Контр Культ УРа №1

Сергей Летов

…Мне казалось, что рок допускает большие возможности для движения…

Сергей Летов… Это имя известно сразу трем категориям любителей музыки: а/ адептам авангардного, нового джаза как участник трио "Три О"; б/ широким массам рок-фэнов, как участник концертов групп ДК, ВАКЦИНА, ЦЕНТР, АКВАРИУМ, ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ, ДДТ, АЛИСА, АТОНАЛЬНЫЙ СИНДРОМ етс; в/ неопанкам — как старший брат руководителя группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА Игоря «Егора» Летова. Вот в этих трех ипостасях он и существует, нимало тем не тяготясь.

Мы встретились с Сергеем на Пушке, около памятника — а где еще встречаться интервьюеру и интервьюируемому? Но перспектива отобедать с вновь появившимся в продаже алжирским вином манила меня домой, и согласившийся с моими доводами Летов отправился вместе со мной.

К разочарованию первой категории поклонников Летова, предупреждаю о том, что их интересы в этом интервью практически не учитывались, и предпочтение было отдано второй и третьей группе. Что ж, так случилось, и исправить эту досадную мелочь придется кому-нибудь другому.

Артем Липатов

Сергей Летов в составе "Три О". Фото М.Грушина, 1989.

А.Л.: Сергей, ты можешь вспомнить все рок-группы, в составе которых ты играл?

Летов: Это не так просто. Ну… первая группа, с которой я играл, АКВАРИУМ. На первом ленинградском рок-фестивале. А потом в разном порядке это были ДК, ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ, ДДТ, в Риге — АТОНАЛЬНЫЙ СИНДРОМ, потом ЦЕНТР, в котором я играл около года, играл даже на одном концерте с АЛИСОЙ…

А.Л.: Почему ты, джазовый в принципе музыкант, стал играть с рокерами?

Летов: Да не в том дело, джазовый или не джазовый… Все началось из-за Курехина — вряд ли без его влияния я стал бы играть с рокерами. Мы играли с ним джем в Ленинградском Доме Архитекторов, в 1983 году. С нами на перкуссии играл Миша Жуков /сейчас ОРКЕСТР НЕЛЕГКОЙ МУЗЫКИ/ и какие-то два парня на акустических гитарах. Один из них подошел ко мне после сэйшна и стал звать поиграть с его рок-группой, которая называлась «Аквариум». А я тогда ничего этого не знал, сказал, что подумаю, а вечером осведомился у Курехина. Тот рассказал мне про АКВАРИУМ и… уговорил меня сыграть с ними. С этого все и началось. Кстати, вторым гитаристом был Цой /смеется/.

Мне важно было играть с рокерами потому, что в этом была возможность проявить свой индивидуальный стиль обращения с инструментом; а в то время рокеры были менее закомплексованы, чем музыканты джазовые, у них было меньше эстетических ограничений.

К традиционному джазу я никогда не испытывал… даже симпатий. Я занимаюсь новым джазом. Новой эстетикой. И тогда мне казалось, что от рока к авангардному джазу ближе, чем от традиционного джаза, что рок допускает большие возможности для движения. Другое дело, что ничего рок так и не допустил…

А.Л.: Сейчас взгляды на рок у тебя изменились?

Летов: Да нет, изменился сам рок. Он очень коммерциализировался. Меньше стало возможности для движения, для эксперимента. И мне стало неинтересно. Потом, у меня появилось много возможностей играть свою музыку — раньше-то этого не было, и поэтому сотрудничество с рокерами отчасти было формой выступления на публике.

А.Л.: А какой музыкой ты занимался до экспериментов с рокерами?

Летов: Я играл фри-джаз, музыку свободной импровизации.

А.Л.: Один?

Летов: И сольные программы, и с Мишей Жуковым играл. Потом познакомился с Сергеем Курехиным… А уверенность в точках соприкосновения между роковой и новоджазовой эстетикой мне придала работа с "Атональным Синдромом" и «Згой» из Риги. Больше того, я знаю человека, который, с моей точки зрения, играет свободную импровизацию, но считает себя рокером. Это Владислав Макаров, виолончелист из Донецка.

Одно другому не противоречило и не противоречит.

