В воздухе - испытатели

Вел испытания на СБ, ББ-22, Як-4, облетывал Пе-2 и двухмоторный штурмовик "Пегас". Когда на СБ И ДБ-3 отрабатывался новый метод бомбометания - с пикирования, Пискунов как летчик принимал в этих испытаниях также активное участие.

В самом начале войны с фашистами из наших летчиков-испытателей и летчиков-испытателей Наркомата авиационной промышленности было сформировано шесть полков - два истребительных, два ближнебомбардировочных, штурмовой и дальнебомбардировочный. Ими соответственно стали командовать: С. П. Супрун, П. М. Стефановский, А. И. Кабанов, В. И. Жданов, Н. И. Малышев и В. И. Лебедев.

Капитан Пискунов был назначен командиром эскадрильи в полк полковника Александра Ивановича Кабанова, вооруженного самолетами Пе-2.

Началась для Пискунова и его товарищей боевая жизнь.

Летчики-испытатели летали на штурмовку, бомбометание и разведку. Летали очень много. Некоторые из них в эти первые месяцы войны отдали свои жизни за то, чтобы остановить на Западном фронте продвижение фашистских войск в глубь нашей страны.

Расскажу об одном боевом вылете экипажа Пискунова, в который входили штурман Семен Кириченко и стрелок-радист Николай Ишков.

29 июля 1941 года.

В полк Кабанова, базирующийся на аэродроме Ржев, поступил приказ командующего ВВС Западного фронта генерала Мичугина выделить группу самолетов Пе-2 для бомбометания по немецким эшелонам на станции Рудня, с последующей разведкой передвижения фашистских войск по железной и шоссейной дорогам на участке Рудня - Витебск.

Погода была плохой: низкие облака, гроза, дождь, малая видимость. Но приказ есть приказ.

Александр Иванович Кабанов вызвал на КП Пискунова и Кириченко. Поставив им задачу, он спросил:

- Кого вы предлагаете взять из своей эскадрильи на боевое задание?

- Субботина, Доброславского, Соколова, - сказал Пискунов. - Это отличные летчики.

- Хорошо. Готовьтесь к вылету.

...Пятерка Пе-2 шла к цели бреющим, то и дело попадая в проливные грозовые дожди. Благодаря безупречной групповой слетанности ведомых летчиков и отличным навыкам в самолетовождении штурмана эскадрильи Кириченко группа вышла к цели в назначенное время.

Но высота!.. Облака не давали группе подняться выше 150 метров. А с этой высоты бомбить опасно: самолет мог быть поражен осколками своих же бомб. Тогда Пискунов приказал летевшим левее его Субботину и Соколову перестроиться в правый пеленг, чтобы в какой-то мере уменьшить эту опасность при бомбометании по железнодорожным эшелонам противника.

При подходе к цели ударили зенитки. Но несмотря на их сильный огонь, бомбы были сброшены. На станции начались пожары.

В это время зенитный снаряд угодил в самолет Соколова. Экипаж погиб.

Оставшиеся Пе-2 нырнули в облака. Пискунов повел их в сторону Витебска, где надо было разведать передвижение войск противника.

Подходя к станции Лезно, Кириченко заметил там скопление легковых автомашин и мотоциклов и указал на них командиру.

Увлекая за собой ведомых, Пискунов пошел в атаку.

- Это вам за Соколова, фашистские твари! - цедил он сквозь стиснутые зубы, поливая длинными очередями из пулеметов разбегавшихся в ужасе гитлеровцев.

Он готов был давить их самолетом, рубить винтами - так велик был гнев его к фашистам, отнявшим жизнь у Соколова!

- Ваня! Выводи! Врежемся в землю!.. - крикнул Кириченко.

В это же время с вражеских танков, замаскированных у опушки леса, ударили зенитные пулеметы. Не успел Пискунов выйти из атаки, как прямым попаданием заклинило правый мотор.

Пискунов передал управление группой Субботину и повел Пе-2 на одном моторе в направлении своей территории.

До линии фронта было еще далеко, когда из-за тучи вынырнули два "мессершмитта" и бросились на самолет Пискунова.

Кириченко и Ишков подбили одного "мессера", но второй сумел ударить очередью по центральному бензобаку.

В самолете начался пожар. Горела кабина летчика и штурмана, горела кабина стрелка-радиста.

