Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

Как раз в это время к нам приехал Н. Н. Кузьмин. Узнав о разговоре с командзапом, он насупился:

- Дорогие товарищи, вы напрасно считаете, что я вас не хочу сменять. Давно отданы все распоряжения.

- Так в чем же дело? - спросил Ворошилов.

- Тяжело нам. Армия ведет бои на широком фронте.

- Николай Николаевич, мы не хотим с вами ссориться, - заметил я. - Но ведь что выходит: вы обещаете сменить Конармию, а не сменяете. Вот и пришлось звонить во фронт, выяснять, как быть.

Н. Н. Кузьмин задержался у нас довольно долго. Мы советовались, как быстрее выполнить приказ М. Н. Тухачевского и как сделать, чтобы 12-я армия удержала занимаемый ею рубеж. Уезжая, Николай Николаевич заверил, что он побывает в 44-й дивизии и добьется, чтобы она немедленно сменила наши части.

В ночь на 15 сентября поступила еще одна директива командующего Западным фронтом. Она снова требовала от командарма 12 сменить нас. А нам предлагалось отвести дивизии в район города Ровно, приводить их в порядок и готовиться к активным действиям.

На рассвете 44-я стрелковая наконец начала сменять наши 6-ю и 11-ю дивизии. Соединения Конармии направились в указанный им район сосредоточения. К исходу дня бригады Ф. М. Морозова подошли к переправе через Стырь у Луцка, а части И. Р. Апанасенко выдвинулись на шоссе Млинов Ровно. 4-я и 14-я дивизии на ночлег расположились в районе Олыки.

И опять не обошлось без неприятностей. Сменившие нас стрелковые части, видно, приняли наш отход за отступление и тоже начали отходить. Противник воспользовался этим. Его конные части и подвижные отряды на автомашинах стали прорываться между нашей пехотой. Арьергардам 6-й и 11-й кавдивизий пришлось сдерживать наседавшего неприятеля.

Вечером С. А. Зотов и С. Н. Орловский направились с полевым штабом в Ровно. Мы с К. Е. Ворошиловым тоже покинули Луцк, чтобы ночевать на станции Олыка. И вовремя. На следующий день броневики противника ворвались в Луцк.

Утром поехали к С. К. Тимошенко. У него узнали, что ночью 44-я стрелковая дивизия прошла через расположение наших войск и двинулась на северо-восток.

Так, планомерный отход Конармии в район Ровно сорвался. Чтобы остановить противника, пришлось занять оборону по реке Стубла. 4-я и 6-я дивизии прикрыли наши фланги, удерживая шоссе Луцк - Ровно и дорогу Млинов Ровно. В центре, между ними, оборонялись 14-я и 11-я дивизии.

Отдав распоряжения, мы поехали в Ровно. Город встретил невообразимой суматохой. Группы красноармейцев и жителей толпились на улицах. Куда-то спешили всадники, повозки, санитарные линейки. И все это шумело, кричало, толкалось. К станции с ревом неслись автомашины, груженные военным имуществом. Оказалось, что из Ровно эвакуировались тыловые органы и базы 12-й армии.

Настроение и у нас, и у работников полевого штаба было неважное. Мы окончательно потеряли надежду смениться. Расстроенная, обессиленная, 12-я армия отходила по всему фронту. Как выяснилось, из четырех дивизий, которые в нее входили, штаб армии имел связь только с одной. Перед нами вставала незавидная перспектива вести бои в Ровно-Дубненском районе, изрытом окопами, опутанном колючей проволокой, а значит, неудобном для действий конницы.

Весь день 16 сентября соединения армии сдерживали превосходящие силы противника, рвавшиеся к Ровно. Особенно тяжелая обстановка сложилась на шоссе Луцк - Ровно у Клевани, где оборонялась 4-я дивизия, и южнее ее, в районе деревни Рочище, в 14-й дивизии.

Конармейцы С. К. Тимошенко потеряли счет вражеским атакам и только благодаря поддержке бронепоездов и бронеавтомобилей смогли удержать занимаемый район.

Позиции 14-й кавалерийской атаковали две вражеские дивизии, поддержанные аэропланами. Главный удар пришелся по 3-й бригаде Д. И. Рябышева, но она сражалась героически. Вышло из строя большинство командиров и комиссаров, а конармейцы так и не отступили ни на шаг.