А.Л.: То есть точки соприкосновения есть до сих пор?

Летов: Да, естественно, хотя у нас этого мало. За рубежом намного больше. В Западной Европе, например, есть чисто акустические группы работающие в движении "Рок ин Оппозишн", у них скрипки, дудки, они не ограничивают себя пентатоникой.

Для меня важно было пройти через это. Вот я играл с группой «Центр» /интервьюер и интервьюируемый смеются/ и на самом деле эта группа очень много мне дала. Она не такая плохая, как принято считать. Это люди, которые постоянно держат фигу в кармане. У них можно поучиться определенному владению собой на аудитории, которая резко тебя не приемлет.

А вообще мне кажется, что золотые дни рока прошли. Я застал рок в его лучшие времена, когда он был в подполье. Испытание же выходом из подполья рок не перенес, и сейчас медленно агонизирует, превращаясь в поп-музыку. Уже сейчас граница между рок-группой и ВИА смыта до неразличимости.

А.Л.: Меня очень интересует твоя работа с группой ДК — этим рок-фантомом восьмидесятых, неуловимым, легендарным, фантастическим коллективом…

Летов: Это, конечно, самое приятное из всех воспоминаний о контактах с рок-музыкой, за исключением, пожалуй, ДДТ.

Виктор Цой, Сергей Курехин, Борис Гребенщиков, Сергей Летов, Михаил Жуков на сцене Ленинградского Дома Архитекторов, 1983 г.

В ДК я начал работать с 1984 года. Для меня сначала в этом был определенный шок — я вроде бы уже наигрался с рок-музыкантами, разобрался, что такое пентатоника, как нужно играть в медленных, как — в быстрых вещах, играл уже, что называется, на раз, без репетиций, и вдруг выясняется, что все эти штампы не выдерживают никакой критики. ДК была творчески, я считаю, самая интересная, самая экспериментирующая, самая свежая группа нашего рока. И лучший ее состав — Жариков, Клемешев, Яншин, Сережа Полянский. Золотой состав. Я пришел в ДК в тот момент, когда посадили Женю Морозова, сразу после "Анна Каренина Лайв" — на "Прекрасный новый мир". Мы писали один альбом в два-три месяца. Это был прекрасный период, и закончился он как раз во время фестиваля молодежи и студентов в Москве. За время фестиваля мы записали два альбома, один из которых, по-моему, так в распространение и не пошел. Я думаю, его почти никто не слышал. Мы записали его в день открытия фестиваля. Он настолько получился политически жестким и даже страшным, что Жариков побоялся его распространять, у меня даже нет копии. Более того, когда мы потом стали продолжать работу над этим альбомом, Жариков его куда-то скрыл…

А потом уже начались менее интересные работы. Жариков с целью запутать органы начал дублировать альбомы, перетасовывать песни со старых альбомов, дописывать дополнительные дорожки, добавлять к вещам, записанным еще с Морозовым, партии баяна, саксофона, кларнета. А мы вместе с Клемешевым выступали живьем как ДК.

А.Л.: Вдвоем?

Летов: Да. Первым отделением мы играли «ДМБ-85», а второе — разные вещи ДК. Я попытался аранжировать под наш состав — Витя играл на гитаре и пел, а я играл на саксофоне или на бас-кларнете партию баса, иногда — Витя на саксофоне… Иногда добавляли барабанщика. Играли на свадьбах, днях рожденья… Витя выступал в тельнике или парадной форме, в которой пришел из армии его брат. Брат подрался, его посадили в каталажку и осталась от него только форма… Но все это Жариковым не поощрялось.

Тогда же Дима Яншин решил доказать, что ДК умеют еще и играть. Эта трагическая идея стала началом конца ДК. Были созданы ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ, в которых я тоже принял участие на первых порах. ДК продолжало записываться как ДК, КАРТИНКИ начали мучительно репетировать… и это привело к нынешнему состоянию.

А.Л.: Жариков вызывал и продолжает вызывать слегка болезненный интерес. Очень уж противоречивая личность. Особенно эти его экзерсисы с обществом «Память»… Некоторые считают, что у него окончательно поехала крыша, другие — что все это продолжение эстетики, проповедуемой им в ДК и "Сморчке"…