Коммунисты

Позерн, свидетель множества подобных решений-находок Сергея Мироновича, безболезненно сводивших на нет всяческие осложнения, говорил:

— Он понимает даже тех, кто опускает руки перед препятствиями, кто пасует перед трудностями, и он находит мысли и огненные слова для того, чтобы победить эту усталость, чтобы сломить это уныние или отчаяние, чтобы опрокинуть временно возникшее недовольство и повести людей вперед во имя того дела, в правильности, законности, величии которого он уверен до глубины души, до последнего нерва своей мощной, исполненной неукротимой энергии натуры.

Киров был тесно связан с молодежью, с комсомолом. Комсомол Сергей Миронович считал основным помощником партии:

— Самой лучшей, самой надежной, самой революционной школой для нашего подрастающего поколения является комсомол.

Заслугам комсомола в день его пятнадцатилетия, осенью 1933 года Сергей Миронович посвятил вдохновенную речь:

— Товарищи, я думаю, что едва ли мы располагаем нужным арсеналом слов для того, чтобы полностью изобразить героическую пятнадцатилетнюю историю нашего комсомола. Я говорю это не потому, что сегодня у нас праздник, не потому, что юбилярам принято говорить только хорошее, — нет, а потому, что всей своей борьбой, всем своим существованием комсомол действительно вписал в историю высокие, героические, подымающие, возвышающие трудящееся человечество страницы.

Он и в праздник не поскупился на критику недочетов комсомольской работы, как в будни не скупился на похвалы коммунистической молодежи, сочетая справедливую оценку достоинств со строгой требовательностью:

— Мы не найдем людей с большим самопожертвованием, чем наше подрастающее поколение. Но это не дает нам права закрывать глаза на наши недостатки.

Недостатков было немало. И ухарство, которым «новая оппозиция» сумела заразить определенную часть комсомольцев. И пренебрежение к учебе, главному ленинскому завету. И увлечение танцульками.

— Нам нужна мобилизация всех сил партии и комсомола, чтобы воспитать настоящих ленинцев. Надо так поставить воспитание, чтобы оно гарантировало нас от какого бы то ни было обволакивания буржуазными предрассудками, чтобы не разжижались мозги нашего подрастающего поколения.

И на предприятиях отнюдь не вся молодежь шла вровень с лучшими тружениками.

— Надо сделать комсомольца действительно передовым рабочим на фабрике и заводе. Если мы этого не сделаем, я скажу прямо, мы поставим под угрозу всю нашу дальнейшую работу. Если мы не найдем средств, и возможности поставить воспитание комсомола таким образом, чтобы на фабриках и заводах они служили образцом, то дело социализма окажется под большой угрозой.

Ответом на внимание Кирова была и возросшая тяга юношей и девушек к знаниям, и молодежные ударные бригады, и самоотверженная работа на производстве.

Строилась в Ленинграде электростанция «Красный Октябрь». Импортные водотрубные котлы такой мощности, каких в СССР еще не видывали, монтировала германская фирма «Бютнер». Она прислала своих, специально подготовленных рабочих. Сборка каждого из первых двух котлов длилась пять с половиной месяцев. Долго. Немцы считали, что ускорить работу нельзя. Сергей Миронович подал мысль: пора юным ленинградцам поучиться у немцев да посоперничать с ними. Выполнить ударное задание взялась бригада в двадцать юношей. Они смонтировали три котла, потратив на каждый лишь два с половиной месяца. Технический директор фирмы признал работу советских монтажников безукоризненной. Успех был столь серьезным, что о нем на очередном пленуме ЦК ВКП(б) рассказал Куйбышев.

О возникновении и буднях известной некогда молодежной бригады турбостроителей напомнила «Комсомольская правда» в статье Петра Ивановича Старосельцева:

«Песня о «Встречном» — песня моей комсомольской юности. В то время я только пришел на ленинградский Металлический завод. «Даешь энергию!», «Даешь лампочку Ильича!» — этот клич из тысячекилометровых далей громче всех был слышен в наших цехах… Мы выдвинули свой встречный план, значительно превышающий государственное задание.

Однажды меня вызвали в цеховой комитет ВЛКСМ.

