...Имя сей звезде Чернобыль

(Возлюби против/ника/, выжить можно вместе лишь.)

Как сказать, по чьей формуле будет взорвана планета.

Я назвал бы его разбомбленным. Кем? А может быть, и ты, ты туда швырнул свою [формулу], того не зная. А сам плодишь детей, а будущее их уничтожил.

Новое мышл/ение/ требует смелости. Порой немалой. Оно взрывает не только стереотипы, но порой идеологич/еские/ догмы, за к/отор/ыми стоят интересы многих и многих.

Вернуть бессмертие можно лишь, уничтожив ядер/ное/ оружие.

Эту ядерную гильотину.

Ядер/ная/ война сметет и социалистов, и капиталистов, и святых и грешников.

Род человеч/еский/ не преступники, чтобы выносить ему смертный приговор.

От демилитаризации Герм/ании/, Европы до демилитаризации всей планеты.

Отказаться от статуса ядер/ной/ державы, сократить до разумных пределов все др. виды оружия.

Ядер/ное/ оружие сформировало облик соврем/енного/ мира (во многом).

А ведь близкому человеку лгать сложнее (т. е. своему народу) и легче дальним (т. е. человечеству). Так что же перед 6 млрд. действительно легче лгать, чем «малой аудитории»?

С кем вы, мастера культуры? — лозунг предвоенный 30-х гг. остается в силе и сегодня. И все-таки он недостаточен, если заглянуть, идти в глубь ситуации: ядерный веки культура, проблема выживания чел/овеческого/ рода.

Сегодняшнее ли мышление у вас, маст/ера/ культ/уры/?

Что принять хочется безусл/овно/ — это дух Форума. Он так неожиданно (междунар/одно/) стыковался с нашей новой атмосферой.

Ф/орум/ ва ўсіх аднос/інах/ быў незвычайны. Не было знаёмых твараў, т/ак/ з/ваных/ арганіз/ацый/, якія бяруць справу ў свае рукі, упэўнена вядуць яе і прыв/одзяць/ да пажаданай рэзалюцьй. Потым прадст/аўнікі/ раз’язджаюцца і акрамя рэзалюцыі — ніякага выніку. Не, усё было зробл/ена/, каб сапр/аўды/ сустр/эча/ сапр/аўдных/ вуч/оных/ з сапр/ауднымі/ вуч/онымі/, нашы дзеячы культ/уры/ з сур’ёз/нымі/ калегамі з др. краін. I каб гав/арьщь/ аб справе так, як хочуць і каб вынік — праца на канч/атковы/ вынік…

Если бы вопрос:

С кем вы мастера культуры задали Форуму, ответ бы, пожалуй, прозвучал: С человеч/еством/. А против кого: против бомбы!

Самое страш/ное/ не слова, а психология. Гов/орим/: погибло 50 млн. — и это чувствуем? Почти ничего.

Гов/орят/: погиб/нут/ миллиарды, даже — все. И что содрогаемся? Уже нет.

Иск/усство/ может так рассказ/ать/ о гиб/ели/ одного чел/овека/, что измучимся.

Ну, а [о] коллективном?

Мы попыт/ались/ это сделать: в «Бл/окадной/ кн/иге/», в «Я из огн/енной/ дер/евни/».

А кино это попробовало — в фильме Климова [«Иди и смотри»].

Не-выстрел, с к/оторо/го начнется веч/ный/ мир. Мечтать. Да. Но иск/усство/ и есть мечта, как стать наконец людьми.

18-20 марта 87 г. Донской монастырь.

Мое:

Говорят, как погибнет человеч/ество/.

Компьютер соврет… Преступ/ное/ действие. Терроризм…

Но чтобы ни случилось, на кнопке будет не один палец — миллионы: тех, кто не сделали в свое время, что следовало или делали, что не следовало…

Новое мышление — это призыв к адекватности ядер/ной/ угрозе.

Политика должна быть адекватной лит/ературе/, иск/усству/.

