Записки бывшего милиционера

Кроме того, депутатская работа была насыщена поездками в различные регионы страны и встречами с известными лицами, общественными деятелями.

Не скрою, приятной была поездка в Санкт-Петербург, где в течение нескольких дней отмечали 75-летие Ленинградского военного округа. Руководители нашей области были заняты — время было очень тревожное, — поэтому командировали меня как депутата и как полковника, хоть и милицейского.

19 марта 1993 года состоялось торжественное заседание. Я сидел как представитель Архангельской области в президиуме, рядом с генералом армии А. И. Грибковым, тут же были маршал Соколов, заместитель министра обороны Миронов, и я даже попал в кадры телерепортажа с торжеств.

Вечером в честь 75-летия округа был устроен банкет-приём. Гражданских (не военных) на приёме было человек десять, в том числе мэр города А. Собчак. Остальные — многозвёздные генералы. Здесь от соседа по столу (какого-то генерала) я узнал, что Анатолий Собчак, оказывается, еврей и его настоящая фамилия совсем другая.

Все произносили тосты, а приглашённые вручали округу ещё и подарки. Тост от имени области я сказал, но вручил только поздравительный адрес командующему округом С. П. Селезнёву. Подарком для округа обеспечить меня в Архангельске не подумали, и наша область в этом смысле опозорилась — была единственной из приглашённых на торжество, которая не имела подарка для округа. Естественно, меня за поздравление поблагодарили, а Селезнёв вручил мне юбилейный значок на тяжёлом металле и памятные часы.

Конечно, запоминающейся была и командировка в Москву за пару недель до Всероссийского референдума, проводимого по поводу доверия Ельцину, а конкретно 8–10 апреля 1993 года, когда Р. И. Хасбулатов созвал и провёл в Москве историческое Всероссийское совещание представителей депутатских корпусов местных Советов народных депутатов. От нашей области командировали человек пятнадцать. Совещание проводилось с целью объяснить стране позицию Верховного Совета и этим обеспечить поддержку снизу. Вёл совещание Хасбулатов. Внешне он воспринимался весьма положительно, хотя выглядел очень усталым, измотанным человеком. За столом президиума рядом с ним сидел Филатов, являющийся его заместителем и одновременно ярым ельцинистом и оком Ельцина в Верховном Совете. Хасбулатова я видел второй раз, но год назад он выглядел гораздо лучше.

Состав депутатской группы, прибывшей на это совещание, был солидным и состоял, как я уже сказал, из пятнадцати человек. Помимо Ю. А. Гуськова, были П. И. Жигальцов (депутат облсовета, бывший заместитель прокурора области), северодвинец П. П. Вершинин (конструктор с завода «Севмаш»), В. В. Пузырёв (мэр Северодвинска) и другие. Разместили нас в довольно престижной в то время гостинице «Россия». Мне почему-то на одного выделили двухместный номер, но и плату за него содрали соответствующую. Когда я это обнаружил, зайдя в номер, то пришлось вернуться в службу размещения и выбивать одноместный номер. После вселения мы с Жигальцовым и Вершининым собрались в номере последнего обсудить возможность нашего выступления на совещании. И в это время к Вершинину пришёл Артур Чилингаров — известный полярник, давний знакомый Вершинина по каким-то совместным работам. Одним словом, встречу отметили тут же все вместе.

9 апреля 1993 года вечером во время коллективного ужина в одном из номеров гостиницы у меня возник спор с мэром Северодвинска В. В. Пузырёвым по поводу судьбы Советского Союза, которого уже, по сути, не было. Пузырёв утверждал, что через 10 лет Советский Союз будет вновь существовать, а границ между республиками не будет. Я же утверждал, что с учётом реалий все республики бывшего СССР будут самостоятельными государствами, что между ними будут границы и что уже никакими силами не возродить СССР. Дошло до того, что мы наш спор облачили в письменный договор о том, что проигравший в споре выставляет выигравшей стороне 20 бутылок коньяка. Договор засвидетельствовали все присутствующие депутаты: П. Г. Вершинин, П. И. Жигальцов, В. А. Жукова, Г. И. Добрынина и В. И. Буланов. После этого прошло 20 лет, я оказался прав, Пузырёв куда-то исчез, и коньяка я до сих пор не получил, но надежды не теряю.

