Первая мировая война в 211 эпизодах
Первая мировая война в 211 эпизодах читать книгу онлайн
Петер Энглунд известен всякому человеку, поскольку именно он — постоянный секретарь Шведской академии наук, председатель жюри Нобелевской премии по литературе — ежегодно объявляет имена лауреатов нобелевских премий. Ученый с мировым именем, историк, он положил в основу своей книги о Первой мировой войне дневники и воспоминания ее участников. Девятнадцать совершенно разных людей — искатель приключений, пылкий латиноамериканец, от услуг которого отказываются все армии, кроме османской; датский пацифист, мобилизованный в немецкую армию; многодетная американка, проводившая лето в имении в Польше; русская медсестра; австралийка, приехавшая на своем грузовике в Сербию, чтобы служить в армии шофером, — каждый из них пишет о той войне, которая выпала на его личную долю. Автор так “склеил” эти дневниковые записи, что добился стереоскопического эффекта — мы видим войну месяц за месяцем одновременно на всех фронтах. Все страшное, что происходило в мире в XX веке, берет свое начало в Первой мировой войне, но о ней самой мало вспоминают, слишком мало знают. Книга историка Энглунда восполняет этот пробел. “Восторг и боль сражения” переведена почти на тридцать языков и только в США выдержала шесть изданий.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
♦
В этот же день Паоло Монелли добирается до места назначения, старинной крепости в Зальцбурге, где размещается лагерь для военнопленных. Путь занял почти две недели, он брел в колонне усталых, деморализованных военнопленных, в драной форме, с истершимися наградами и знаками различия. Иногда они дрались из-за еды, иногда вспыхивали ссоры, когда некоторые солдаты пользовались послаблениями, чтобы нарушить дисциплину и наброситься на своих же офицеров. Многие радовались тому, что война для них кончилась, и не скрывали этого. Но Монелли не мог не заметить, что у противника-триумфатора есть серьезные проблемы: многие австро-венгерские солдаты, стоявшие на обочине и с довольным видом созерцавшие колонну военнопленных, выглядят истощенными от недоедания. (Кроме того, у врага была отчаянная нехватка людей: среди солдат попадались горбуны и даже один карлик.)
В этот день для него и остальных началась лагерная жизнь, и Монелли уже понял, что его существование в обозримом будущем будет представлять собой непрерывное колебание между двумя состояниями: тоской и голодом. Он пишет в своем дневнике:
20 декабря мы прибыли в Зальцбургскую крепость — мрачную казарму с отвесными, толстыми стенами на недосягаемой высоте, без солнечного света, с промерзшими пустынными залами. В условиях северной зимы, с ее туманами и снегом вокруг, мысль о традиционном празднике Рождества причиняет страдания. В этом ритме тоски, навеянной чувством голода, нет и следа от радости, которая стучится в двери души, запертой в собственной ненависти.
1918
Это станет нашим злополучным наследством, нашим славным наследством, — во всяком случае, нашим окончательным и бесповоротным наследством: мы навеки прикованы к своей памяти.
28/1 В Финляндии начинается гражданская война.
18/2 После перемирия немецкие войска возобновляют наступление в России.
3/3 В Брест-Литовске подписан мир между Центральными державами и Россией.
9/3 Продолжение наступления союзников в Месопотамии.
21/3 Начало крупномасштабного наступления немцев на Западном фронте. Значительные успехи.
29/3 Французское контрнаступление на Западном фронте. Значительные успехи.
3/4 Высадка немецких войск в Финляндии для поддержки белых.
4/4 Начало нового немецкого наступления в Северо-Западной Франции. Значительные успехи.
9/4 Начало немецкого наступления во Фландрии. Значительные успехи.
1/5 Прибытие первых американских соединений на Западный фронт.
7/5 Британские войска занимают Киркук в Месопотамии.
24/5 Британские войска высаживаются в Мурманске.
29/5 Начало немецкого наступления на реке Эна. Большие успехи. Вскоре немцы стоят на Марне.
15/6 Крупномасштабное австро-венгерское наступление на реке Пьяве в Италии. Незначительные успехи.
15/7 Начало крупномасштабного немецкого наступления на Марне. Некоторые успехи.
18/7 Мощное контрнаступление союзников. Немецкие войска вынуждены отступать.
8/8 Начало крупномасштабного наступления союзников под Амьеном. Большие успехи.
3/9 Начало общего отступления немцев к линии Гинденбурга.
15/9 Наступление союзников в Македонии. Болгарская армия вынуждена отступать.
19/9 Начало крупномасштабного британского наступления в Палестине. Большие успехи.
26/9 Начало американского наступления в Аргонском лесу. Значительные успехи.
28/9 Начало масштабного наступления союзников во Фландрии. Большие успехи.
30/9 Капитуляция Болгарии.
10/10 После мощного штурма позиции на линии Гинденбурга наконец прорваны.
24/10 Наступление союзников у реки Пьяве. Значительные успехи.
