Репин

Портрет очень красиво построен. Естественность и мягкость позы, какая-то особая плавность рисунка, всегда отличающая лучшие репинские вещи.

О большой требовательности к себе Репина говорят и некоторые факты, рассказанные Чуковским:

Очень обаятелен и изящен портрет художника Сварога с гитарой. Он написан в 1916 году. Трудно представить себе, что его написал семидесятидвухлетний художник, иссушивший исступленным служением искусству свою правую руку. Портрет писан с большим вдохновением, искренно, порывисто.

Во время войны Репин написал несколько композиций. Волнения, связанные с войной, проникли и в тихие «Пенаты». Был призван воспитанник Репина — художник Комашка. Приходили в Куоккалу известия с фронтов, кто-то терял близких, кто-то расставался с уезжающими из дому… Отзывчивое сердце художника не могло остаться глухо к этой тревоге и горю. Он написал свою малоудачную картину «В атаку за сестрой».

Кроме того, в мастерской стояли начатые давно холсты, картины-неудачники, которые были близки художнику, как дороги родителям их малоудачные дети.

К. И. Чуковский был для Репина одним из немногих доверенных людей, он видел, как работает Репин в мастерской, и был свидетелем того, как жила в художнике эта непрекращающаяся с годами творческая ярость, которая гнала его к мольберту, даже когда немощные силы уже не справлялись с неугасающим пламенем созидания. Репин писал своего незадавшегося Пушкина, что-то менял в «Явленной иконе» или в «Черноморской вольнице», с жаром молодости искал, как лучше построить каждый новый портрет, увлекаясь, по обыкновению, новыми моделями, веря, что именно этот портрет будет удачным и, может быть, понравится ему самому.

Вспоминаются первые рассказы-лекции К. И. Чуковского о Репине. Это было в клубе Московского университета, заполненного молодежью. С каким жгучим интересом аудитория слушала Чуковского и с каким трепетом все сбегались к кафедре разглядывать рисунки Репина в «Чукоккале»!

Чернильные рисунки Репина оставляют неизгладимое впечатление, и не потому, что они сделаны спичкой, пером или окурком, — нет, рисунки эти потрясают невиданным искусством в передаче психологии и пластики человека.

К той поре, но уже не к «Чукоккале», относится и великолепный рисунок, сделанный с читающего книгу Комашка, превосходящий по темпераменту многие живописные портреты Репина. Этот и особенно чукоккальские рисунки говорят о необычайном расцвете Репина как рисовальщика.

НАКАНУНЕ

Больше всего Репин любил искусство и больше всего ненавидел самодержавие.

Когда в феврале 1917 года на Руси не стало царя, Репин возликовал, и ему трудно было заметить, что со стремительной силой к власти прорывался другой страшный деспот, принесший на алтарь отечества вместо золотой короны золотой запас в банках.

Призрачные посулы свободы доверчивый художник принял за подлинную свободу и готов был служить новой республике всем оставшимся жаром своей хладеющей кисти.

Незадолго до Февральской революции Репин удивил интимный кружок друзей, собравшихся у Чуковского.

Когда в одно из воскресений хозяин попросил гостей написать в «Чукоккалу», чем, по их мнению, кончится война с Германией, Репин ответил очень веско:

— Жду Федеративной Германской Республики.

И чтобы быть убедительнее, тут же набросал в альбом германского рабочего, вывозящего на тачке Вильгельма II.

Человек, который и в мечтах никогда не доходил до мысли о победе пролетариата, удивил всех пророческой точностью своего ответа.

В России царь отрекся от трона, произошла «бескровная» буржуазная революция. Репин был очень доволен: он дожил до предела своей мечты. Республика существует! Нет более дикого разгула деспотизма.

Ликование сказывалось во всем. Ученик Репина Антон Михайлович Комашка уехал на фронт. Он получал из «Пенат» очень интересные письма. В них Репин радовался переменам, происшедшим в России. Письма эти не сохранились.

Одна из уцелевших записок, в которой Репин просил военных командиров использовать Антона Комашка как художника для зарисовки типов и портретов, неожиданно кончалась таким «криком души»: «Да здравствует Русская Демократическая Республика!» Это было 9 марта 1917 года. Художник вновь молодеет. Почувствовав большой прилив сил, Репин начинает новую эпоху с того же, чем он вступал в жизнь в 1873 году. Бурлаки! С ними начинался творческий путь художника, они опять пробудили его творческий интерес.

Давно ли он равнодушно наблюдал за бурлаками на реке Двине в своем поместье Здравнево? Тогда они оставляли его глухим к своим страданиям. А сейчас снова им всецело владели видения молодости, и он пишет новый вариант своей картины «Бурлаки на Волге».

Новый холст, новые краски, но слабеющие силы, иссякающий темперамент. С такими ресурсами трудно пойти на приступ картины, которая отняла когда-то пять молодых лет.

Придумано название: «Быдло империализма». Оно звучит несколько тенденциозно. Но зато какую глубокую мысль старался вложить в него художник, создавая новую редакцию своей картины!

Теперь старые знакомые, тянущие лямку, мыслятся как символ всяческой эксплуатации. Вот так, не считаясь с человеческой гордостью и достоинством, глумятся те, кто богаты, над простым покорным народом.

И ясно, как поступить этим людям: им остается только одно — навеки сбросить с плеч лямки.

Картина не считается для Репина удачной. В семьдесят три года трудно сделать что-то лучше, чем в двадцать девять. Но для нас чрезвычайно важен этот порыв, пробуждение прежнего Репина, того, который дорог всем последующим поколениям.

На передвижной выставке в 1918 году появились снова бурлаки: факт очень многозначителен. И говорит он о том, каким отзывчивым на события окружающей жизни всегда бывал Репин, как загорался в нем даже едва тлевший огонек художника-демократа.

Картину «Быдло империализма» смотрел уже новый зритель — тот, который завоевал советскую власть. Замысел художника был понят. И новые зрители не могли не почувствовать рядом с собой старого художника. Он был в строю.

Однако один из тех, кто не хотел встречаться с прежним Репиным, явный реакционер, прислал в «Пенаты» возмущенное письмо. Он оказался человеком не из храбрых и на всякий случай фамилии своей не поставил.

Вот что писал этот анонимный зритель:

Оскорбительные, наглые обвинения.

Репин нарушил традицию, написал ответ на анонимное письмо. Даже с каким-то былым азартом он готов был вступить в спор с каждым, кто считает позорным для русского искусства идти «на поводу у революции».

Этот ответ найден в черновых бумагах Репина в «Пенатах». Трудно установить его дату. Ясно одно: он написан после совершения Октябрьской революции, является резким протестом подлинного демократа против всякого проявления реакции и, видимо, предназначался для печати.