Иnаче №2 1997

М - Во-первых, экстремальность - это крайность по отношению к самому себе. Когда ты живешь в этой музыке, ты воспринимаешь окружающий мир не как нечто гладкое, а по экстремумам. И в этом восприятии сам начинаешь жить очень экстремально - вот наш вокалист Чероко, например, любит экстремальные виды спорта. А лично для меня это сугубо концертный кайф.

N - Объясни, пожалуйста, твой ну никак не экстремальный, а наоборот - подчеркнуто "классический" вид на сцене - в костюме-тройке - на фоне того, как бритый Паштет прыгает чуть ли не голый…

М - Я человек закомплексованный. Комплекс заключается в том, чтобы тебя запомнили. Мне не нравится, когда все одинаково одеты (или раздеты).

N - Можно ли считать вашу музыку альтернативной? Вообще что ты вкладываешь в это понятие?

М - Я бы нашу музыку альтернативной не считал. Альтернатива обязательно должна быть чему-то. Поэтому альтернативой можно назвать скорее какие-то музыкальные эксперименты. А наша музыка ближе к постмодерну - цитирование, цитирование, цитирование, только в ином контексте.

N - Но сам по себе постмодерн - это тоже альтернатива - "классике".

М - Я считаю, что постмодерн уже давно не альтернатива, а вполне мейнстрим, очень даже модный. Вот такого рода музыку мы и делаем.

N - Если ты говоришь, что ваша музыка модная, то чем можно объяснить, что TV ее не особо раскручивает?

М - Потому что это не особо коммерческая музыка - в нашей стране. А на Западе это вполне коммерческий продукт, который довольно успешно продается. И не считается альтернативным - его с упехом можно назвать мейнстримом.

N - А. Ф. Скляр - "вождь" вашего плавательного движения - считает, что музыка такого рода как-то связана с социальным нонконформизмом. Что ты думаешь по этому поводу?

М - А я вообще не хочу думать о том, что считает плавательный "вождь". А то, что меня раздражает, я стараюсь просто не замечать.

N - Все-таки ваша музыка производит довольно агрессивное впечатление. Это что - сублимация вашей агрессии в музыку или вы такие агрессивные и в жизни?

М - Конечно, сублимация.

N - А откуда такая агрессия-то?

М - Наша агрессия - это защитная реакция на агрессию окружающего мира.

N - Стоп-стоп - но ты только что вроде сказал, что стараешься ничего внешне раздражающего не замечать - и тут такой финт.

М - Ну я же сказал, что "стараюсь" - это не значит, что не замечаю.

N - А что в этом мире такого-то чересчур уж агрессивного?

М - Аура современного мира на пороге XXI века настолько пропитана агрессией, что она в тебя проникает - хочешь ты этого или нет.

N - Но в итоге и получается, что вроде бы борясь с агрессией, вы ее сами и воспроизводите - не так ли?

М - Скажем, что это не совсем так. Накапливая от концерта до концерта некую долю всемирной агрессии, на концертах мы стараемся сделать так, чтобы эта накопленная гадость в каждом из нас и в каждом из наших слушателей выплеснулась единомоментно, но со знаком плюс, а не минус. Чтобы произошла некая внутренняя аннигиляция этого говна в самом себе.

N - А поясни, пожалуйста, эту арифметику - что такое агрессия со знаком плюс и минус?

М - Агрессия со знаком минус - это врезать кому-нибудь по зубам. Агрессия со знаком плюс - это прыгнуть со сцены в толпу.

N - Но какая же это агрессия - это просто выплеск энергии. Агрессия - это по-моему во всяком случае расширение своего жизненного пространства за чей-нибудь счет. И если с минусом тут все более-менее ясно, то плюс-агрессия - это сугубо творческое влияние той или иной группы, заставляющее слушателей бросить все остальное и прилипнуть к динамику, зафанатеть.

М - Ну вот ты сам все и объяснил.

N - Да, вот еще - ваши фестивали проводятся еще с одним, девизом - за здоровый образ жизни. Сами-то вы какой ведете?

М - Пить качественные напитки, курить хорошие сигареты, заниматься любовью в презервативе без партнера.

N - Это тоже агрессия?

М - Еще какая!

МАЛЬЧИК И ЛИФТ

Антон ГОЛИК

Нью рашенз

Маленький мальчик лет шести играл у дома в песочнице. Было лето. Воскресенье. Из детворы кроме него никого не было. Лето есть лето. Кто в детских лагерях, кто с родителями на даче, кто на реке - погода хорошая. Дождь обещали только к вечеру. И хотя было очень душно, как обычно бывает, когда где-то недалеко бушует гроза, мальчику это не мешало. Дети мало интересуются погодой, для них плохой погоды нет. Лишь бы не болеть и настроение было хорошее. А настроение у него было отличное. Сегодня праздник. Праздник в их семье. Его дедушке, ветерану войны, танкисту - семьдесят лет. Он уже подарил еще утром ему свой подарок. Нарисовал деду огромный танк со звездой, давящий почему-то очень маленький немецкий - с крестом. В танке, как он объяснил деду, сидит он, молодой дед, ведь он был молодой как папа, когда воевал с немцами. А внизу сделал такую надпись красным фломастером: "Наше дело - правое, мы победим!" Кажется так он читал на дедушкиной медали. Мальчик не смотря на свои шесть лет, уже знал кто такой Суворов, Александр Македонский, Петр Первый. Он умел читать, сносно писать и считать. Все члены семьи, а это дедушка и бабушка, папа и мама, а также мамина старшая сестра, которая жила отдельно, но не имевшая своей семьи - все пичкали его знаниями. Он был единственным их сыном, племянником и внуком. Мамина тетя Лариса была завучем в "английской школе". С ее легкой руки в нем были обнаружены большие способности, тяга к знаниям и зачатки к многим талантам. И стали поэтому мучать его учебой день и ночь, не дожидаясь школы, надеясь вырастить из него кого-то великого. И не было в его детстве почти времени для самого детства. Но он конечно этого не замечал и не понимал. Учился довольно легко, полностью доверялся взрослым да и думал, что все дети наверное живут так же. Хотя и замечал иногда, что большинство его сверстников ничего не знают из того, что знает он и ведут себя более свободно и раскованно. Ему же домашние постоянно твердили: "Думай, думай и думай". Думай, что говоришь, как говоришь, кому говоришь. Как ешь. А есть, оказывается, надо "красиво". Когда, например, он сказал это своему товарищу с первого этажа, то тот сразу заявил ему, что она дурак и что есть надо не красиво, а вкусно. В глубине души он конечно с ним был согласен насчет того, что вкусно есть лучше, чем красиво, а насчет дурака согласиться не мог. Ибо действительно уже чувствовал, что он далеко не дурак да и не смотря на возраст, он имел сильно развитое чувство собственного достоинства.

Например, думал он, я научился играть в шахматы. А папа сказал, что эта игра умная. Из ребят же играть никто не умел. Только один второклассник, и то он проиграл ему. Правда, получил за это подзатыльник, но подзатыльник не испортил вкус победы. Ведь противник был настолько старше его!.. Вообще он был довольно рассудителен и осторожен. Их дом был новый и вокруг него дома росли как грибы, - сплошная стройплощадка. Звали его как-то ребята по плитам и блокам попрыгать, но он не пошел. Во-первых, мама не разрешала, а во-вторых чувствовал и сам, что это опасно.