Дзержинский

Конечно, было бы проще и спокойнее выполнять сокращенную программу, но Дзержинский решил не сдавать позиций. Он сам попросил назначить его председателем правления «Главметалла» и взял руководство металлопромышленностью непосредственно в свои руки.

Сколько энергии надо было потратить на изыскание внутренних ресурсов, чтобы в условиях сокращенной программы не потушить новую домну на Макеевском заводе, пустить домну на Надеждинском, увеличить выпуск меди, не допустить, казалось бы, неизбежного сокращения сельскохозяйственного машиностроения!

В эти трудные для металлопромышленности дни Феликс Эдмундович Дзержинский обратился за помощью к рабочему классу. Так он поступал всю свою сознательную жизнь.

21 ноября 1924 года Дзержинский выступил с докладом «Металлопромышленность — основа нашего хозяйства» на V Всесоюзной конференции профессионального союза металлистов.

— Я глубочайшим образом уверен, — говорил он, — что если мы именно в металлопромышленности вопрос поднятия производительности труда из плоскости споров и общих рассуждений перенесем в цех, мастерскую, к станку и там поставим вопрос, как улучшить, как поднять производительность труда в данном цехе, при данном станке, с данными рабочими, то именно там мы найдем на них надлежащий ответ. Именно там кроются колоссальнейшие источники средств.

Феликс Эдмундович рассказал, как повсюду растет спрос на изделия металлопромышленности. Отовсюду шли сообщения в ЦК, ВСНХ и «Главметалл» о недостатке металла и металлоизделий. Многие местные советские и партийные органы настойчиво требовали расширить программу металлопромышленности.

— В этих условиях сокращение программы не имеет под собой никакой почвы, — заключил Дзержинский.

Конференция рекомендовала составить перспективный план развития металлопромышленности, положив в основу рост спроса на металл.

Борьба вокруг программы металлопромышленности достигла особого накала в январе 1925 года.

7 января Совет Труда и Обороны, возглавляемый Каменевым, принял решение о дальнейшем сокращении темпа роста металлургического производства в стране. Программа СТО предполагала сокращение темпа роста металлургии юга в четыре раза и Урала в три раза по сравнению с предшествующим годом. Сокольников продолжал чинить препятствия не только росту металлургии, но и восстановлению основного капитала всей промышленности. Он и его единомышленники предлагали вместо роста отечественной металлургии и машиностроения увеличить ввоз готовых машин и других изделий из-за границы.

«Они говорят: «так дешевле», но за этим «дешевле» кроется превращение СССР в аграрный придаток развитых капиталистических стран, усиление экономической, а стало быть, и политической зависимости от них», — возмущался Дзержинский.

Свое решающее слово по вопросу о сокращении или увеличении темпов роста металлопромышленности должен был сказать Пленум ЦК РКП (б), открывшийся 17 января 1925 года.

Дзержинский представил на обсуждение Пленума обстоятельный доклад — «Положение и перспективы металлопромышленности». Большая часть доклада была посвящена обоснованию необходимости расширения программы.

Начались прения.

Дзержинский сосредоточенно ждал возражений, готовый дать сокрушительный отпор оппонентам.

Но большинство выступавших членов ЦК его поддерживают.

Председатель Центрального Исполнительного Комитета, «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин, оглядывая сквозь очки своими близорукими добрыми глазами зал, говорит об огромном значении металлопромышленности для развития сельского хозяйства; заместитель председателя Реввоенсовета Фрунзе решительно высказывается за увеличение производства меди и цветных металлов; начальник Военно-Воздушных Сил Баранов настаивает на развитии различных отраслей металлопромышленности, необходимых для авиации. Дзержинского поддерживают председатель Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета Петровский и председатель Совнаркома Украины Чубарь.

На трибуну Пленума поднялся председатель Центрального Комитета профсоюза металлистов Лепсе.