— Ты знаешь, что одна из турбин в прорыве? — спросил меня секретарь Яша Цвик. — Так вот, — продолжал Яша, — комитет комсомола решил организовать ударную молодежную бригаду по сборке этой турбины. А тебя рекомендуем бригадиром…

— Да как же так, Яша? Смогу ли?

— Сможешь. Всем заводом будем помогать.

Работали тогда на сборке слесарями четверо моих друзей, Борис Левин и трое Алексеев: Забалуев, Корсаков и Ермаков. Поговорил я с ними, а на другой день уже весь завод знал, что в сборочном создана первая ударная молодежная бригада… Некоторые скептики не верили: «Молодо-зелено, провалят дело».

А мы вечером после работы поехали на завод «Русский дизель», представились в комитете комсомола и прямо так и рубанули: что же вы, такие-разэтакие, подводите нас, литье не даете?

Они на дыбы: как так? Не может быть! Побежали куда-то проверять. «Ваша правда, — говорят, — срочно примем меры. Сегодня вечером литье будет». И точно, пока мы ходили ужинать, привезли литье. Обрадовались мы. Чуть не в пляс припустились. Такая победа. Но только Борис Левин говорит:

— Эх, хорошо бы к утру иметь готовые шаровые вкладыши.

Яша Цвик — он тоже здесь оказался — предложил:

— А давайте сходим к Максимову. Может, согласится выйти в ночь.

Замолчали ребята. Токарь Максимов был старым производственником, опытным мастеровым, но еще дореволюционной закваски. Все секреты держал при себе, ни с кем не делился и всегда в сторонке держался. Согласится ли? Э, была не была, пошли! Два часа упрашивали, убеждали. Наверное, весь курс политграмоты перед ним выложили. Уломали. К утру вкладыши были готовы.

Установили мы цилиндр, отцентровали. И снова загвоздка — нет дисков, которые должен дать Путиловский завод. Нарядили мы снова комсомольскую делегацию, но не тут-то было».

Путиловцы соглашались помочь молодым турбостроителям лишь после того, как выполнят свой план. Бригада Старосельцева обратилась к Кирову.

«Принял он нас. Внимательно выслушал.

— Хорошо, — говорит, — буду я завтра на Путиловском, разберусь.

Два дня прошло. Мы уж, честно говоря, и ждать перестали, хотели снова ехать на Путиловский, вдруг звонок оттуда.

— Что же вы, — говорят, — Сергею Мироновичу на нас нажаловались?

— Ладно, — говорим, — хватит разговаривать. Диски присылайте…

— Да они уже, наверное, у вас. Сегодня после обеда отгрузили…

И вот он наступил, последний день года. Утром мы предъявили директору, мастерам собранную турбину. Нас поздравляли, жали руки, обнимали, а вечером в Выборгском Доме культуры должен был состояться вечер, посвященный выполнению плана.

Когда уже все разошлись, решили мы еще раз испытать турбину. Поставили ее на стенд, пустили пар. Стала она набирать обороты. И вдруг — бабах! Выбило фланец. Тугая струя пара ударила в стену. И в этот момент трогает меня вдруг за рукав Леша Корсаков:

— Смотри!

По пустому цеху, между станками, прямо к нам шел Сергей Миронович Киров.

Все-таки я успел схватить рукоятку и перекрыть пар.

— Вы что здесь делаете? — строго спросил нас Киров. — Весь завод на празднике, а вы в цехе.

— Да вот, — объясняем, — решили еще раз попробовать турбину, а тут фланец вырвало.

— Ну что ж, исправляйте, — говорит, — я зайду в другие цехи, а на обратном пути снова буду у вас, и чтобы все было закончено. Поедем вместе в Дом культуры.

Через полчаса, уже в присутствии Сергея Мироновича, мы снова дали пар. Турбина пошла все быстрее и быстрее. И когда количество оборотов достигло двух с половиной тысяч, он улыбнулся и помахал рукой:

— Можете останавливать. Все в порядке.

Так подарили мы стране первую комсомольскую турбину.

А вскоре был снят фильм «Встречный». Мы узнавали в нем все — и историю турбины, и старого мастера, взятого «на переплавку» молодыми, и наш комсомольский натиск, радость, труд. Нашею стала и песня: