Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

А. Володин до своего прихода в кинематограф довольно активно работал в театре, но, когда у него стали закрывать одну пьесу за другой, он решил сменить место обитания. Причем ушел со скандалом. Как гласит легенда, он прислал министру культуры РСФСР свою авторучку с краткой надписью: «Пишите сами».

Однако в кино его поджидали держиморды покруче тех, что надзирали за театром. Когда он написал сценарий комедии «Похождения зубного врача», был конец 1964 года. Только что сменили Хрущева, и чиновники находились в явном смятении — они не знали, что можно разрешать, а чего нельзя. В сценарии Володина их в первую очередь смущало то, что героем выступает не какой-нибудь сталевар или председатель колхоза, а зубной врач по фамилии Чесноков. Во время одного из таких обсуждений Володин не выдержал, прилюдно выругался матом и ушел, хлопнув дверью.

И все же фильм через несколько месяцев решено было запустить. Режиссером утвердили Э. Климова. На главную роль тот взял А. Мягкова. И съемки начались.

Вспоминает Э. Климов: «По правде сказать, я и сам был не очень доволен фильмом. Сценарий Володина мне очень нравился, но снимать его было очень трудно. Строго говоря, это никакой не сценарий — он был написан в форме эссе, и трудно было найти ему конкретную форму, стиль, интонацию. Это была такая притчевая история, жанр по тем временам для нашего кино совсем новый, неосвоенный.

Володин был все время с нами, старался всячески помочь.

Но, честно говоря, лучше бы он этого не делал. Сам характер этой работы требовал от режиссуры большей свободы поиска, опробования самых разных вариантов. А автор все время висел над нами, дрожал над каждым словом. Все боялся, что мы что-нибудь нарушим, исказим. К тому же для фильма было бы лучше, если бы в нем оказалось побольше юмора, легкости, игры. А Володин, наоборот, все старался как-то усерьезнить.

К тому же я как постановщик в этом фильме замахнулся на сложные, рискованные эксперименты со звуком, музыкой, пластикой и не во всем вышел победителем. Не хватило для этого опыта, в частности, опыта работы с актерами».

Когда картина была завершена, чиновники от кино посчитали ее провальной и на год положили на полку. А когда в 1967 году все-таки решили выпустить на экран, то постарались сделать так, чтобы массовый зритель ее не увидел — было отпечатано всего 78 копий. В итоге первый фильм, в котором снялся Мягков, увидели всего лишь 500 тысяч человек.

Стоит отметить, что в том же году состоялся и дебют в кино супруги Андрея — Анастасии Вознесенской. И дебют счастливый. В телевизионной картине Евгения Ташкова «Майор Вихрь» молодая актриса сыграла роль советской разведчицы-радистки и мгновенно полюбилась зрителям. Как вспоминает актриса: «Муж тогда сказал, что это самый человечный фильм, который он видел. Хотя, когда я уезжала на два месяца, был, конечно, недоволен. А я себе на экране никогда не нравлюсь».

Первой серьезной работой в кино Мягкова явилась роль Алеши Карамазова в фильме Ивана Пырьева «Братья Карамазовы». Именно после этой роли критики впервые заговорили о появлении в отечественном кинематографе нового талантливого актера. По итогам опроса читателей журнала «Советский экран», «Братья Карамазовы» были названы лучшим фильмом 1969 года.

После этого успеха приглашения сниматься в других картинах посыпались на Мягкова со всех сторон. И какие только роли он тогда не переиграл: он был Александром Герценом в «Старом доме» (1970), и Аркадием Гайдаром в «Серебряных трубах» (1971), и капитаном Нечаевым в «Нежданном госте» (1972), и Владимиром Лениным в «Надежде» (1973). О последней роли А. Мягков вспоминает так: «Режиссер Марк Донской решил снимать фильм о молодом вожде. Донскому было за 70, он, такой смешной, убеждал меня, что никакой политики, фильм о любви, только Володя и Надя. И так достал меня своим желанием снимать «только Мягкова», что я дрогнул и до сих пор считаю это своей ошибкой. Фильм какой-то дошкольный получился».

