Перебежчики. Заочно расстреляны

Отправляя пакет, Рейсс полагал, что его вскроют только в Москве. Однако письмо прочитали еще в Париже, и вскоре во Францию прибыл заместитель начальника ИНО С. Шпигельглас с группой сотрудников Отдела специальных операций при ИНО ГУГБ НКВД, в обязанности которых входило устранение за границей тех, кому вынесен смертный приговор.

Первая попытка захватить или ликвидировать Рейсса не удалась. Для этой цели Шпигельглас вызвал из Голландии Кривицкого, назначив ему встречу на парижской выставке в Весенне. Однако, ознакомившись с письмом Рейсса, Кривицкий сумел предупредить своего друга о грозившей ему опасности, и Рейсс скрылся в Швейцарии. Тогда Шпигельглас подключил к поискам Рейсса нелегальных сотрудников и агентов ИНО во Франции, работавших под прикрытием белоэмигрантской организации «Союз возвращение на Родину». Поисками Рейсса занимались Сергей Эфрон (муж Марины Цветаевой), Николай Клепинин, Вадим Кондратьев, Вера Гучкова-Трайл. Выследили Рейсса с помощью Ренаты Штайнер, уроженки Швейцарии, агента НКВД с 1936 года, следившей за сыном Троцкого Л. Седовым.

Заманила же Рейсса в ловушку, устроенную Шпигельгласом, Гертруда Шильдбах, еврейка-коммунистка, бежавшая от нацистского режима, друг семьи Рейсса, им же привлеченная к работе на советскую разведку. Шильдбах написала Рейссу письмо, сообщив, что ей срочно нужен его совет. Она встретилась с Рейссом и его женой в кафе в Лозанне. Правда, Шильдбах не нашла в себе сил до конца следовать инструкциям Шпигельгласа и не передала Элизабет коробку шоколадных конфет, отравленных стрихнином, которую потом обнаружила швейцарская полиция. Четвертого сентября 1937 года она сумела заманить Рейсса на глухую дорожку в парке, где его в упор расстреляли сотрудники НКВД Франсуа Росси (он же Ролланд Аббиа) и Шарль Мартиньи. В последний момент Рейсс, вероятно, понял, что его заманивают в ловушку. Когда полиция нашла его тело, в кулаке у него был зажат клок седых волос Шильдбах. Такова официальная версия. Другую высказывает в своей книге «Разведка и Кремль» П.А. Судоплатов:

Эти разночтения легко устраняются, если предположить, что Роланд Росси и Виктор Правдин, а также Шарль Мартиньи и Борис Афанасьев — одни и те же лица. [7] Биографии Росси и Правдина совпадают до мелочей, а у Афанасьева и Мартиньи разнятся. Здесь возможны несколько версий: либо кадровый сотрудник НКВД Афанасьев работал во Франции под фамилией Мартиньи и с соответствующей легендой, либо Мартиньи не принимал участия в убийстве Рейсса, но скрылся в СССР.

Десятого ноября 1937 года начальник ИНО ГУГБ НКВД Слуцкий представил Ежову рапорт с ходатайством о награждении сотрудников разведки, успешно выполнивших задание по делу Раймонда (И. Рейсса) и Деда (главы РОВСа генерала Е.К. Миллера, похищенного в Париже и вывезенного пароходом «Мария Ульянова», отплывшим из Гавра 22 сентября 1937 года). Предполагалось наградить: орденом Ленина Шпигельгласа С.М., орденом Красного Знамени Правдина B.C., Григорьева М.В., Косенко Н.Г., Гражуля B.C., Афанасьева Б.М., Долгорукова А.Л. и орденом Красной Звезды Арсеньеву М.С. Ежов собственноручно вписал в проект указа фамилии Судоплатова и Зарубина с предложением наградить их орденом Красного Знамени, и 13 ноября 1937 года вышел указ ВЦИК (без публикации в печати) о награждении вышеназванных чекистов «За самоотверженное и успешное выполнение специальных заданий Правительства СССР».

