На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

К сожалению, принятые меры все же не обеспечивали надежного прикрытия с воздуха. Это объяснялось тем, что в пашем распоряжении было мало самолетов/ и авиация неприятеля обладала многократным численным превосходством. Гак обстояло дело и в отношении артиллерии. Противник выдвинул сильный противотанковый заслон. В то же время он непрерывно подбрасывал большие группы танков с мотопехотой и неоднократно переходил в контратаки. Такой характер боев в полосе наступления 1-й гвардейской армии отметили и наблюдатели одной из частей 62-й армии, находившиеся на высотах 145,1 и 143,6.

"По данным наблюдателей из этого района,- сообщил в тот день генерал Г. Ф. Захаров во время переговоров по прямому проводу с Генеральным штабом,противник весь день штурмует район высоты 139,7, Кузьмичи и севернее. По-видимому, по нашим частям, которые наступают с севера. Я приказал Шумилову выслать роту танков с автоматчиками на север, любой ценой пробиться к своим частям, связаться с ними и провести их на юг"{132}.

Ожесточенные бои на этом участке продолжались весь день 4 сентября. Противнику, пытавшемуся контратаками отбросить войска 1-й гвардейской армии на север, не удалось этого добиться. Но и мы не смогли продвинуться на юг, так как вражеское командование противопоставило нашим войскам крупные силы, которые оно начало перебрасывать из-под Сталинграда.

Последнее обстоятельство и являлось важнейшим результатом наступательных действий 1-й гвардейской армии в течение 3 и 4 сентября. Враг почувствовал реальную угрозу с севера и был вынужден направлять сюда одну за другой пехотные, танковые и артиллерийские части, ранее предназначавшиеся для наступления против 62-й и 64-й армий. Так началось осуществление указания Ставки Верховного Главнокомандования об отвлечении от города части сил противника.

Уже одно это делает полностью оправданным ввод 1-й гвардейской армии в сражение к северу от Сталинграда до подхода 24-й и 66-й армий. И можно с очень большой долей вероятности предположить, что при ином решении Ставки или в случаи отсутствия возможности нанести удар с севера в течение 3-4 сентября противник мог уже тогда овладеть Сталинградом. Конечно, это в еще большей степени относится ко всему периоду наступательных действий советских войск из района севернее Сталинграда. Но, несомненно, в указанные два дня было положено начало тому отвлечению вражеских сил от города, которое, как мы увидим далее, основательно спутало карты командования 6-й немецкой армии.

III

4 сентября наконец начали подходить войска 24-й и 66-й армий. Первая из них сосредоточивалась справа от 1-й гвардейской армии, вторая - слева.

В тот день на командном пункте армии побывал командующий 66-й армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский. Встреча была совсем не похожа на предыдущую, состоявшуюся в ночь под Новый, 1942 год. Тогда, под Харьковом, за праздничным столом мы поднимали тосты за полный разгром врага в наступающем году. Многое произошло с тех пор, и было понятно: противник сильнее и опаснее, чем представлялось раньше, для его разгрома потребуется еще много сил и жертв.

Родион Яковлевич прибыл, чтобы ознакомиться с обстановкой на фронте, в частности на том участке, который передавался 66-й армии. В свою очередь он информировал меня о сосредоточении ее войск, выразив сожаление но поводу того, что оно проходило недостаточно быстро.

- Опаздываем,- озабоченно говорил мне Р. Я. Малиновский.- Завтра в наступление, а дивизии растянулись на марше. Жаль, не сможет 66-я армия завтрашний совместный с вами удар нанести всеми своими силами. Придется вводить их в бой но частям, по мере сосредоточения.

Вскоре выяснилось, что так обстояло дело и в 24 и армии. Причем там опоздание оказалось еще большим, и поэтому некоторые стрелковые дивизии этой армии на следующий день вступали в бой сразу же после продолжительного марша.

Короче говоря, в назначенный срок -5 сентября в 6 час. 30 мин.-1-я гвардейская армия перешла в наступление вновь в одиночку. Перед этим, в течение ночи, мы подтянули огневые средства и провели несколько частных атак с целью улучшить позиции, но успеха не имели. Тогда же разведкой было установлено, что противник продолжал усиливать оборону, перебрасывая резервы. На удары он отвечал мощным огнем и сильными контратаками, вынуждая отходить на исходные позиции. Еще более упорное сопротивление встретили мы, перейдя в наступление утром. Теперь на атакующих обрушилась еще и авиация противника.

