Первый и последний. Немецкие истребители на западном фронте 1941-1945

Между тем я пытался повлиять на компетентных лиц в люфтваффе, в отделах по вооружению и, кроме того, насколько это было мне доступно, на правительство и на партийных лидеров, прося их разделить и поддержать мою точку зрения: изменения бедственной ситуации в воздухе можно добиться только благодаря решительно усиленной системе воздушной обороны рейха, передаче ей в качестве истребителей всех сходящих с ускоренного производства "Ме- 262". Не могу судить о том, насколько это мне удалось.

Возможно, такое постоянное давление могло окончательно сломить стену непонимания. Мои доводы поддерживались самим ходом событий так настойчиво, что больше нельзя было этого не замечать. Активные действия посредством оружия "Фау" замерли из-за утраты баз: запланированные в соответствии с приказом дополнительные наступательные действия бомбардировочной авиации даже не достигли своей начальной точки: все парализовал недостаток горючего, готовые бомбардировщики выкатывали из-за стен заводов и оставляли на заводских дворах, где они обладали ценностью только для собирателей трофеев. По своей собственной инициативе Шпеер остановил производство бомбардировщиков. Что тогда происходило в сердцах и головах измученных рабочих, техников и инженеров, тех, кто должен был наблюдать, как продукт их самоотверженного труда ни на что больше не годится, разве кроме на то, чтобы быть разрушенным прямо на месте?

Временное решение по оснащению частей бомбардировщиков, в которые не поступало никаких пополнении в технике и которые теперь были без самолетов, усовершенствованными "Ме-262" также ни к чему не привело. Ничто не могло продемонстрировать бессмысленность всей ситуации лучше, чем дневной налет американцев на предприятия Мессершмитта в Аугсбурге и на расположенный по соседству аэродром Лехфельд. Тут располагалась одна из групп бомбардировщиков из переоборудованных "Ме-262" и наша спецкоманда испытателей. Шесть реактивных истребителей, все, что мы сумели, выслать против атакующей стороны, оказались не в силах защитить от уничтожения на земле шестьдесят "Ме-262", предназначавшихся к использованию в виде блиц=бомбардировщиков.

Наконец, в октябре 1944 года я получил приказ Геринга сформировать часть реактивных истребителей из двух испытательных команд Лехфельда, которую пошлют на запад. Их успехи позже убедили Гитлера, что "Ме-262" был действительно превосходным самолетом-истребителем. Удивительно, что данное предложение шло от Гиммлера — для того чтобы осуществить выполнение столь скромного решения, касающегося только люфтваффе, Герингу понадобилась поддержка человека с таким влиянием и положением! То, что Гиммлер взял на себя инициативу, было приятно, но, помимо этого, здесь имелись свои недостатки — теперь СС не только вмешивались во все дела, относившиеся к "Фау" и производству реактивных самолетов, но и в чисто оперативные вопросы.

Поступления "Ме-262" в истребительную авиацию были теперь куда больше и щедрее. Тем временем начали производить первые реактивные бомбардировщики "арадо". "Аг-234В", оснащенный двумя реактивными двигателями "юнкерс", обладал максимальной скоростью 680 км/ч при высоте полета 5500 м и мог нести бомбовую нагрузку порядка 2 тонн вместе с 800 галлонами горючего. Этот интересный самолет до окончания войны нес очень полезную службу, особенно как самолет-разведчик. К тому же за каждый "Ar- 234В", попадавший в бомбардировочные и разведывательные авиачасти, Гиглер разрешал, чтобы один "Ме-262" шел на вооружение в истребительную авиацию.

Формирование первой истребительном части из реактивных "Mc-262" — разрешение на это наконец-то было получено, — я доверил лучшему немецкому летчику истребителю, на счету которого было 250 сбитых самолетов, — это был Новотны. Часть формировалась в Ахмере, вблизи от Оснабрюка, причем сам Новотны взялся задело с большим воодушевлением и энергией.

Сам процесс шел хорошими и быстрыми темпами, хотя и приходилось сталкиваться со многими трудностями. Из-за ошибок в самом начале потери при обслуживании и технических неполадках были больше, чем от вражеских действий, тем не менее число неприятельских самолетов сбитых с участием "Ме-262" за эти недели, достигло пятидесяти.