- Прыгайте! - скомандовал экипажу Пискунов и начал сбрасывать фонарь кабины.

Но фонарь не сбрасывался. Тогда Пискунов поднял в верхнее положение свое сиденье и уперся в фонарь головой, Наконец ему удалось его сбросить.

А высота была всего лишь 180 метров.

Первым оставил свою кабину стрелок-радист. У Кириченко же настолько сильно обгорело лицо, что он закрыл его руками и упал на пол кабины.

- Сеня, немедленно прыгай! - закричал Пискунов. Кириченко поднялся, не отрывая рук от лица, шагнул к люку и вывалился из самолета.

Пискунов остался один в объятом пламенем Пе-2. Лицо его было в крови, но он не чувствовал боли...

Земля с каждым мигом катастрофически приближалась. Но Пискунов знал: оставить машину сейчас очень трудно, а посадить ее уже невозможно.

Спасло его умение пилотировать истребители. Положив горящий Пе-2 на "спину" и резко отдав от себя штурвал, Пискунов сразу же очутился за бортом. Когда он рванул кольцо парашюта, то высота была уже настолько мала, что его раскрытие совпало с приземлением. Это было даже не приземление, а сильный удар.

У летчика потемнело в глазах. Превозмогая сильную боль во всем теле, Пискунов вынул из кобуры пистолет...

Прошло немного времени. Иван Павлович осмотрел себя. Он был вдавлен по пояс в торфяник. Попробовал вылезть - не получилось. И вдруг он услышал:

- Дяденька, а дяденька... Вы наш?

На душе стало радостно от услышанной детской речи.

- Наш я, не бойся. Как зовут тебя? - спросил он выбирающегося из кустов паренька.

- Коля. Кальмаков Коля...

- Давай, Коля, какую-нибудь палку и тяни меня отсюда.

С помощью Коли Пискунов выбрался из торфяников. Колени и кисть правой руки были сильно разбиты. Обе ноги вывихнуты.

Опираясь на плечо Коли и на палку, Пискунов кое-как заковылял по лесу, Через некоторое время им повстречались сильно обгоревший Кириченко и невредимый Ишков.

Закопав в лесу парашюты и документы, они направились в деревню Мальково. Коля, его друг Ваня Сергушкин и их родители переодели и накормили экипаж, а ночью привели в дом Сергушкиных.

Эти две семьи в течение восемнадцати суток, почти не смыкая глаз, лечили, кормили и прятали экипаж Пискунова, хотя уже давно на дверях домов деревни были расклеены фашистами приказы "За укрывательство коммунистов, партизан и советских военных каждый житель будет расстрелян или повешен..."

Да, нелегко было прятать мальковским жителям советских воинов! Позже, по доносу полицая, Вера Савельевна Сергушкина и ее две дочери были расстреляны. Коля Кальмаков и Ваня Сергушкин были угнаны на каторгу в Германию. Там, в тюрьме города Нойвид, погиб Ваня...

Сильный организм Пискунова поборол болезнь. Зарубцевались ожоги и у Кириченко.

На девятнадцатые сутки, прихватив для маскировки косы и грабли, Пискунов, Кириченко и Ишков ушли из Мальково, ушли от этих добрых, красивых душой советских людей, чтобы добраться до своих по ту сторону огненной черты фронта.

Путь их был долгим и трудным. Но всюду они встречали помощь и поддержку патриотов, особенно комсомольцев и пионеров.

Коля Кальмаков и Ваня Сергушкин передали экипаж знакомым ребятам соседней деревни. Те, в свою очередь, поручили его знакомым ребятам следующего села.

Так, от деревни к деревне, от одних ребят к другим рядом с дорогой, по которой шли на Москву фашисты, пролегал путь экипажа Пискунова.

Выйдя к деревне Королевщина, экипаж шестеро суток не мог переплыть реку Межу: так сильно охранялась она фашистами. Но и здесь пришли на выручку местные ребята.

Два дня под руководством старого учителя они "купались" в Меже, переплывая реку от берега к берегу, притупляя этим бдительность гитлеровцев. А вскоре вместе с ребятами переплыли реку и шестнадцать наших бойцов, в числе которых были Пискунов, Кириченко и Ишков.

В районе станции Ломоносово экипажу Пискунова удалось наконец перейти линию фронта...