Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

2. Я позавчера закончил работу над СоДиН (м. п., предлагаю изменить название слегка: «ПОВЕСТЬ о дружбе и недружбе»). Объем ужался страниц на 6–7 твоих, а я предполагал ужатие более сильное, принимая во внимание наш с тобой разговор. Сейчас еду в Детгиз сдать на машинку, а сегодня утром из «Пионерки» уже звонили и просили. М. б. распечатают к середине пятницы — к 24.03, тогда сразу вышлю тебе экз., порезвись, время есть. Думаю, на этом работу над сказкой и можно будет считать законченной. Перенесу для «Пионерки» твою редактуру — и всё.

3. С ТББс не всё кончено. Режиссер и оператор делают-таки режиссерский вариант по 2-му варианту, который они и надеются спихнуть за 3-й.

4. По мюзиклу у нас режиссером Бромберг Константин Леонидович.

5. Попробую приступить к 3-й части сказки. Перечитал в твоем письме от 3.03 твои соображения насчет авторства сказочного сборника и нашел их неосновательными. Ладно, об этом еще будем говорить. Жми на СЗоД.

Привет твоим. Обнимаю, целую, Арк.

Дорогой Аркаша!

Только что позвонил тебе, ибо полагал, что дело с МолГв спешное, а раз нет — тогда уж отпишу.

1. Итак, повторяю, замысел Медведя, видимо, состоит в том, чтобы начать верчение машины сначала. Обрати внимание на строчку, которую я в его письме подчеркнул. Легко видеть, что ВСЕГДА можно сказать, что «замечания ЦК ВЛКСМ выполнены не в полной мере», и соответствующий дружок из соответствующего отдела ЦКМола охотно это подтвердит. Поэтому вопрос не в том, вносить поправки в рукопись ПнО или не вносить, сколько их вносить и т. д. И дело не в том, где находится рабочая рукопись. Надо думать, как обойти всю эту компанию и помешать им начать всё сначала. Путь у нас один — тов. Сенечкин. Вопрос: в какой момент к нему обращаться? Видимо, правильнее всего сделать так, как мы договорились: послать Синельникову всю рукопись сборника (полностью комплектную) и НЕподписанные договора. В сопроводиловке написать: рукопись представляем, договора подписать не можем до тех пор, пока не будет решен вопрос об одобрении, ибо только одобрение, как нам кажется, будет свидетельствовать о серьезном намерении издательства опубликовать книгу в ближайшее же время. В конце концов, рукопись находится в редакции пять лет. За это время уже можно было бы принять решение об одобрении. Ведь мы же не новый договор заключаем, а переписываем старый… Думаю, что исправления (по моему списку) внести, все-таки, стоит, чтобы Медведев не мог вопить Синельникову: «Ведь они же ничего не сделали!..» Как это не сделали? Хармонт на Мармонт, Катюшу на Ванюшу, и еще пятьдесят помарок и исправлений! А потом подождать, что они ответят. И вот если они опять начнут вола вертеть, вот тут уж звонить Сенечкину: мы всё для них сделали — договор переписать согласились (себе в ущерб), состав изменили, кучу исправлений внесли, они пять лет рукопись читают, а одобрить не желают — сколько же можно саботировать!

2. Получил в ВААПе экзы. Те же, что и ты.

3. Получил извещение с почты о чеках из Внешпосылторга. Общая сумма: 1025 руб.

4. С СЗоД дело идет крайне туго. Меня страшно раздражает необязательный антураж «Возвращения». Основной замысел тонет в фальшиво-реалистических, псевдореалистических подробностях. С отчаяния придумал новый сюжет (точнее, пока что только — новую многообещающую ситуацию). Может получиться что-то вроде облегченного варианта ГО.

Пока всё. Обнимаю [подпись]

P. S. Леночке привет!

Дорогой Борик!

Посылаю тебе 1-й и 4-й экзы ПоДиН.

2-й экз только что забрала «Пионерка». Я его едва успел считать. Ошибок не очень много, сам считаешь и поправишь. Я поставил «Пионерке» условие дать ответ как можно скорее, 10 дней по крайности. Если ответ будет отрицательный, посылаю рукопись в «Молодой дальневосточник» в Хабаровск.