В Лозанне после обнаружения трупа Рейсса швейцарская полиция начала расследование по факту убийства. Сотрудники полиции не приняли во внимание подброшенное НКВД анонимное письмо, в котором сообщалось, что убитый занимался международной контрабандой оружия. После допроса Штайнер была установлена личность террористов и определены мотивы преступления — политическое убийство. К делу подключилась французская криминальная полиция, и расследование приняло другой оборот.

Двадцать второго ноября 1937 года комиссар криминальной полиции дирекции национальной безопасности Папэн Робэр произвел обыск в доме № 65 по улице Потэн в Париже, где проживали бывший белый офицер Сергей Эфрон и его жена Марина Цветаева, известная русская поэтесса. Документы, изъятые при обыске, неоспоримо свидетельствовали о том, что хозяин квартиры сотрудничал со спецслужбами СССР. Были также получены неопровержимые аналогичные доказательства по поводу эмигранта Вадима Кондратьева, работавшего разносчиком хлеба, таксистом, помощником наборщика и вдруг разбогатевшего. По представлению официальных швейцарских органов в Париже арестовали Лидию Грозовскую, сотрудницу советского посольства во Франции, через которую Рейсс отправил свое последнее письмо. Тогда же был арестован и некий Пьер Дюкоме, осуществлявший вместе со Штайнер слежку за Рейссом. Он провел двенадцать месяцев в предварительном заключении за «добровольное соучастие в преступлении». Итогом работы следствия был разгром «Союза возвращение на Родину».

Но организаторам убийства удалось скрыться. Судьба их сложилась по-разному. Сергей Михайлович Шпигельглас вернулся в Москву после похищения в Париже генерала Миллера и был отмечен руководством НКВД. Однако уже в 1939 году он был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Германии и расстрелян.

С. Эфрон, Н. Клепинин и В. Кондратьев бежали после убийства Рейсса в Испанию, откуда позже выехали в СССР. Вскоре по прибытии в Советский Союз Кондратьев умер от туберкулеза, а Эфрон и Клепинин были арестованы и расстреляны как шпионы. И все же самая главная загадка в деле Рейсса состоит в том, что именно от него так быстро поспешили избавиться. Ведь были и другие перебежчики, грозившие выступить с разоблачениями советского режима, и очень многие из них умерли своей смертью. И потом, если в ходе ликвидации неугодного лица вскрывался след НКВД, операция считалась проваленной, а тут за проваленную операцию, вызвавшую шумную антисоветскую кампанию в зарубежной прессе и приведшую к арестам целого ряда агентов, были розданы ордена. По мнению историка-архивиста Никиты Петрова столь поспешное убийство Рейсса связано с тем, что он знал о тайных переговорах бывшего секретаря ВЦИК Енукидзе с немцами: в 1929 году с министром иностранных дел Штреземаном, в 1932 году — с военным министром Шляйхером и, наконец, в 1934 году — с заместителем Гитлера по партии — Гессом. Если верить дневниковым записям Литвинова, изданным на Западе в пятидесятые годы, Сталин как-то на заседании Политбюро спросил Литвинова, знают ли иностранцы о тайных переговорах с немцами. Он требовал предотвратить любую утечку информации. Узнав, что материалы о переговорах были у Рейсса, Сталин кричал Ежову: «Убейте его, или я убью того, кто не выполняет мои приказы». Разумеется, выжить после этого Рейсс не мог.

В 1990 году история Рейсса получила неожиданное продолжение. В Комиссию по реабилитации Прокуратуры СССР обратился швейцарский историк Питер Хубер. Он поднял вопрос о восстановлении в судебном порядке честного имени И. Рейсса (Порецкого). Продуратура СССР ответила лишь год спустя. В официальном письме говорилось, что Порецкий Игнатий Станиславович, 1899 года рождения, находился в служебной командировке за границей. В 1937 году он отказался вернуться в СССР, похитив при этом крупную сумму денег и совершенно секретные документы. Официально уголовное дело против него не возбуждалось, поэтому нет оснований ставить вопрос о его реабилитации в судебном порядке.