Слева от 1-й гвардейской армии в 9 часов начали наступать соединения 66-й, а справа в 15 часов - войска 4-й танковой и 24-й армий...

И в этот и в последующие дни противник оказывал исключительно упорное сопротивление. Оно явно возросло по сравнению с предыдущими двумя днями, когда удар наносила одна лишь 1-я гвардейская армия. Это было результатом продолжавшейся переброски вражеских сил с целью уплотнения войск, противостоящих нашему наступлению.

Воины 1-й гвардейской армии, в том числе приданных частей и соединений, проявляя чудеса беззаветной храбрости и самопожертвования во имя разгрома врага, буквально прогрызали вражескую оборону. "За семь дней ожесточенных боев (все происходило неподалеку от совхоза Котлубань), - вспоминает главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, командовавший тогда 7-м танковым корпусом, который входил в состав 1-й гвардейской армии, - части корпуса продвинулись всего на четыре километра. Эти немногие километры и для нас и для врага были поистине полем смерти.

В боях весь личный состав корпуса сражался самоотверженно, не щадя себя. Например, командир 1-й мотострелковой роты 62-й танковой бригады капитан Бондаренко первым с группой бойцов ворвался на передний край вражеской обороны. В короткой рукопашной схватке они истребили расчет противотанкового орудия, затем захваченное орудие повернули в сторону противника и открыли огонь по контратакующим немцам. В течение часа рота вела неравный бой. В этом сражении капитан Бондаренко погиб"{133}.

Мы продвигались вперед медленно, неся большие потери от огня артиллерии, минометов врага и главным образом от налетов его авиации, по-прежнему господствовавшей в воздухе. Но и удары Красной Армии причинили противнику серьезный урон. Так, в 7-м танковом корпусе за дни боев с 3 по 10 сентября насчитывалось около 400 убитых и раненых. Фашисты же в полосе наступления этого корпуса оставили на поле боя почти тысячу одних лишь убитых солдат и офицеров. Корпус уничтожил 50 вражеских танков, 69 артиллерийских орудий и минометов, свыше 100 автомашин и т. д.{134}

Так геройски, самоотверженно сражались воины и остальных соединений 1-й гвардейской, а также других армий левого крыла Сталинградского фронта.

Каков же был общий итог этого наступления? Прежде чем ответить, нужно хотя бы вкратце коснуться стоявших перед войсками фронта задач. Это тем более необходимо, что в различных послевоенных советских публикациях данный вопрос освещается по-разному.

В некоторых из них он изложен в соответствии с решением командующего фронтом. Согласно этому решению ставились следующие задачи армиям: 4-й танковой - наступать левым флангом в направлении Вертячего, отбросить противника за Дон и выйти на рубеж оз. Песчаное-Мариновка; 24-й-нанести удар в направлении Карповка и, разгромив противостоящего врага, достичь рубежа Мариновка - Новый путь; 1-й гвардейской во взаимодействии с 24-й - наступать на разъезд Басаргине, в дальнейшем выйти на рубеж Новый путь Верхне-Царипынский; 66-й - ударом в направлении Орловки отсечь прорвавшуюся к Волге группировку противника и уничтожить ее.

Взглянув на карту, можно увидеть, что в целом выполнение этих задач привело бы к выходу 4-й танковой, 24-й и 1-й гвардейской армий на линию оз. Песчаное - Мариновка - Новый путь - Верхне-Царицынский. А так как это было возможно лишь при условии разгрома главных сил наступавшей на Сталинград вражеской ударной группировки, то невольно возникает вопрос: была ли такая задача реальна при сложившемся тогда соотношении сил на этом участке фронта? Полагаю, что не может быть двух мнений. Противнику принадлежало огромное превосходство в силах и средствах, в особенности в артиллерии, танках и авиации{135}. В таких условиях измотанным в предыдущих боях и понесшим большие потери 4-й танковой и 1-й гвардейской армиям, а также не успевшей полностью сосредоточиться 24-й армии эта задача была не по плечу.