Неизвестный Лангемак. Конструктор «Катюш»

В период 1941–1945 гг. на фронтах Отечественной войны его снаряды широко использованы в мобильной ракетной установке, прозванной в народе «Катюшей».

5 декабря 1983 г. председатель Комитета советского национального объединения истории и философии естествознания и техники АН СССР академик Б.М. Кедров и председатель комиссии АН СССР по разработке научного наследия пионеров освоения космического пространства членкорреспондент АН СССР Б.В. Раушенбах подписали письмо в адрес того же Г.К. Злобина (копия В.П. Глушко), в котором приводятся несколько иные тексты мемориальных досок: «В этом доме в 1909–1925гг.16 (для Ленинграда – в 1926–1930гг .17) жил и работал Николай Иванович Тихомиров – основоположник разработки ракетных снарядов, широко применявшихся в годы Великой Отечественной войны в гвардейских минометах «Катюша», основатель Газодинамической лаборатории – первой в СССР научно исследовательской и опытно конструкторской организации по ракетной технике…»18.

11 марта 1984 г. В.П. Глушко отправляет письмо в адрес Вицепрезидента АН СССР академика П.Н. Федосеева:

«Согласно нашей договоренности мною пересмотрен текст на мемориальных досках видного советского ученого в области ракетной техники Тихомирова Николая Ивановича для г. Москвы и Ленинграда и сокращен: «В этом доме в 1909–1925гг.17 жил и работал Николай Иванович Тихомиров – выдающийся ученый, основатель Газодинамической лаборатории – первой в СССР организации по разработке ракетной техники»19.

Прошу Вас рассмотреть новый вариант сокращенного мною текста и утвердить…»20

Таким образом, этот текст стал окончательным. Что касается Ленинграда, то там были другие даты: вместо 1909–1925 было написано 1926–1930, в остальном текст был тот же.

1 апреля 1985 г. вышло Решение исполкома Ленинградского городского Совета народных депутатов «Об установке мемориальной доски Н.И. Тихомирову»: « Исполнительный комитет Ленинградского городского Совета народных депутатов

РЕШИЛ:

1. Установить в 1986 году мемориальную доску

Н.И. Тихомирову на доме № 90/92 по Невскому пр…

2. Проект мемориальной доски утвердить на Художественно экспертном совете по монументальной скульптуре и живописи Главного управления культуры.

3. Главному архитектурно планировочному управлению выдать архитектурно планировочное задание на проектирование мемориальной доски.

4. Проектирование, изготовление и установку мемориальной доски произвести Ленинградской организации Художественного Фонда РСФСР.

5. Главному управлению промышленности строительных материалов и деталей изготовить плиту для мемориальной доски утвержденного размера.

6. Принять к сведению, что проектирование, изготовление и установка мемориальной доски будут произведены за счет средств Научно производственного объединения «Энергия»…»

На Решении стоит резолюция, написанная В.П. Глушко 29 ноября 1985 г.: «С.П. Богдановскому. Прошу принять расходы»2^.

13 мая 1985 г. в газете «Вечерний Ленинград» была опубликована заметка под рубрикой «Исполком ленсовета решил», в которой было написано следующее: «С Ленинградом связана деятельность советского ученого в области ракетной техники Н.И. Тихомирова. В память об этом на доме № 90/92 по Невскому проспекту будет установлена мемориальная доска…»22

Итак, с Ленинградом все было в порядке. Доска будет установлена. А что же с Москвой? В Москве все было иначе. В.П. Глушко получил отказ на установку доски. В результате этого отказа, было написано письмо следующего содержания:

«Председателю Мосгорисполкома Товарищу ПРОМЫСЛОВУ В. Ф.

Вашим аппаратом (тов. Покаржевский Б.В.) была отклонена просьба АН СССР (исх. № 10120 1520 от 5.06.84) об установке мемориальной доски в память видного отечественного ученого Н.И. Тихомирова (1860–1930)23 основателя первой в Советском Союзе организации по ракетной технике (ГДЛ в 1921 г .), разработавшей реактивные снаряды прославленной «Катюши» и другие важные объекты. Просьба отклонена на том основании, что в Москве уже установлена мемориальная доска в честь организации ГИРД на доме № 19 по Садово Спасской улице. Это недоразумение, т. к. ГИРД никакого отношения к ГДЛ не имеет.

Кроме того, по сообщению сотрудницы Мосгорисполкома Л.В. Гибовой Постановлением ЦК и СМ от 12.04.83 № 218 запрещено строительство в 1983–1985 гг. мемориальных сооружений. Однако, мемориальные доски не упомянуты в этом Постановлении в перечне памятных сооружений, кроме того, срок запрета кончается в конце текущего года.

По моей просьбе первый заместитель председателя СМ СССР тов. Архипов И.В. обратился к Вам с просьбой рассмотреть этот вопрос (исх. СМ № ПП16582 от 20.08.1984 г.).

Исходя из вышеизложенного и учитывая выдающийся вклад Н.И. Тихомирова в развитие советской ракетной техники, прошу положительно решить вопрос об установке мемориальной доски на доме № 11 по Новослободской ул., где жил и работал Н.И. Тихомиров…»24.

По просьбе В.П. Глушко письмо такого же плана было направлено в адрес В.Ф. Промыслова и от членакорреспондента АН СССР С.Р Микулинского. Разница в содержании этих писем была в том, что С.Р Микулинский расписал все различия ГДЛ и ГИРД.

Что же касается Ленинграда, то доска была открыта осенью 1987 г. На ее открытии присутствовали В.П. Глушко (это была его последняя командировка в Ленинград) и ветеран ГДЛ B.C. Соколов. После открытия доски В.П. Глушко дал свое последнее телевизионное интервью в залах Музея ГДЛ, созданного по его инициативе, и ныне носящего имя своего создателя…

…Как это ни странно, но даже последнее выступление

В.П. Глушко в Колонном зале Дома союзов, на пленарном заседании Январских чтений по космонавтики, было посвящено памяти И.Т. Клеймёнова, Г.Э. Лангемака и Б.С. Петропавловского – их 90летию…

К 80летию со дня его рождения журнал «Авиация и космонавтика» должен был опубликовать полный текст этого выступления, но вместо него вышла биографическая статья. И только в середине 1990х гг., уже после смерти ученого, полный текст этого выступления был опубликован в одной из московских газет В.А. Белоконем, присутствовавшим на этом заседании и записавшем выступление академика В.П. Глушко на магнитофон.

В декабре 1988 г., уже тяжело больной, академик B.П. Глушко в последний раз заводит разговор о своих товарищах по работе в ГДЛ и РНИИ. Он просил меня, чтобы я разыскал И.И. Кулагина и передал ему, что ученый его простил… (Я выполнил его просьбу, только уже после смерти И.И. Кулагина, поставив об этом в известность его семью…) И еще об одном…

«–  Ты должен дать мне слово… наш Лангемак… Я не смог выпустить о нем книгу… о нем, о Клейменове, Ильине… Петропавловском… Я не нашел могил погибших… доведи это до конца! Они авторы «катюши» и никто другой… Обещаешь?

–  Да, папа…»25

Этого было достаточно, чтобы академик В.П. Глушко и после смерти (моими руками) продолжал восстановление их добрых имен…

После смерти В.П. Глушко (10 января 1989 г.) последовал каскад публикаций, авторы которых стали обвинять ученого во всех просчетах, которые были совершены исследователями космоса. Но две главные темы, которые не давали покоя молчавшим при его жизни бездарностям, – это закрытие работ по программе «Н1» и вопрос об авторстве «катюши». «Главным обвинителем» ученого по «Н1» стал В.П. Мишин, бывший тогда заместителем

C.П. Королёва. Человек, который сам завел в тупик эту программу и по вине которого работы и были закрыты. С тех же пор с его «легкой руки» было принято считать, что С.П. Королёв был арестован по вине В.П. Глушко, хотя на самом деле всё было иначе. Перед смертью, когда В.П. Мишин узнал об этом, он понял, что всю жизнь мстил В.П. Глушко за то, в чем тот не был виноват.

Его ближайшими помощниками стали Ю.В. Бирюков, В.М. Бурдаков и журналисты С. Лесков и А.П. Романов. И если «Заслуженный фальсификатор Российской Федерации» № 1 Юрий Васильевич Бирюков мстил академику В.П. Глушко за то, что тот при своей жизни запретил Ю.В. Бирюкову врать в печати, за что академик его выгнал с работы, а В.М. Бурдаков сводил счеты, будучи обиженным, за отказ в реализации своего какогонибудь «гениального предложения», которое на самом деле было ерундой, то что касается роли журналистов С. Лескова и А.П. Романова, то она ясна – деньги. Кроме того, Ю.В. Бирюков был достойным учеником бывшего сотрудника ГИРДа, а затем и РНИИ Л. Корнеева, который в 1930е гг. написал не один донос на И.Т. Клеймёнова, а с начала 1960х гг. работал в ОКБ1 и, переписывая всю историю космонавтики под С.П. Королёва, фактически и превратил Сергея Павловича в «отцаодиночку советской космонавтики». Понятно, чему мог научиться ученик такого учителя.