Запомнилась неожиданная для меня встреча с А. В. Козыревым — министром иностранных дел России, который 20 апреля 1993 года без предупреждения прилетел в Архангельск всего на несколько часов, привез некоего старика — деятеля из общества «Мемориал». Пригласили на встречу с Козыревым меня как председателя комиссии по реабилитации жертв политических репрессий и двух человек из Архангельского отделения того же общества. Вся встреча длилась минут двадцать и состояла из рукопожатия, вопроса о том, как обстоят дела с реабилитацией, но, не дослушав моего сообщения о проблемах в этой сфере, Козырев дал слово привезённому старичку, который зачитал готовый текст — что-то о демократии и, главным образом, о том, что, если Ельцин не победит на предстоящем референдуме, то нас ждут лагеря и репрессии. На этом всё и закончилось. Встречу записывали и фотографировали множество корреспондентов, как местных, так и привезённых из Москвы.

Честно говоря, я так тогда и не понял, для чего всё это устраивалось, какая преследовалась цель, но об этом визите ни в прессе, ни по телевизору не появилось ни строчки, ни слова; во всяком случае, я не видел и не слышал.

1 июня 1993 года я вновь в составе депутатской группы был в Москве на очередном Всероссийском совещании народных депутатов Советов всех уровней, которое было посвящено вопросу принятия (или непринятия) новой ельцинской конституции. Совещание вёл Хасбулатов, присутствовали Руцкой и Рябов (председатель ВЦИК). Доклад сделал Хасбулатов. Обсуждались три вопроса: нужна ли нам новая Конституция, если нужна, то какая и как её принимать.

Депутатский состав облсовета уже через пару месяцев разделился на две части: на сторонников реформ, но не под руководством Ельцина и без преступной приватизации, и на новых демократов, которых в народе называли «дерьмократами», и среди них были новорождённые «демократы» местного розлива — те, которые делали вид, что творят экономическую перестройку. Но если они что-то и делали, то с одной целью — как можно больше урвать для себя.

Проявляя активность и выступая на сессиях по любому поводу, не забывая при этом бить себя в демократическую грудь, такие депутаты поддерживали нужных им людей, чтобы урвать куски побольше от общего пирога собственности на фоне лозунгов о приватизации, раскритиковать действующую структуру, создать новую и занять в ней лучшие места и так далее.

В местных газетах постоянно публиковались материалы сторонников как первых, так и вторых. И хотя в них (материалах) содержалось немало информации, требующей вмешательства властей, на неё, на эту информацию, никакой реакции практически не было. Все властные структуры делали вид, что ничего особенного не происходит.

Чтобы не быть голословным, процитирую ряд абзацев из статьи (соавтором которой я был) «Кто попал в щекотливое положение», опубликованной в газете «Правда Севера» от 29 июля 1993 года, обозначив реального героя статьи литерой «К».

«В последние дни в газетах области, в том числе и в «Правде Севера» («Областной Совет попал в щекотливое положение», 3 июля 1993 г.), вновь появились материалы о господине К. — бывшем председателе областного фонда имущества — и о том, как он несправедливо пострадал в результате происков депутатов областного Совета.

В нашей статье мы не собираемся перечислять те недостатки и нарушения, допущенные господином К., за которые он был освобождён от поста председателя областного фонда государственного имущества, поскольку о них уже много говорилось и печаталось в газетах. Тем более, что и последующими проверками все ранее выявленные факты подтвердились.

Но удивительна настойчивость, с которой господин К. с помощью средств массовой информации пытается предстать перед людьми этаким борцом за демократию и рыночную экономику, который пострадал за правое дело…