Русская стилистика - 2 (Словообразование, Лексикология, Семантика, Фразеология)

Кстати, об античности. Еще со времен Аристотеля выделяются два вида метафор:

а) диафоры - простые сопоставления двух конкретных образов (например, "колосья-кони" у С.А. Есенина) и

б) эпифоры - своего рода "познавательные" метафоры: нечто смутное и трудноопределимое формулируется через нечто относительно знакомое и привычное (например, "жизнь есть сон") (у слова "эпифора" есть более привычное значение: одинаковое завершение поэтических строк).

Метафора тесно связана со сравнением. Очень упрощенно можно сказать, что сравнение - троп, в котором эксплицированы, т.е. формально выражены, оба компонента: то, что сопоставляется, и то, с чем оно сопоставляется. В метафоре присутствует только второе. Так, цветаевский "под-земный змей" метафора, а хлебниковский "змей поезда" - сравнение. Сравнение оформляется с помощью союзов "как", "будто", "как будто", "словно" и т. п., а также бессоюзными моделями - однопадежными, (у С.А. Есенина - "Руки милой - пара лебедей"), включая косвенные падежи (у него же: "Ее (т.е. планету - А.Ф.) и Солнцем-Лениным пока не растопить"), конструкциями с родительным ("глаз златокарий омут"), творительными падежами ("Оренбургская заря красношерстой верблюдицей рассветное роняла мне в рот молоко").

А. Вежбицка различает эти тропы не по внешнему, формальному устройству, а по глубинной семантической структуре: для сравнения -"Можно сказать, что А может быть В":

И меня твои лебяжьи руки Обвивали, словно два крыла

("Можно сказать, что эти руки могут быть крыльями"); для метафоры: "Можно сказать, что это А не А, а В" ("Можно сказать, что этот поезд - на самом деле не поезд, а змей")15.

Поскольку грани между метафорами и сравнениями прозрачны даже на формальном уровне (например, в выражении А.А. Вознесенского "человек породы "сенбернар" присутствуют оба компонента, но из-за смещения родо-видовых отношений это - метафора; сравнение 'выглядело бы так: человек - это собака породы сенбернар), то мы не будем класть в основу их разграничения конструктивный принцип. Более того, мы вообще не будем их разделять, и станем называть компаративными тропами (далее - КТ), не потому, что такое различение ненужно или невозможно. Просто определение статуса того или иного КТ индивидуально в каждом случае, и, кроме того, есть закономерности, общие для метафор и сравнений.

Оснований для сопоставления можно выдвинуть много. Не претендуя на полноту изложения, назовем некоторые наиболее типичные или интересные из них. Прежде всего, сравниваются живые существа:

Эти люди - большие растения, Осознавшие собственный рост

М. Шатуновский. Посторонние мысли

Полина, полынья моя!

Когда снег любит, значит лепит.

А я как плавающий лебедь

В тебе, не любящей меня.

Л. Губанов. Полина

живое и неживое, в том числе живые существа и артефакты, т.е. искусственно созданные предметы:

Ты влилась в мою жизнь, точно струйка Токая

В оскорбляемый водкой хрусталь

И.-Северянин. Последняя любовь

(здесь перенос не по внешнему, а по функциональному сходству промежуточное звено между метафорой и метонимией):

Пробочка над крепким йодом,

Как ты скоро перепрела!

Так вот и душа незримо

Жжет и разъедает тело

В. Ф. Ходасевич На ту же тему - у Арс. А. Тарковского:

Мерцая желтым язычком,

Свеча все больше оплывает.

Вот так и мы с тобой живем:

Душа горит, а тело тает

(у него же:

Я - свеча, я сгорел на пиру.

Соберите мой воск поутру).

Разновидность этого сопоставления "человек - продукт мыслительной деятельности" - например, циник Безбедов говорит о фарисействующей Лидии Муромской: "Не женщина, а - обязательное постановление городской управы" (А.М. Горький. Жизнь Клима Самгина) или "человек - произведение искусства" (в том же романе: "Варавка стал похож на уродливо увеличенную статую китайского бога нищих"; живописность этого сравнения станет яснее, когда мы уточним, что Горький имеет в виду "нецке" - миниатюрные китайские и японские фигурки, которые он, кстати, коллекционировал).

