Саша, Володя, Борис... История убийства

Как правило, в общении с Нилом Бушем Борис старался не упоминать его высокопоставленного брата, чтобы не ставить приятеля в неловкое положение. Он чувствовал, что тот терпеть этого не может, ибо считает, что люди должны дружить с ним как с самостоятельной личностью, а не из-за знаменитой фамилии. Но перед полетом в Ригу он на всякий случай поинтересовался: “Нил, надеюсь, ты поставил в известность о нашей поездке тех, кого это касается? Я бы не хотел никому доставлять неудобств”.

— Не беспокойся, все в порядке, — отмахнулся Нил Буш.

Борис был уверен, что Белый дом предупрежден, но в действительности это было не так. Не знали о грядущем визите и в Риге, включая министра внутренних дел Эрика Екабсонса, который по должности отвечал за взаимоотношения с Интерполом.

Новость о прибытии Березовского в компании с братом Буша повергла политические круги Латвии в ступор, подобно появлению петербургского ревизора в провинциальном городе в известной пьесе Гоголя. Президент Вайра Вике-Фрейберга пребывала в полной растерянности. Ведь, согласно протоколу, ей следовало пригласить брата американского президента к себе в резиденцию на чашку чая. Но как быть с Березовским?

За несколько месяцев до этого в Риге с историческим визитом побывал сам Джордж Буш, и тогда его появление было воспринято как вызов Москве. Не может ли быть так, что, отправив теперь в Ригу брата вместе со злейшим врагом Кремля, американский президент специально хочет уязвить Путина? Но почему американское посольство ее не предупредило? Срок президентских полномочий Вике-Фрейберги вскоре истекал, и она собиралась выдвинуть свою кандидатуру на пост Генерального секретаря ООН. Для это необходимо было иметь поддержку как Буша, так и Путина, и поэтому в последнее время она воздерживалась от резких выпадов в сторону Кремля. Этот визит ставил ее в очень деликатное положение…

Новость о том, что Березовский разгуливает по Риге под руку с братом президента США, моментально долетела до Москвы. Латвийского посла вызвали в МИД и вручили ноту с требованием немедленно задержать и экстрадировать Бориса. Многочисленные российские агенты влияния в Латвии — руководители крупнейших банков, поставщики нефти и газа — все как один стали звонить членам Кабинета: Латвия полностью зависит от российских энергоносителей и не может себе позволить наносить личное оскорбление российскому президенту. Но главное, что тревожило латышей — с ведома ли Белого дома все это происходит?

Между тем утром 22 сентября на брифинге для журналистов в Вашингтоне кто-то задал вопрос:

— Сообщается, что брат президента Нил вместе с Ходорковским находятся в Латвии. Хорошо известно, как Ходорковский не популярен у русских…

Ходорковский? — на лице пресс-секретаря Госдепа Шона Маккормака выразилось полное изумление.

— Тот, который в Лондоне, — уточнил журналист.

— А-а, Березовский…

— Березовский, извините, Березовский.

— Окэй.

— Были ли какие-то консультации с Госдепартаментом, прежде чем эта парочка отправилась в Латвию?

— Мне нужно выяснить, Барри.

— Были ли какие-то договоренности? — не унимался журналист. — Мне известно, что у брата президента имеется бизнес. Интересно, вы, ребята, ему в этом помогаете?

— По этому вопросу, Барри, мне придется… я выясню и сообщу.

А в это время в Риге несколько местных бизнесменов устроили в честь важных гостей прием в банкетном зале гостиницы “Отель де Рома”.

— Нил очень милый человек, — сообщила мне одна из рижских знаменитостей, сопровождавшая его в ознакомительной поездке по городу. — Интересуется нашей историей, архитектурой. Не то что его брат, который в своей речи ухитрился перепутать Латвию с Литвой.

За ужином я оказался рядом с Нилом Бушем, который действительно оказался гораздо приятнее своего брата (если судить по его телевизионному образу), хотя и был на него удивительно похож, что придавало трапезе атмосферу некоторой чертовщины. Он обладал незаурядным чувством юмора и полностью отдавал себе отчет о политической буре, разразившейся в связи с их визитом.

— Ты представить себе не можешь, какую кучу дерьма вывалило на меня мое семейство из-за этой поездки, — сообщил он мне с видом заговорщика. — Целый день звонят из офиса брата. Говорят про каких-то чеченских террористов. Я не вижу здесь никаких террористов. И что они привязались к Борису? Я им сказал, что он мой друг.

По выражению его лица было видно, что разгорающийся скандал доставляет ему огромное удовольствие.

К утру рижский скандал стал главной темой политического злословия в Москве.

— Путину было очень обидно узнать, что брат его “друга” имеет дела с Березовским, — цитировали газеты слова одного хорошо осведомленного комментатора.

А источник в посольстве США заявил корреспонденту “Москоу Таймс”: “Государственный департамент никоим образом не участвовал в организации визита и не играет никакой роли в пребывании этих двух частных лиц в Риге”.

Судя по всему, американское посольство в Риге сообщило то же самое латвийским властям, намекнув, что они могут поступать с Березовским по собственному усмотрению. В коалиционном правительстве разразился кризис. Премьер-министр Айгар Калвитис, колхозное прошлое и характерная внешность которого заработали ему в Латвии прозвище “Свинопас”, усмотрел в ситуации шанс расправиться со своим конкурентом — интеллигентным главой МВД Екабсонсом, который не стал арестовывать Бориса. Премьер обрушился на коллегу с обвинениями в безответственности. Через несколько дней, выступая по телевидению, Калвитис скажет, что Борис “представляет угрозу для государства и должен быть объявлен персоной нон грата… его визиты вызывают международные осложнения”. Президент Вике-Фрейберга поддержала премьера, заявив, что соберет по этому вопросу Совет национальной безопасности.

Утром 23 сентября стало очевидно, что далее испытывать судьбу в Латвии небезопасно, и двум приятелям пришлось в срочном порядке улетать в Лондон. Латвийский Совбез, собравшись на специальное заседание, внес Бориса в список нежелательных лиц. Разразившийся коалиционный кризис привел к отставке Екабсонса. Вике-Фрейберга так и не стала Генеральным секретарем ООН, зато Айгар Калвитис удостоился ужина в узком кругу с Путиным. А Белый дом наложил запрет на въезд Бориса и в Америку. Как сказал мне один высокопоставленный чиновник в Вашингтоне, которому я пожаловался на вопиющую несправедливость этого решения: “Боюсь, что до конца нынешней администрации Борису визы в Америку не видать”.

^{Нил Буш и Березовский в Риге.}

^{“Ты представить себе не можешь, какую кучу дерьма вывалило на меня мое семейство из-за этой поездки. Целый день звонят из офиса брата!”.}

^{Березовский в маске Путина в дверях лондонского суда. (Graeme Robertson/Getty Images)}

^{“Это бьет по больному месту: мол, я в Лондоне что хочу, то и делаю, и тебе, Володя, здесь меня не достать!”}

^{Михаил Ходорковский.}

^{“В Книге рекордов Гиннеса возвращение Ходорковского в Россию, безусловно, должно было бы стоять в первой строчке раздела “Самые дорогостоящие ошибки” — эта обошлась в 16 миллиардов долларов, не говоря уже о потере личной свободы”.}

^{Николя Фуке — опальный олигарх.}

^{“Ваше Величество! Почему вы так со мной поступили? — Ты так и не понял? — удивился Людовик. — Да потому что я могу!”}