Сложнее, конечно, с религиями. Они накопили столько нравст/венных/ и пр. истин, что может создаваться не иллюзиями: а нам нечего менять, мы давно соответ/ствуем/, давно говорили о суд/ном/ дне, я вон сам на съезде СП [Союза писателей] зачитал о звезде Полынь (Чернобыль), чем всех поразил (многих) намертво.

Я, конечно, не осмелюсь об этом рассуждать. Не оснащен ни знанием, ни правом. Но послушать было очень и очень ценно: что достаточ/но/, что соответ/ствует/, а что еще надо.

Компьютеры не имеют морали! — Раушенбах [159], — и не малейшего представления о бесценности человеч/еской/ жизни.

…Если не объединятся люди, то объединятся созданные ими автоматы. И они нас уничтожат — Раушенбах.

Новое мышл/ение/, но пусть не вводит в заблуждение — новое, т. е. ничего из прошлого.

Точные науки воплот/ились/ в машины, техн/ику/ и пр. Все идеи от Библ/ии/ до Леон/ардо/ да В/инчи/ до…

Но и нравст/венности/ нужно противопоставить — вей накопленное.

…Как прав был Тол/стой/, когда искал во всех культ/урах/ главное, то, что объединяет людей, народы, нации. Не стремясь их подчинить своим взгл/ядам/ и формам жизни.

Многообразие — условие жизненности, устойчивости жизни. Это должно распрост/раниться/ и на системы социальные: многообразие их не времен/ное/ состояние и не зло, к/отор/ое надо преодолеть. Нет, как многообразие в природе, в нац/иональной/ культ/уре/, так и социальная разность — добро. И надо привыкать к этому относиться так. Конечно, всем надо соверш/енство/. Идеальных/ соц/иальных/ форм жизни люди, народы не выработали. И никогда этого не будет. Но стремл/ение к этому, работа в этом направл/ении/ — благо…

По пригл/ашению/ Миссии Рамакришны мы, неск/олько/ писателей советских, а также приглашен был Гюнтер Грасс. Споры с писателями.

Мы попытались себя вообразить верующими в переселение душ. Осталась одна-един/ственная/ мошка. И вот шесть млрд. душ человеч/еских/ — самодовольные политики, грозные генералы, самовлюбл/енные/ балерины и звезды экрана — все молили бы отравл/енное/ радиацией небо, что/бы/ ему позволили быть хотя бы мошкой.

Новое мыш/ение/ становится государственным — во многих странах.

…Чтобы прорваться к нему, каждому чел/овеку/ надо что-то преодолеть в себе.

И поделом: все будут виноваты, если случится. В разной степени, да, одни, что разожгли костер, другие, что мало сделали, чтобы помешать, не сгорели сами, чтобы не сгорели все. А потому — тоже сгорели.

Там же: какое мировоззр/ение/ готово было к небывалой реальности.

И поделом нам, если случится. Не виновных не будет, разве что дети. Но они-то за что?!

Всё ли мы делаем, когда делаем? Я хочу [напомнить] притчу про мудрость Соломона: две женщины, кто мать?

Кто больше уступает.

Думаю, что мудрость эта приложима и к высокой политике. Кто больше уступает, кто истинно брат и мать человечеству. Других критериев нет, всё остальное слова, словеса, суета сует.

Почему стимул получили внеш/ние/ акции? Подключение миров/ого/ общ/ественного/ мнения. Сами по себе? Да. Но и то, что исходят они от общества, динамично ставшего на путь перестройки.

А внутри: мир погибнет, если мы не найдем сил преодолеть косность форм экономич/еских/ и обществ/енных/. И — образ сталин/ского/ прошлого, хватающего за ноги живых.

Альберт Швейцер: полит/ика/ первого удара преступление высшее.

Но мы не хотим участв/овать/ в войне и через 2-й удар, в убийстве человеч/ества.

Не дейст/вовать/: если вы по левой щеке планеты, то мы по правой! Нет!..

…Самое большое зло: делание врага… Не сотвори себе врага! — так важно. Из др. народа.

Мы спасемся, мы погибнем все вместе. А если случится — не виновных не будет. Разве что дети.