Чёрный о красных: 44 года в Советском Союзе (ЛП)
Чёрный о красных: 44 года в Советском Союзе (ЛП) читать книгу онлайн
В эпоху индустриализации Советский Союз привлекал иностранных специалистов со всего мира. Одним из них стал молодой чернокожий американец Роберт Робинсон, приехавший летом 1930 г. с завода Форда на Сталинградский тракторный — работать и обучать советских рабочих. СССР тогда предлагал зарплаты вдвое больше, чем можно было рассчитывать получить в охваченных Великой депрессией США.
За свой добросовестный труд и инновационные достижения товарищ Робинсон — беспартийный чернокожий американский гражданин и глубоко верующий человек — в 1934 г. был избран в депутаты Моссовета, не зная, чем это для него обернется. Разделив судьбу миллионов рабочих СССР, Роберт Робинсон пережил сталинские чистки, Великую Отечественную войну, вездесущий надзор КГБ и в полной мере хлебнул прелестей советской действительности, в том числе «несуществующего» в Советском Союзе бытового расизма.
Вырваться из СССР Робинсону удалось лишь 44 года спустя — в 1974 г., в возрасте 67 лет.
Из него так и не смогли сделать коммуниста: мешала твердая вера в Бога, она же помогла ему остаться отстраненным, трезвым, пусть иногда и наивным, наблюдателем огромного отрезка нашей повседневной жизни — от Сталина до Брежнева и Горбачева.
Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.
https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!
https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorlda/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Я попрощался со своими друзьями, которые попросили меня сразу же по прилете в Кампалу послать телеграмму в посольство. Вместе с моим новым знакомым из Уганды мы вышли из здания аэропорта и сели в автобус, который довез нас до самолета.
Оказалось, что наши места были рядом, а пара из Танзании сидела совсем недалеко от нас. Я пристегнул ремень, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Заработали моторы самолета. Я ждал. Никто не выкрикивал мое имя. Самолет промчался по взлетной полосе и взмыл в воздух. Я благодарил Господа и плакал.
Открыв глаза, я увидел, что мой спутник смотрит на меня с беспокойством. Он спросил, как я себя чувствую. «Все в порядке», — успокоил я его. Чтобы рассказать, что я чувствовал в тот момент, понадобилось бы не меньше времени, чем чтобы двадцать раз облететь земной шар.
Примерно через час полета мне и в самом деле стало нехорошо. Угандиец заметил это и спросил, приходилось ли мне раньше летать на самолете. Я ответил, что приходилось, и плохо мне никогда не было, правда, с моего последнего полета прошло много лет, и я успел состариться. Стюардесса разносила напитки, и я решил, что глоток коньяка поможет мне прийти в себя. Наш самолет сделал небольшую остановку в Одессе и снова поднялся в воздух. Я с облегчением подумал, что мы покидаем воздушное пространство Советского Союза, и неожиданно почувствовал себя лучше. Под нами было море — Черное или Средиземное. Десять часов спустя самолет пошел на посадку. Я выглянул в иллюминатор: слепящее солнце и иссушенная земля. «Хартум», — объявила стюардесса.
Никогда раньше я не был в Африке, но много слышал и читал о ней. Я испытал благоговейное чувство, словно паломник на пути в землю предков. Нам разрешили выйти на двадцать минут из самолета. Ступив на суданскую землю, я почувствовал, что жизнь вернулась ко мне. Вокруг были красивые, открытые, дружелюбные лица. Мне хотелось расцеловать всех. Свобода, свобода! Хотелось кричать о свободе, наслаждаться свободой, пить свободу по капле. Свобода опьянила меня.
Когда пассажиры вернулись в самолет, стюардесса объявила, что мы прилетаем в аэропорт Энтеббе, в Уганду, через три часа. Сорок четыре года несправедливостей и лишений, проведенные в Советском Союзе, прошли передо мной: расизм; КГБ; постоянный мрак; утрата друзей, открытое и скрытое презрение, препятствия к браку, одиночество. Я был не в силах остановить нахлынувший поток воспоминаний. Как ни странно, я не был зол, хотя прежде, бессонными ночами в своей тесной комнатенке, задыхался от злой обиды. Когда самолет начал снижаться, на сердце уже было легко и радостно.
Самолет приземлился, и у меня захватило дух от картины, которую я увидел за бортом. Какое буйство природы. Цветы в феврале? Не в раю ли я? От волнения я боялся окончательно потерять голову. Мне хотелось выбежать из самолета и целовать землю. Моторы затихли, пассажиры принялись доставать чемоданы из багажных отделений и продвигаться в сторону выхода. Мой спутник пропустил меня вперед.
Я ступил на трап и почувствовал себя в теплых солнечных объятиях. Вспомнил, как удивили меня русские «солнцепоклонники», которых я увидел на Волге вскоре после приезда в Советский Союз. Сорок четыре года спустя мне тоже хотелось поклоняться солнцу. Я ухватился обеими руками за перила трапа и стал медленно спускаться.