В понедельник иду к Синельникову, отнесу рукопись, намекну, что ежели опять будет волокита, буду звонить в ЦК. Поправок в рукопись ПнО вносить не буду, напоминать о рабочей рукописи тоже пока не буду. А там посмотрим. Договор, натурально, тоже не подписываю.

Вот всё. Всем твоим приветы, поцелуй маму.

твой Арк.

P. S. Да! 4-й экз тебе на случай, если у тебя будут поправки, дополнения и проч. тогда давай письмо со ссылками на страницу и строчку.

Дорогой Аркаша!

1. текст ПоДиН, который ты прислал мне, для «Пионерки» (и вообще любой газеты), разумеется, годен без всяких поправок. Для более же серьезного издания, мне кажется, его еще надо слегка подработать. Ты, понимаешь, вместо того, чтобы придумать дополнительные хохмы, повыкидывал из текста некоторые уже имевшие место и дорогие моему сердцу. Не то чтобы они были сверкающе-великолепны, но без них текст местами стал гладок, как телеграфный столб — зацепиться не за что умственным взором. Поэтому пришли мне первый вариант, а то я многое уже подзабыл. Я вставлю, доложу тебе о вставках и, если ты не будешь возражать, понесу рукопись в «Аврору». Кстати, есть предложение назвать «Повесть о дружбе и не совсем дружбе» (в пандан с оборотами «для умных и не вполне» и т. д.), а жанровое определение «маленькая повесть» выкинуть за ненадобностью.

2. Есть идея по поводу «Щекна». Я тут его перечитал и вдруг понял, как его надо переработать, чтобы он стал приемлем (по крайней мере, для меня). Представь себе, что через месяц после окончания описанной операции Максим получает письмо от своего приятеля-соцпсихолога. Тот пишет примерно следующее: мы-де разрабатываем сейчас рекомендации для прогрессоров и пытаемся использовать для этого новую форму отчетов — так сказать, беллетризованные отчеты; требуется, чтобы ты сам выбрал любые двенадцать часов операции и описал их со своей точки зрения максимально подробно, со всеми деталями, которые тебе запомнились, со всеми своими мыслями и впечатлениями, которые тебе запомнились же. Максим пишет ему такой отчет (текст повести) и предпосылает его письмом (с него будет начинаться повесть). Я сделал то, что ты просил, пишет Максим. Но не забивай мне баки, я догадываюсь, что дело здесь нечисто. Во-первых, такого рода отчеты уже пытались использовать десяток лет назад, и никакого толку из этой попытки не проистекло. А во-вторых, знаем мы вас, психологов — вы спрашиваете о дядьке, а на самом деле интересуетесь бузиной. Впрочем, остаюсь и т. д. На самом деле, Максим прав, и отчет у него заказан с некоей скрытой целью. Хорошо бы, конечно, сделать так, чтобы цель эта слабо просвечивала и была значительной. Существенной роли она не играет, но придала бы повести глубину. Например, соцпсихологов интересует страшненькая проблема о психологическом разрыве между прогрессором и обычным землянином. Может быть, они хотят таким путем получить информацию о голованах. А может быть, где-то уже вот-вот возникнет контакт со Странниками, и сейчас лихорадочно ищут наиболее психологически подходящих для этого контакта прогрессоров. Ты подумай над этим. Если придумается что-нибудь достаточно значительное, то можно будет этот истинный смысл отчета просветить за счет неких «примечаний на полях», что послужит неким грозным и впечатляющим фоном для приключений. Это одна сторона. А другая заключается в том, что повесть можно будет естественно перевести на первое лицо, выбросить многие благоглупости, перевести из прямой речи в косвенную то, что покажется удобным, подпустить иронии (самоиронии) и т. д.

Вся беда в том, что в нынешнем виде «Щекн» есть обыкновенная повесть-загадка. Пока есть тайна — интересно, потом появляются Странники, брезжит разгадка и становится скучно. У конструкции нет фундамента, она заваливается, требуется ее подпереть чем-то более значительным, чем просто перечень загадочных событий. Даже простой, чисто формальный, перевод повести в форму отчета уже придал бы ей прочность — кусок быта прогрессоров, нечто подобное в прошлом, нечто подобное в будущем, эпизод, такова их жизнь и т. д. А если еще придумать подтекст, если станет ясно, что сложность жизни вовсе не в том, чтобы разгадать букет загадок, а лежит глубже, тогда всё вообще станет ОК.