30/10 Капитуляция османской армии в Месопотамии.
31/10 Революция в Вене.
1/11 Сербская армия освобождает Белград.
3/11 Начало мятежа на германском флоте в Киле.
4/11 Перемирие между союзниками и Австро-Венгрией.
9/11 Отречение германского кайзера. Революция в Берлине.
11/11 Перемирие. Все военные действия прекращаются в одиннадцать часов утра.
Начало января 1918 года
Пал Келемен следит за воздушным боем над Кастеллерио
Ясный, солнечный зимний день. Когда на фронтах затишье, как здесь, в Северной Италии, то война продолжается в воздухе. Большой итальянский бомбардировщик “Капрони” гудит в безоблачном синем небе. Его обстреливают австро-венгерские зенитки. Букеты белого дыма расцветают и множатся в вышине, но все напрасно [260]. Дым медленно тает, исчезая под порывами ветра. Одинокий австрийский моноплан начинает охоту за медлительным, многодвигательным бомбардировщиком. Пал Келемен отмечает в своем дневнике:
Наш летчик подбирается все ближе и ближе к неуклюжему биплану, и кашель его пулеметов отчетливо слышится на земле. Внезапно итальянский самолет начинает падать. Наш самолет еще немного кружит над ним, а потом улетает на север, в то время как “Капрони”, с заглохшим мотором, покачивая крыльями, несется вниз и наконец обрушивается на землю.
Когда я прибежал на место падения самолета, тело итальянского пилота, капитана, прошитое пулеметной очередью, лежало на траве рядом с обломками его машины. Крыло этой гигантской военной птицы было искорежено, сломано, воткнувшись в землю, а из пробитого двигателя сочилось топливо. Итальянский офицер был весь одет в кожу, и эта безупречная элегантность нарушалась только тем, что его шлем сполз на гладковыбритое лицо. На запястье итальянца тикали отличные серебряные часы, совсем неповрежденные, и тело погибшего растянулось на земле так спокойно, словно он просто уснул.
Мы обыскали его карманы; кто-то протянул мне толстый бумажник. Помимо писем, банкнот и прочих бумажек там оказалась еще и сложенная вдвое карточка с твердыми черными краями: “Сезонный билет в цирк Вероны”.
Здесь, на пустынном поле, изрытом воронками от снарядов, цирк был всего лишь словом, напечатанным на кусочке картона. Залитый светом балкон, покрытый опилками манеж, взмах хлыста дрессировщика, скачущая на коне принцесса цирка в платье из тюля, с блестящими украшениями, — да, все эти бесконечные радости молодежи, все это кончено навеки для молодой жизни, оборвавшейся так внезапно. Напрасно будут ждать его на балконе сегодня вечером другие офицеры, стройные и распутные. Но цирковой оркестр все равно грянет музыку, и белолицый клоун, с наигранным весельем, будет выделывать свои сальто-мортале на бархатном коврике, расстеленном прямо на песке. И дамы начнут флиртовать, в точности как тогда, когда он был там, может, еще вчера.
Я охотно положил бы билет обратно под его окровавленную рубашку, так чтобы, как в древние языческие времена, все, что принадлежало герою, последовало за ним в могилу; так чтобы все его имущество исчезло с лица земли; и так чтобы в память о нем осталась пустота, как в цирке Вероны.
Понедельник, 7 января 1918 года
Флоренс Фармборо прибывает в Москву
Поезд покачивается, стучит колесами, снова покачивается, стучит колесами — едет через белую, покрытую снегом равнину, освещенную слабым утренним светом солнца. Селений становится все больше. В половине первого они прибывают в Москву. Путешествие из Одессы заняло целую неделю — так неспокойно теперь в России. Поездка была не только долгой, но и очень неприятной и неудобной. Несколько раз она всерьез опасалась за свою жизнь.
Поезд был битком набит солдатами всех мастей: счастливыми, агрессивными, пьяными, услужливыми, бесцеремонными, восторженными, озлобленными. Люди ехали даже на крышах вагонов. На некоторых станциях садились в поезд, просто-напросто разбивая окно и заползая внутрь. Как и Флоренс, эти солдаты оставили у себя за спиной фронт и войну и хотели как можно скорее попасть домой. Собственно говоря, вся ее расформированная медсанчасть должна была ехать вместе. Но это оказалось невозможно, в суматохе они очень скоро потеряли друг друга из виду. Флоренс лишилась своего драгоценного сидячего места, когда вышла помочь внезапно занемогшей беременной женщине, так что большую часть пути она простояла в коридоре, прижавшись лбом к холодному оконному стеклу и мучаясь головной болью. Пересев на другой поезд в Киеве, она наконец получила сидячее место и потом двое с половиной суток не смела шелохнуться, из страха потерять его, и это несмотря на то, что ей нечего было есть и у нее оставалось очень мало воды, несмотря на шум и вонь от курящих, пьющих, галдящих солдат. К тому времени весь ее багаж был уже украден.