Тем временем, в отличие от съемочной площадки, на театральной сцене творческая судьба Мягкова складывалась не столь удачно. Одно время его опекал Олег Ефремов, благодаря которому он и получал серьезные роли в спектаклях «На дне» (Барон), «Обыкновенная история» (Адуев). Но, когда в 1970 году Ефремов ушел во МХАТ, Мягкова (да и его жену тоже) бросили на дублерство в основном составе и на эпизоды. Самой значительной ролью Мягкова тогда была роль скрюченного полководца Редеди в спектакле «Балалайкин и К». И кто бы мог подумать, глядя на актера в этой роли, что через какое-то время он покорит миллионы женских сердец в телефильме «Ирония судьбы, или С легким паром».

На главные роли в этом фильме — Жени Лукашина и Haди — режиссер Э. Рязанов пробовал сразу нескольких известных актеров. Среди них были: Станислав Любшин, Андрей Миронов, Людмила Гурченко и другие. Однако так получилось, что Любшин в самый последний момент внезапно отказался от кинопробы, и ассистент режиссера Н. Коренева вспомнила про Мягкова. Однако у Рязанова эта кандидатура не вызвала никакою восторга. До этого Мягков сыграл Ленина, и предлагать ему роль человека, оказавшегося по пьянке в чужом городе, в чужой квартире, было верхом безумства. Никто из высоких чиновников от кино этого бы не понял и не разрешил. Но после того, как ни один из ранее отобранных актеров на роль Лукашина не подошел, было решено задействовать Мягкова. И, самое удивительное, именно его на эту роль и утвердили.

Фильм был показан в Новогоднюю ночь 1976 года и с тех пор считается одним из самых культовых фильмов отечественного кинематографа. Многие его сцены стали чуть ли не классикой, а реплики героев навсегда ушли в народ. Об одной из таких сцен рассказывает А. Ширвиндт: «Расскажу о том, как снимался эпизод в бане. Снимали его ночью в холодном коридоре «Мосфильма». (Отмечу, что происходило это в июле 1975 года, накануне дня рождения рассказчика. — Ф. Р.) Привезли пальмы из Сандунов, настоящее неразбавленное пиво в бочках. Учитывая игровые обстоятельства, холодные ночные подземелья «Мосфильма», исключительно для жизненности эпизода, а также для поддержания творческих сил участники сцены (А. Мягков, Г. Бурков, А. Ширвиндт и А. Белявский), почти не сговариваясь, притащили с собой на съемку каждый по пол-литра… Все эти пол-литры были заменены ими очень тонко и умело на реквизиторские с водой и сложены в игровой портфель незабвенного Жоры Буркова, который по ходу сцены доставал их одну за другой и руководил «банным трестом». Как я уже говорил, пиво было свежее и настоящее, а водка на свежесть не проверяется, а настоящая она была точно. Сняв первый дубль и ощутив неслыханный творческий подъем, мы потребовали второго дубля, совершенно забыв, что при питье разных напитков ни в коем случае нельзя занижать градус, то есть можно попить пивка, а потом осторожно переходить к водке, и никак не наоборот, ибо старая российская мудрость гласит: «Пиво на вино — говно, вино на пиво — диво».

После третьего дубля даже высочайший кинопрофессионал, но совершеннейший дилетант как алкоголик Э. Рязанов учуял неладное, так как не «учуять» это неладное было практически невозможно. «Стоп! — раздалось под сырыми сводами «Мосфильма». — Они пьяные!»

Истерика и ненависть Эльдара не ложатся на бумажный лист, и я оставлю их для воображения читателя. На следующее утро до начала съемки все четверо участников были подвергнуты тщательному «таможенному досмотру». Перед командой «мотор», зная, с кем имеет дело, Эльдар Александрович лично откупоривал все бутафорские водочные бутылки и нюхал с пристрастием свежую воду. Снимали тот же эпизод — играли пьяных, шумели, старались хорошим поведением скрасить перед Рязановым вчерашний проступок. «Стоп! Снято!» — прозвучал наконец под утро усталый, но, как нам показалось, довольный голос Рязанова, что дало право всей компанией подойти к нему и робко намекнуть, что, по просвещенному мнению компании, материал, снятый вчера и сегодня, вряд ли смонтируется, ибо вчера был пир естественности, а сегодня потуги актерского мастерства. Эльдар сказал, что вот как раз случай проверить, с какими артистами он имеет дело, ибо иначе проще было бы взять на эти роли людей под забором. Мы виновато удалились, но в картину вошли кадры, снятые в первую ночь! Вот и верь после этого в искусство перевоплощения».