Бойцы моей земли (Встречи и раздумья)

Мальчишечье «прости…» перерастает в клятву фронтовика, человека, заглянувшего смерти в глаза. О многом размышляет поэт над могилой своей ровесницы.

В. Туркин и А. Иванов в одном из авиагарнизонов

Командированная поэтесса не заметила на стене целинной гостиницы портрета немолодой женщины, вырастившей в годы войны шестерых эвакуированных ребят. Не заметила она и в Центральном парке имени Горького простого парня в клетчатой рубахе, одиноко катавшегося на «чертовом колесе». А ведь назавтра весь мир повторил фамилию бесстрашного космонавта. «Люди! Будьте зорче! — как бы говорит напечатанная в «Огоньке» поэма Владимира Туркина «Зоя». — Рядом с вами ходят герои».

В новой книге «Тайны снега» поэт дал этому своему лучшему произведению другое название — «Человек». Но в центре его, конечно, остался незабываемый образ Зои. И в других своих стихах Туркин обращается к личностям незаурядным, способным на подвиг во имя Родины, к натурам, духовно родственным легендарной Зое. Вот неутомимый Константин Циолковский, в своем ночном кабинете прошедший «решающую часть того пути», который мы теперь зовем дорогой в космос. Вот молодой Юрий Гагарин:

Мысль Владимира Туркина всегда окрашена добрым чувством. Поэт умеет и в миниатюре «докопаться» до сути человеческого характера.

За доброту, с которой он любил Сажать ребят соседских на колени И умными ладонями лепил Характеры грядущих поколений.

Сильно и точно сказано. В своей новой поэме, опубликованной недавно в «Огоньке», Туркин рассказывает о человеке, который тоже «умными ладонями лепил характеры грядущих поколений». Это замечательная школьная учительница из Ленинграда. Чуткий и тонкий педагог, она вселила веру в мальчишку, пытавшемуся ее обмануть. На всю жизнь он запомнил этот мудрый урок и через много лет приехал в Ленинград, чтобы поблагодарить человека, привившего ему честность и благородство. Эта поэма внутренне продолжает тему «Человека». И мы невольно вспоминаем Зою.

Долг перед Зоей — это долг перед человечеством.

В КОЛЬЦЕ

Из всех книг, написанных Александром Чаковским ранее, читатели наиболее тепло приняли романтическую повесть «Свет далекой звезды», напечатанную в журнале «Октябрь». Это произведение о большой мечте, помогшей летчику Владимиру Завьялову, и расставшись с небом, не сложить крыльев. И пусть Владимир не встретил своей далекой звезды, своей Оли, «сгоревшей в огне нового пламени, которое зажгли люди для того, чтобы осветить путь к звезде», он встретил многих людей, живущих по большому счету, и сказал правду в глаза тем, кто заблуждался. «Написанная в благородно–сдержанной манере, умная эта повесть рождает добрые чувства», — отмечал тогда Михаил Алексеев.

А самого автора продолжали волновать острые вопросы, которые были затронуты в ней. Писатель, изучая архивные материалы, воспоминания многих советских и западных исторических деятелей периода второй мировой войны и лет, ей предшествовавших, встречался с современниками. Он работал над книгой о защитниках города Ленина.

Новый роман Александра Чаковского «Блокада» завладевает вниманием читателя с первых же строк. Начинается он сценой, когда два главных героя романа — майор Звягинцев и полковник Королев обсуждают в гостинице «Москва» случай, только что происшедший на военном совещании в Кремле. В президиум после выступлений маршалов и генералов подал записку двадцативосьмилетний майор Звягинцев, участник недавно закончившейся войны с белофиннами. Как требовал долг коммуниста, молодой майор честно, горячо, убедительно рассказал о трудностях, о роли подвижных саперных частей, которых было недостаточно.

Сталин, маршалы Ворошилов и Тимошенко, все участники совещания внимательно выслушали смелого, инициативного военного инженера. Таких людей, как майор Алексей Звягинцев, породил Октябрь. Честный, бескомпромиссно строгий к себе и другим, Звягинцев меньше всего думает о собственной выгоде и всегда болеет за дело.

В советском обществе каждый человек обязан чувствовать себя ответственным за судьбу государства. Гражданская совесть и побудила выступить майора Звягинцева на совещании в Кремле. Над родиной уже клубились тучи нацистской угрозы, и из финской кампании надо было извлечь необходимые уроки. Об этом думал молодой майор, об этом думали руководители партии и правительства.

Образы советских офицеров Алексея Звягинцева и Павла Королева как бы олицетворяют в романе те замечательные, беззаветно преданные, высоко квалифицированные кадры, которые имела наша армия перед Великой Отечественной войной. И в то же время это живые люди со своими характерами, привычками, отдельными недостатками. Оба офицера приехали в Москву из окружного военного штаба города Ленина, города–символа Октябрьской революции. Ему–то и суждено было вскоре принять на себя мощные удары чудовищной военной машины гитлеровской Германии, ему–то и суждено было пережить то, что называется коротким, бесстрастным словом «блокада».

В «Блокаде» умело использованы документы и мемуары обоих лагерей. Автор берет интересные детали, факты, убедительно подтверждая ими свою концепцию, свой взгляд на события и людей. Он строит свой стремительно развивающийся роман на контрастах. Ярко нарисован вероломный, дьявольски–хитрый и изворотливый Гитлер и его окружение — главари фашистского государства: властолюбивый позер Геринг, кровавый ханжа–аскет Гиммлер и другие нацистские пауки, тайно грызущиеся меж собой за власть.

Этим зарвавшимся авантюристам противопоставлен широкий круг советских исторических деятелей. Запоминаются образы секретаря ЦК и секретаря Ленинградского обкома Жданова и маршала Ворошилова, которые возглавляли оборону города Ленина. В романе дана объективная оценка деятельности Сталина накануне и во время Великой Отечественной войны.

Рабочий Ленинград представлен в «Блокаде» братом полковника Павла Королева — Иваном, ставшим в дни войны комиссаром дивизии народного ополчения. Особенно удался автору образ военного водителя Разговорова, веселого сержанта, бесстрашного, смекалистого умельца, который погиб, спасая под минометным огнем машину майора Звягинцева. Хотя и немного места уделил писатель образу Васи Разговорова, но мы его любим, видим, воспринимаем как живого. Более того: образ этот вырастает до большого обобщения. Вот он — трудолюбивый, храбрый, находчивый русский народ на войне.

Своеобразно нарисован маститый архитектор Федор Балицкий, человек сложный, упрямый, беззаветно преданный искусству и в то же время избалованный громкой славой. Но сердцевина, как говорится, у него здоровая. Война, тяжелые испытания, выпавшие на долю ленинградцев, помогают крупному художнику очиститься от честолюбия, от «шелухи». В лихую годину он идет добровольцем в ополчение, возводит под Ленинградом оборонительные рубежи.