«Мистер Робинсон, мистер Робинсон! Сюда!» — услышал я приятный голос. Внизу стоял мой друг Осеку, с которым я познакомился в посольстве Уганды в Москве. Осеку подбежал к трапу, повторяя: «Мистер Робинсон, мистер Робинсон». Едва я ступил на землю, он обнял меня и произнес прекрасные слова: «Добро пожаловать в нашу страну!»
Глава 33
Под крылом Иди Амина
Заполняя анкету для получения выездной визы, я твердо решил, что если мне удастся выбраться, в СССР я не вернусь. И вот я в Уганде: у меня загранпаспорт с визой на 45 дней и бесполезный билет на самолет в Москву, который я купил, чтобы не вызвать подозрений. Мне разрешили взять с собой небольшую сумму (равную 174 долларам), на которую можно было прожить 45 дней, не дольше.
К счастью, из аэропорта меня отвезли прямо в гостиницу, где поселили на правах личного гостя Иди Амина. Я прожил в гостинице шесть недель; завтракал, обедал и ужинал — и все бесплатно. Через два дня после приезда мне сообщили, что Амин посылает за мной машину. Президент принял меня у себя в кабинете. Почти сразу разговор зашел о моей жизни в Советском Союзе: Иди Амин буквально засыпал меня вопросами, причем его особенно интересовала моя профессиональная карьера. Удовлетворенный моим рассказом и информацией, полученной от Матиаса Лубеги, Амин сказал: «Я готов предоставить вам гражданство, ибо люблю чернокожих. Мне все равно, откуда они родом, потому что все чернокожие вышли из Африки». Он предложил мне не только остаться в Уганде, но и поработать в техническом колледже в городе Кьямбого, в одиннадцати километрах от Кампалы.
Предложение гражданства я вежливо отклонил, попросив дать мне время, чтобы его обдумать. Я только-только вырвался из коммунистической страны и меньше всего хотел оказаться пленником диктаторского режима. Прошло всего два дня после отъезда из Советского Союза, где я прожил сорок четыре года. Я не знал, что еще уготовила мне судьба; больше всего я мечтал вернуться на Запад, хотя надежды получить американское гражданство у меня не было. Советская тирания и расизм приучили меня жить в постоянном напряжении, и я понимал, что психологическая перестройка — процесс длительный, постепенный и требующий осторожности. Каким бы доброжелательным ни казался Иди Амин, я чувствовал, что, стоит мне оказаться в его власти, и он сможет в любую минуту отправить меня назад в СССР. «Если я мог обучать белых в Европе, — сказал я Амину, — почему бы мне не обучать чернокожих в Африке? С благодарностью принимаю ваше предложение поработать в Уганде».
23 февраля 1974 года главная газета Кампалы поместила отчет о нашей встрече с Иди Амином. Вот что в нем говорилось:
«Президент Амин принял чернокожего советского гражданина Боба Робинсона, который родился на Ямайке и последние 43 года жил и работал в Советском Союзе.
“Я хочу, чтобы вы чувствовали себя в Уганде, как дома”, - сказал Президент и пообещал оказывать ему всестороннюю поддержку. Генерал Амин заверил Робинсона, что он любит чернокожих всего мира, ибо Уганда — это их общий дом.
Президент Амин выразил удовлетворение по поводу приезда Робинсона в нашу страну и сказал, что различные правительственные органы позаботятся о его дальнейшем пребывании в Уганде, где он сможет обучать своей профессии угандийских братьев. В этой связи Президент добавил, что Робинсон будет преподавать в техническом колледже Уганды.
Мистер Робинсон поблагодарил Президента и выразил готовность передать африканцам все накопленные им знания. Он сказал также, что предложение поработать в Уганде весьма своевременно и что, если он был полезен европейцам, он сможет приносить пользу африканцам, которых считает своими предками.
Мистер Робинсон также сказал Президенту Амину, что он с детства мечтал приехать в Африку и давно хотел поработать на благо своего народа. Кроме того, он воспользовался возможностью, чтобы ознакомить Президента со своей квалификацией и профессиональными обязанностями в Советском Союзе».
О большем я не мог и мечтать. Президент страны лично проявил заботу обо мне. Теперь у меня были основания, чтобы остаться в Уганде, средства к существованию и возможность применить свои знания и опыт для пользы дела. Однако у меня остались опасения, что Советы попытаются затащить меня в самолет «Аэрофлота» и доставить в Москву.
Когда через несколько дней я поделился своими страхами с Лубегой, он заверил меня, что причин для беспокойства нет: «Президент Амин вчера велел министру иностранных дел довести до сведения советского посла в Уганде, что вы остаетесь у нас как преподаватель».