8 октября 1944 года я посетил первый полк реактивных истребителей в Ахмере, и в связи с этим пригласил генерал-полковника Келлера, руководителя НСФК (национал-социалистического воздушного корпуса), которого избрали на этот очень важный пост в системе обороны рейха. Мне хотелось поделиться с ним кое-какими соображениями по поводу реактивных истребителей, которые не могли у меня не возникнуть.

На следующее утре тревога! Готовность к бою! К нам приближалось сильное соединение тяжелых американских бомбардировщиков. Едва мы изготовились к бою, как авангард неприятельских самолетов был уже над аэродромом. Мы боялись за каждый из "Ме-262", которые быстро прогревали для взлета. Звено истребителей с поршневыми двигателями, выполнявшее задачу по прикрытию взлета и посадки "Ме-262", уже было вовлечено в тяжелую воздушную схватку. Легкие зенитные пушки, в большом количестве установленные вокруг летного ноля, буквально разрывались от яростной стрельбы. "Мустанги" и "тандерболты" так и не сумели предотвратить подъем в воздух реактивных истребителей, однако положение оставалось критическим и тревожным. Новотны тоже совершил взлет. По радио мы слышали его команды к атаке, но вскоре после того, как он доложил о первом сбитом самолете, один из его двигателей вышел из строя, потом он сообщил, что попытается дотянуть до дома. Он не мог быть далеко. Мы вышли на воздух. Видимость была не очень хорошей — низкая облачность. Вскоре мы услышали свистящий рев "Ме-262", должно быть, это был Новотны, затем до нас донеслись короткие звуки быстрой стрельбы из пушек и пулеметов. Воздушная схватка! А чуть погодя из-за туч вывалился "Ме-262" и вертикально вошел в землю. Потом взрыв и черные клубы дыма. Это был последний бой первого командира полка реактивных истребителей. Тем не менее боевые действии были признаны успешными, что, в свою очередь, повлияло на решение Гитлера в ноябре 1944 года разрешить создание первой группы реактивных самолетов.

В связи с тем. что происходило, никто не питал иллюзий по поводу возможности осуществления плана летного гитлерюгенда, то есть предполагалось, что юноши от шестнадцати до восемнадцати лет станут новыми фолькс-пилотами, летающими на одномоторных реактивных истребителях. Не пройдя ни усиленной летной подготовки, ни обучения в школе истребителей, именно они должны были совершить последнюю попытку защитить рейх.

Слава богу, "гражданская воздушная оборона" никогда не была претворена в жизнь.

ЗАВЕРШАЮЩАЯ

Казалось, наконец то к концу 1944 года истребитель "Ме-262" как будто бы встал на защиту рейха после столь долгой задержки. Полк Новотны послужил фундаментом для первой группы реактивных истребителей, которая была сформирована Штеймхоффом в виде 7-й истребительной авиагруппы. Между тем необходимость принятия каких-то решительных мер против воздушной войны союзников привела к возникновению в министерстве по вооружению политически окрашенной мысли — массового производства реактивного фолькс-истребителя, который надо было производить за как можно более короткий срок и с наименьшими материальными затратами.

Почти все конструкторские бюро известных авиационных фирм предоставили свои проекты именно такого самолета. Мессершмитт и Танк согласились со мной, что технические условия и обстоятельства должны были привести к созданию самолета, который по своим тактическим и техническим летным данным мог стать только малоперспективным и даже явиться полным провалом. Результаты расчетов уже указывали на минимум успеха в каждом отношении.

В связи с тем что программу производства бомбардировщиков отменили, авиационная промышленность не работала на всю мощность и была способна рассчитывать дополнительно на дальнейшие контракты. Больше всего это касалось авиационных заводов Хейнкеля. Министерство по вооружению и технический отдел по воздушному вооружению уже вынесли решение в пользу проекта Хейнкеля, известного под названием "Не-162". С самого начала я резко возражал против проекта фолькс-истребителя. В отличие от его творцов я основывал свои возражения на фактических доводах, таких, как неудовлетворительные летные данные, радиус действия, вооружение, плохие условия обзора, а также вызывавшая опасения пригодность к полету. Более того, я был убежден, что до конца войны едва ли он найдет достойное применение. Огромные материальные потери вместе с такими же затратами человеческого труда должны были происходить за счет "Ме-262". На мой взгляд все наши усилия нужно было сосредоточить как раз на этом испытанном реактивном истребителе для того, чтобы лучшим образом воспользоваться возможностями, которые все еще оставались у нас. Если бы мы еще раз распылили все наши силы на этой последней стадии войны, все наши попытки тогда оказались бы тщетными.