КТ почти всегда включают момент изменения ранга сопоставляемых элементов: он повышается или понижается. Вот пример резкого понижения:

Слова - хамелеоны,

Они живут спеша,

У вас свои законы,

Особая душа.

Они спешат меняться,

Являя все цвета;

Поблекнут - обновятся,

И в том их красота.

Все радужные краски. Все, что чарует взгляд, Желая вечной сказки, Они в себе таят.

И сказка длится, длится

И нарушает плен.

Как сладко измениться,

Живите без измен!

К.Д. Бальмонт. Слова - хамелеоны

Иногда повышение и понижение могут сочетаться, как в следующем рассуждении об эволюции материи:

Все вначале просто, потом сложно, потом вторично упрощается, сперва уравниваясь внутренне, а потом еще более упрощаясь отпадением частей и общим разложением, до перехода в неорганическую "Нирвану".

К. Леонтьев. Византизм и славянство.

Леонтьев (по образованию врач) нередко прибегает к банальному сравнению общества с организмом (кстати, то же самое делает его последователь - Л.Н. Гумилев), и это можно трактовать как понижение ранга. Но метафора "неорганической "Нирваны" - то есть одухотворение косного вещества - это, безусловно, возвышенный образ.

Видимо, повышением статуса следует считать сравнение живых существ с артефактами - созданий природы с созданием человеческих рук, то есть тем, чего природа сотворить не может, - особенно если артефакты обладают высокой социальной значимостью. Напр., Ю.К. Олеша, "на старости лет открывший лавку метафор, восторгался образом И.Л. Сельвинского, сказавшего о тигре: "Ленивый, как знамя":

(...) это блистательно, в силу Данте. Чувствуешь, как (...) поэт, увидев много красок, чувствовал, что есть еще... еще есть что-то. Глаза раскрывались шире, и в действительно жарких красках тигра, в его бархатности поэт увидел "ленивое знамя".

Ю.К. Олеша. Ни дня без строчки

Примером повышения можно считать и осмысление реальных явлений или материальных артефактов через духовные ценности, продукты ментальной деятельности:

Как и слова, вещи имеют свои падежи. Чернышевский все видел в именительном

В.В. Набоков. Дар

Перенос может осуществляться и между явлениями одного порядка -например, природными феноменами. Вот определение Луны:

Жемчужина небесной тишины

На звездном дне овьюженной лагуны!

М.А. Волошин. Lunaria

(сопоставляются море и небо, низ и верх, глубина и высота; "материализации" этих понятий - жемчужина и Луна). В другом тексте, глядя на землю, глаз Луны

Видит: радуг паутина

Почернела, порвалась.

В малахиты только тина

Пышно так разубралась

И.Ф. Анненский. Конец осенней сказки

КТ здесь подчеркивают непрочность красоты и прочность, твердость далеко не прекрасного.

Сравниваться могут и артефакты или произведения искусства:

Ты, словно незаконченная ода,

В суровом высечен известняке

Бен. К. Лившиц. Баграт

- речь идет о грузинском храме.

Для художественной литературы типично осмысление человека через призму иной эпохи, другой социокультурной среды:

Проста моя осанка,

Нищ мой домашний кров.

Ведь я островитянка

С далеких островов

М.И. Цветаева

Аналогичный образ, но более откровенно "окультуренный":

Толпа всегда толпа! В толпе себя не видно;

В могилу заодно сойти с ней не обидно;

Но каково-то тем, кому судьба - стареть

И ждать, как подрастут иные поколенья

И окружат собой их, ждущих отпущенья,

Последних могикан, забывших умереть!

К.К. Случевский. Будущим могиканам

Сонет Случевского посвящен людям, не растратившим высоких нравственных ценностей и потому "дико" смотрящимся на фоне воинствующего и торжествующего бесстыдства.

Образ, противоположный по значению, но тоже передающий смысл "архаичности" писателя, не вмещающегося в свою эпоху: