Не поле перейти

Однако на этот раз надувать не стали. Первый китвсе равно что первая борозда для пахарей, первая плавка у сталеваров. Праздник. "Знатный" торжественным ходом направляется к базе. Вся флотилия уже знает: лиха беда начало - первый кит есть! На базе- музыка, звучит поздравление капитан-директора.

Команде "Знатного" вручается метровый именной торт с надписью "За первого добытого кита" и шампанское.

В тот день "Знатный" добыл еще двух китов.

И опять ничего нет. Легко справляясь с небольшой нагрузкой, раздельщики китов и жировары приводили в порядок базу. Оббивали ржавчину яростно, точно мстили. Суричили, красили. Ремонтировали промысловое снаряжение. В свободное время играли в футбол или волейбол, купались в доступном теперь для всех бассейне, выложенном метлахской плиткой, щелкали рукоятками новых автоматов с газированной водой, отдыхали в каютах с кондиционированным воздухом.

Китов не было. Несколько десятков добытых животных было трудно принимать в расчет. По плану должны быть сотни. Люди видели, как тяжело переживает создавшееся положение капитан. Понимали всю меру тяжести и ответственности, которые легли на плечи этого человека. Им казалось, что стыдно ему перед экипажем. Никого ни в чем не упрекает, нет раздражения в голосе. Будто он один во всем виноват. Вежливый, учтивый. Уж лучше бы накричал на кого-нибудь, чем все в себе носить.

Каждый вечер по радио проводились диспетчерские совещания. Моргун внимательно выслушивал советы капитанов китобойных судов, почти всегда соглашаясь с ними. Согласился и с общим мнением: сменить район промысла.

Регулярно шли занятия в 8-11-х классах школы рабочей молодежи, где обучалось 295 китобоев. Сидели над книгами 300 заочников специальных и высших учебных заведений. На одной из тренировок спортсменов матрос первого класса мастер спорта штангист Валерий Кухарский побил мировой рекорд Ефима Магаляса, выжав штангу весом 125 килограммов.

Это на пятьдесят килограммов превышало его собственный вес. Гарпунер А. Солиенко загарпунил исполинскую акулу длиной 10,4 метра, весом 13,7 тонны. Состоялось собрание женщин. Избрали новый женсовет во главе с врачом М. Померанцевой.

Китов не было. К двадцатому ноября месячный план выполнили процентов на тридцать. Не дала перелома и последняя декада. Теперь уже никто не мог скрыть тревоги. С берега от родных шли сотни радиограмм:

как идут дела, как настроение?

Что отвечать? Кроме престижа и уязвленной гордости, китобоев волновало еще одно немаловажное обстоятельство. Добыча китов - это охота. Нет китов - нет заработка.

И уже казался нерешительным капитан. Добрый, чуткий, предельно скромный, с обаятельной улыбкой, он пользовался всеобщим уважением. Люди готовы были по его слову выполнить любое задание. Но что делать? Он все советуется, а китов не прибавляется.

В особенно тяжелом положении оказался замполит В. Яроцкий. Капитану легче. Бориса Макаровича Моргуна китобои знали много лет. Он всю жизнь на море.

Во время войны при высадке десанта еще совсем юношей был ранен, потом при таких же обстоятельствах контужен. Все знают, какой это смелый человек. Начав службу во флотилии со старпома маленького китобойца, прошел путь до капитан-директора "Славы".

Его назначение на пост капитан-директора китобойной флотилии "Советская Украина" и "Слава" китобои встретили с большим одобрением. А Яроцкого не хотели. Он знал это по итогам выборов в партком.

После партийной конференции просил, чтобы не посылали в рейс. Ведь это юбилейный рейс. Трудно будет, если китобои так отнеслись. А рейс должен пройти обязательно успешно...

Двадцать лет советского китобойного промысла.

Ветераны флотилии помнят: двадцать лет назад поднялся на мостик "Славы" легендарный ледовый капитан В. Воронин и повел флотилию из нескольких китобойцев в первый рейс. У гарпунных пушек, на решающих участках разделки стояли иностранные специалисты: не было у нас опыта охоты за китами.

Как проходил этот рейс, рассказывает старый китобой капитан "Павла Фролова" А. Морозов, служивший тогда на китобойце "Слава-4": "После того как Гарпунер Олсен взял первого кита, нас охватило ликование. Рвались в бой. Но, к огорчению, в этот день ничего больше не удалось добыть. По одному киту досталось и остальным китобойцам. Олсен и другие гарпунеры-иностранцы явно не желали бить китов. Уверяли, будто киты "неподдающиеся" и взять их невозможно. Но странное дело. Как только мы обнаруживали китов, в районах охоты появлялись флотилии соотечественников наших гарпунеров и с успехом начинали вести промысел. Никакого опыта иностранные гарпунеры нам не передавали, не подпускали к пушкам наших учеников, не давали им сделать выстрела".

Так было в первом рейсе, так было во втором.

Иностранные специалисты знали, что ничему они не выучили советских китобоев, поэтому удивились, когда Советский Союз отказался от их услуг.

Бывший технический консультант нашей флотилии Сигурд Нильсен на вопрос, справятся ли с промыслом советские китобои без иностранной помощи, ответил:

"По правде говоря, очень плохо. Возможно, китобаза справится сама, но значительно хуже дело обстоит с командами на китобойцах, особенно с гарпунерами.

Из года в год китов становится меньше, искать их все труднее.

Русские, конечно, кое-чему научились, но вряд ли они приобрели достаточный опыт. Поэтому вряд ли они добьются чего-нибудь".

Пророчество не оправдалось. В первом же рейсе без иностранных специалистов советские китобои загарпунили значительно больше китов и вытопили больше жира. С тех пор флотилия росла и крепла с каждым рейсом.

И вот двадцатый, юбилейный... Флотилию отбросило назад, до уровня добычи первых лет. И в этот критический момент произошли два события, сыгравшие решающую роль в судьбах рейса и в известной мере изменившие психологию китобоев.

Первым событием явилось обращение Моргуна к флотилии заменить лозунг: "Увидел - добыл" лозунгом: "Увидел-сообщил".

Объективно говоря, авторы действовавшего старого лозунга исходили из лучших побуждений. Речыпла о том, чтобы не упустить ни одного крупного промыслового кита из тех, что обнаружены. Однако этот лозунг в основе своей таил весьма порочное начало. Он воспитывал индивидуализм, стремление укрыть добычу от товарищей, стремление самому взять все, что увидел. А бывало, что взять все не хватало сил и возможностей, и часть китов уходила. И это в то время, как марсовые матросы других китобойцев безуспешно обшаривали горизонты, не находя ни одного фонтана.

Возможно, так было и в неудачные дни ноября.

Большинство китобойцев не справились с планом, а "Знатный" и "Дружный", обнаружив китовые стада, месячное задание выполнили на десять дней раньше срока. Хороших результатов в ноябре добились еще несколько китобойцев. И, кто знает, может быть, вся флотилия имела бы успех, работай она по принципу:

увидел китов - сообщи всем свои координаты.

Старый лозунг воспитывал у людей чувство: "Это мое, и никому не отдам: увидел - добыл". Порождались антагонизм между китобойцами, зависть удаче, собственнические настроения. Несли моральный и духовный урон китобои, несло урон государство из-за неиспользованных возможностей.

Новый лозунг был порожден стремлением к коллективизму, к дружной работе всей флотилии, к взаимной выручке и товариществу.

Китобои приняли новый лозунг. Экипажи "Жаркого", "Доброго", "Вдумчивого", "Дружного" первыми оповестили флотилию о найденных китах, сообщив свои координаты. К ним устремились те, в чьем поле зрения китов не было. Дружно и быстро взяв добычу, пошли дальше. И как-то легче на душе стало у людей. Родилось великое чувство локтя, сознание, что ты не один. И не будь этого начала, вряд ли выступил бы со своей идеей гарпунер "Гуманного" Юрий Арипов.