— Сейчас, — говорил Лепсе, — «Главметалл» имеет председателя, работа которого дает нам всем полную уверенность в том, что развитие металлопромышленности успешно продвигается вперед… Предложения, которые делал товарищ Дзержинский, являются глубоко продуманными. Союз металлистов целиком их поддерживает, чтобы поставить на необходимую высоту металлопромышленность. Пленум ЦК должен их поддержать.

Сокольников выступил в защиту своей позиции, но — это было ясно всем — голос его не отражал мнения партийных масс и прозвучал диссонансом общему настроению, царившему на Пленуме.

Пленум одобрил в основном доклад Дзержинского и признал необходимым дальнейшее расширение металлургической промышленности в соответствии с потребностями рынка. ВСНХ было дано право разрешать заводам расширять производство в пределах до 15 процентов сверх программ, утвержденных СТО. ЦК предложил приступить к разработке плана восстановления основного капитала, переоборудования и постройки новых заводов (за что особенно бился Дзержинский). Вопрос о металлопромышленности решено было включить в повестку дня предстоящей XIV партийной конференции.

XIV партийная конференция, а затем и XIV партийный съезд окончательно подтвердили курс на индустриализацию страны, развитие производства средств производства и образование резервов для экономического маневрирования.

Дзержинскому приятно было вспомнить о том, что тезисы его доклада о металлопромышленности, представленные XIV партийной конференции, были приняты без всяких изменений в качестве ее постановления. Значит, правильно сумел он отразить в них линию партии, ее волю.

Прошло около двух лет после его прихода в ВСНХ и год е того момента, как он возглавил «Главметалл». Можно подвести итоги. За истекший 1924/25 хозяйственный год вся промышленность возросла по сравнению с предыдущим 1923/24 годом на 62 процента, превысив в два раза плановые предположения. Еще разительнее были успехи металлопромышленности. Здесь рост за год был более чем вдвое.

Так вопреки предсказаниям врагов, вопреки их надеждам Советская страна без посторонней помощи, своими собственными силами восстанавливала свою промышленность. Феликс Эдмундович задавал себе вопрос: «Откуда эта сила, почему ожидания наших врагов не оправдались?» И сам же отвечал на него:

— Эта сила, которая неизвестна буржуазным странам, которая неизвестна предателям рабочего класса, эта сила есть воля рабочего класса, если эта воля оплодотворяется и одухотворяется великими идеями коммунизма. Коммунизм и Коммунистическая партия, руководящая рабочим классом, передовой отряд рабочего класса, объединяющая весь рабочий класс, — вот эта сила обеспечит нам победу!

Весна 1924 года была ранняя и дружная. Начало апреля, а на подмосковной даче, где жили Дзержинские, снега уже как не бывало, ярко зеленеет молодая травка под ногами, на деревьях под теплыми лучами весеннего солнышка набухают почки, вот-вот покажутся из них маленькие, нежные листики.

Софья Сигизмундовна ходила по саду, наслаждаясь ярким весенним днем.

Она услышала, как у ворот остановился автомобиль, хлопнула дверца. Через минуту в саду показался высокий, худой, сутуловатый мужчина в элегантном пальто в фетровой шляпе. Он шел навстречу Софье Сигизмундовне, широко улыбаясь, снимая на ходу шляпу.

— Вячеслав Рудольфович, неужели и вы тоже не можете к нам запросто, без бумаг? — говорила Софья Сигизмундовна, указывая глазами на увесистый портфель гостя. — Только что уехал Чайванов, оставив у Феликса кучу документов из ВСНХ, теперь вы хотите его мучить, а ведь он в отпуске и должен отдыхать и лечиться.

— Да ведь он сам требует, — оправдывался Менжинский, — ну, предположим, я не приеду, так он примчится в Москву, вы же его знаете. Но, пожалуйста, дорогая Софья Сигизмундовна, не волнуйтесь. Я привез «хорошие» бумаги и постараюсь развеселить Феликса Эдмундовича.