Целый день шел бой и в районе Сатриева на реке Стубла, где оборонялись части Ф. М. Морозова.

Чтобы облегчить положение 4, 14 и 11-й дивизий, начдиву 6 было приказано со следующего утра перейти в наступление по шоссе на Луцк в северо-западном направлении, во фланг атакующему неприятелю.

Ночью приехал начальник политического отдела армии Вардин. Он привез интересные новости. Прежде всего Вардин сообщил, что ведутся переговоры с Польшей и похоже на то, что мир скоро будет заключен.

- А вот это совсем свежее, - подал он Клименту Ефремовичу лист бумаги с напечатанным на машинке текстом.

- "Мы, военнопленные поляки, - начал читать Ворошилов, - находящиеся на сборном пункте города Бердичева в числе ста шестидесяти семи человек, на общем собрании, заслушав доклад представителя политотдела штарма Первой Конной тов. Ягельника о текущем моменте и ведении войны Польши против Советской России, постановили:

Англии, Франции и Америке объявить самый энергичный протест против наталкивания на войну польского рабочего и крестьянства с Советской Россией. Мы не хотим войны с Советской Россией. Мы требуем немедленного заключения мира. Мы желаем жить в дружеских отношениях и мирно исполнять свой труд совместно с рабочими и крестьянами России. И обещаем Ревкомитету Польши на каждые его воззвания и требования встать с оружием в руках как один, как кирпичная стена, для защиты Рабоче-Крестьянского Революционного Комитета Польши и совместно с советскими российскими войсками вступить в бой против лакеев иностранного капитала и угнетателей рабочих и крестьян Польши...

Председатель Дрожанский. Секретарь Аснер.

От имени присутствующих Иондрас{104}.

- Это очень важно, - проговорил Климент Ефремович, кончив читать. - Ну а теперь рассказывайте, что еще нового у вас в Бердичеве. Когда будет пополнение?

- Пополнение поступает. Люди в основном хорошие. Значительная часть обстрелянная, уже побывавшая на войне. Прибыли сибирские казаки, правда, некоторые из них воевали на стороне Колчака. В общем всего тысячи четыре наберется, и в пути, на подходе, не меньше. Политическую работу с новичками ведем, а вот боевой подготовкой заниматься некому. Клюев с Мининым уехали. а Лецкому одному тяжело. Поступает оружие и обмундирование. С лошадьми хуже. Из того, что просили у главкома, где-то в пути только небольшое количество...

После доклада Вардина пришли к выводу, что если армии будет предоставлен отдых, то или мне, или Ворошилову придется выехать в Бердичев и основательно заняться подготовкой пополнений.

Наступление 6-й дивизии пришлось отменить. Поступила директива командующего фронтом, требовавшая для более спокойного отдыха и пополнения сосредоточить Конармию в районе Житомир - Бердичев.

- Хорошо сказать сосредоточить, но как это сделать? - взглянул я на Ворошилова. - Кто сменит наши части?

Обсудив обстановку, решили днем обороняться, а ночами отходить под прикрытием заслонов.

Об этом решении телеграфировали во фронт. Но просили командующего, пока мы будем сдерживать противника, принять меры к созданию общего фронта 12-й и 14-й армий где-нибудь на Горыни или Случи.

В 14 часов 17 сентября был отдан приказ по армии. 4, 6 и 11-й дивизиям предстояло отойти на рубеж Александрия - Ровно - Здолбунов - Мизоч. 14-я отводилась на пополнение за реку Горынь, к местечку Корец. Туда же перемещались полевой штаб армии и обозы 2-го разряда. Особая бригада составляла резерв Реввоенсовета и сосредоточивалась в 10-12 километрах к западу от Ровно, чтобы быть готовой в случае необходимости оказать поддержку на любом участке фронта.

Бронепоезда Конармии получили задачу поддерживать дивизии во время боев на реке Устье, а затем через Здолбунов отходить к Шепетовке. Броневики выдвигались по шоссе на Клевань с целью прикрыть отход армии.

Договорились, что Климент Ефремович отправится в Бердичев и займется подготовкой пополнений, а со мной для руководства армией останется Вардин.

Сразу же после подписания приказа К. Е. Ворошилов и С. Н. Орловский уехали в основной штаб армии. С. А. Зотов должен был после рассылки приказа свертывать полевой штаб для перемещения в Корец. Но случилось непредвиденное.