире. Разные стили рока восходят к ливерпульскому звучанию «Битлз». В том числе и все разновидности хард-рока — «тяжелого рока». [Тяжелый рок — это то, что больше устраивает Эдуарда Лимонова.] Не все группы хард-рока поют песни протеста (кстати, протест, хотя и без «истерики бунта», как раз характерен для творчества Леннона). Но хард-рок всегда характеризуется обилием диссонансов и применением более истеричных интонаций голосов (до крика, воплей и визгов), а также электрическими средствами изменения звуков гитары в сторону резкости и дребезжания (фазз-бокс и т. п.). Так что этот стиль рока также заимствовал кое-что из современной симфонической музыки — прежде всего обилие диссонансов и уход от функциональной гармонии.

В популярной музыке диссонансы ранее использовались гораздо реже: они мешали неискушенному слушателю следить за гармонической структурой и вносили настроения, которых он в легкой развлекательной музыке не искал. Легкая музыка того времени была очень благозвучной, умеренной, но на слух современного молодого человека, пожалуй, чересчур красивой, приглаженной и пресноватой. Ныне соотношения изменилось. В биг-бите, особенно в хард-роке, диссонансы применяются чрезвычайно широко, порою (на мой вкус) — чрезмерно обильно. Видимо это происходит в соответствии с новыми запросами молодого слушателя, с его исторической подготовленностью к сложным звучаниям и его нередко мятежными, бунтарскими настроениями. Его тянет к резким, неблагозвучным, диким звукам.

Примечательна популярность рэпа — в нем не музыкальные диссонансы, а просто речитатив с сопровождением, выраженным «конкретными» звуками с подчеркнутым ритмом.

Всё это не только дерзко, но и опасно. Не стоит забывать, что если в музыке всё забьют и вытеснят диссонансы, то гармония — основа для мелодии и аккомпанемента — исчезнет, пропадет богатство рисунка, развалится стройность и сложная организованность, которые делают музыку музыкой, и только ритм будет отличать ее от шума. [Она станет не музыкой, а «соникой» Амансхауэра.]

Сейчас даже трудно сказать, растет ли употребление диссонансов в массовой музыке под влиянием сдвигов в серьёзной музыке, или это массовая музыка воздействует на композиторов-симфонистов. Последнее весьма вероятно. [Трудно также сказать, повлияло ли минималистское направление на поп-музыку или это поп-музыка стала основой минималистского направления. Но бездна явно минималистских по духу песенок и пьес, исполняемых эстрадными певцами и коллективами, заполнила эфир. Немудреный ритмический рисунок, обрывочные непонятные намеки на гармонию, простенькие, совсем примитивные мотивчики и речитативы, монотонно и тупо повторяемые бесконечное количество раз до полного одурения, — вот их обычный репертуар. Популярность этих пьесок среди исполнителей поп-музыки понятна: для исполнения не нужно почти ничего — ни голоса, ни слуха, ни талантов, ни подготовки, ни заучивания. Достаточно иметь простейшие навыки ремесла. В эфире эту музыку можно нарезать кусками произвольной длины — отмерять столько, сколько нужно для данной передачи. Нарвавшись на подобную «репетитивную» музыкально-шумовую ткань, на этакие звуковые обои, я сразу же выключаю радио, но я знаю студентов, готовых часами слушать эту музыку и делать ее фоновой для себя. Видимо, какая-то психологическая потребность в этой музыке у них есть. Но ведь потребность бывает и в алкоголе, и в наркотиках…

В 1990 г., в самом конце горбачевской «перестройки», в консервативном тогда издательстве «Советская Россия» вышла тиражом в 50 000 маленькая книжечка двух авторов, психиатра и журналиста, «Рок: искусство или болезнь?» (Забродин и Александров 1990). Это было завершение длительной кампании травли рока в советской прессе. В новой социальной обстановке авторы открещивались от старой постановки вопроса о необходимости выжечь, вытравить это зло и даже предлагали снять вообще дилемму — запрета или безудержного восхваления. Но в своих выводах явно склонялись к разъяснению, что рок — это зло, это социальная болезнь. Тем не менее в их аргументации содержалось немало серьезных фактов, о которых действительно стоит задуматься.