От солдата до генерала. Воспоминания о войне

США находятся за тысячи километров от Афганистана и, тем не менее, руками своих наемников полезли туда. Забегая вперед, скажем, что получили то, что и должно было случиться. Международный терроризм в лице Бен Ладена — это их «дитя», и они «расхлебывают» плоды собственной политики.

Наши войска вошли туда по неоднократным просьбам правительства Афганистана, США вошли же в Афганистан и Ирак после жестких «ковровых» бомбежек населенных пунктов и без всяких просьб с чьей-либо стороны.

Теперь о военных советниках, которые находились в армии Афганистана. После революции 1917 года, когда был еще жив В.И. Ленин, с Афганистаном были установлены дипломатические отношения. Поэтому в момент ввода наших войск в Афганистан военные советники уже давно находились почти в каждой воинской части Афганистана.

Их задача была не воевать, а готовить армию к боевым действиям, так же как и военных советников в Испании, Китае, Кубе и т. д. Однако, возникали ситуации, когда советникам приходилось вступать в боевые действия, хотя еще раз подчеркиваю — официально им это было запрещено.

Наши солдаты и офицеры в тот период были воспитаны очень патриотично на примерах своих дедов и отцов — участников Великой Отечественной войны.

Как один из примеров — действия полковника Коршунова Владимира. При проведении операции афганской армией по очистке провинций Гардез-Газни от бандформирований в один из моментов ему — советнику командира афганской дивизии — пришлось лечь за пулемет, чтобы отразить атаку. Атака была отражена, положение восстановлено. Владимир при этом получил тяжелые осколочные ранения в область живота. Спасти его могла только срочная операция. Ущелье, где шли бои, накрыл густой туман, и вертолеты для вывоза раненых с поля боя не смогли приземлиться. И только через сутки вертолет с экипажем из Афганской армии смог в густом тумане приземлиться в глубокое ущелье и эвакуировать Коршунова в Кабул. Но было поздно, и от полученных ран он скончался. Его семья, жена и двое дочерей проживают в городе Рязани. И таких случаев, когда советники советской армии, находясь в рядах армии Афганистана, своим примером воодушевляли в боевых условиях и показывали, как надо действовать, не единицы.

Все наши воины в тот период показали высокий русский воинский дух, что было оценено как афганцами, так и нашими врагами. Ведь не случайно в наше время все, кто ездил в Афганистан, отмечали теплое и дружественное отношение народа к нам. Почти всегда звучали вопросы: «Шурави (русские), когда вернетесь к нам?»

Жили советники с семьями в городах, гарнизонах, совместно с афганцами. Жили дружно, ходили в гости друг к другу. Отмечали праздники совместно. Не случайно в наше время всех наших, приезжающих в Афганистан, всегда спрашивали про войска НАТО, находившихся там: «А что это за люди? Сидят обособленно. В гости к нам не ходят, нас не приглашают». Их просто там не понимали и, соответственно, не любили.

Праздники мы тоже, конечно, отмечали. Вот, например. Это был 1988 год. Мы отмечали день рождения Олега Иваненко. Ему исполнялось 50 лет. Он пригласил меня. Это была оперативная группа генерального штаба. Там же был генерал-лейтенант Запоненко.

Жили они в казарме, как солдаты. Мы собирались уходить, были сплошные обстрелы. Олег говорит: «Юра, приезжай». Ехать надо было вечером, часов в 9. А Запоненко сказал: «Как в военное время! Чтоб окна все были закрыты». Приезжаем. Койки стоят, посреди пола стоят столы, все окна плотно задраены черными одеялами, на которых они спали. Так в войну все делали, чтобы свет не проходил, чтобы не били прицельно. И вот мы в казарме отмечали в такой обстановке 50 лет. Потом ночью я ехал обратно.

Была там, в Афганской армии, десантно-штурмовая бригада (ДШБ), в которой советниками были наши десантники. В 1987 году ДШБ была высажена в Хост для захвата крупного укрепленного района. По разным причинам высадка прошла неудачно. Высадились они прямо на позиции, поэтому большинство было расстреляно еще в воздухе. ДШБ практически перестала существовать. Но в течение года солдаты и офицеры, выжившие и сбежавшие из плена, возвращались к месту службы. Вот воспитание наших советников-десантников!

Как я уже говорил, моя служба в аппарате Главного военного советника в ДРА не предполагала непосредственного участия в боевых действиях против отрядов бандформирований. Наша задача заключалась в становлении армии Афганистана как боевой силы против вмешательства из-за границы, откуда появлялись вооруженные и обученные отряды.

Хотя находиться в стране, где велись боевые действия, и не принимать участия в этих условиях практически невозможно. Другое дело, в какой «форме» принимать участие.

Например, при поездке в город Джелалабад по горной дороге с крутыми серпантинами попали в засаду, отбились без потерь, слава Богу, и поехали дальше.

При приземлении и высадке с вертолетов в Панджшерском ущелье попали под артиллерийский обстрел. Назад возвращались на вертолетах с ранеными, отбивались «НУРсами» (неуправляемые ракеты) от обстреливающих нас крупнокалиберных пулеметов.

Был случай, когда возвращались в Кабул, самолет идет на снижение к земле, уже виден аэродром, а на пути остановились машины, вышел человек и из автомата ведет по нам огонь.

В самом Кабуле при въезде в наш госпиталь напротив горы и на склонах целые аулы из глинобитного материала.

Въезжаю я на автомашине «Волга» в ворота, увидел, что стоит начмед госпиталя, и говорю водителю Володе: «Тормози! Мне поговорить надо». Он резко затормозил, я выхожу, слышу перед радиатором машины «чмок», и никто на меня не смотрит. Все смотрят на горы, в том числе и начмед. Я спрашиваю: «Что, стреляли?» Он говорит: «Да». И все, и охрана ищут, откуда стрелял снайпер. Но разве его найдешь в массе построек?! Так что рассчитал он (снайпер) правильно. Если бы резко не тормознули, в машину точно бы попал.

В экстремальных ситуациях всегда случаются курьезы. Пример. Вблизи с границей Ирана находится небольшой город Фарах. По нашим меркам, небольшой районный центр с одноэтажными глинобитными домами. Как и все города Афганистана, он систематически подвергался ракетным обстрелам.

Поскольку Советский Союз оказывал Афганистану гуманитарную помощь, то кто-то додумался прислать в Афганистан партию пожарных машин, ярко-красного цвета с выдвижными лестницами. Одну из таких машин и привезли в Фарах. Там долго думали, зачем она, и решили поставить ее в небольшой овраг на окраине города. Поскольку цвет ее был ярко-красный, лестницы напоминали издалека направляющие, установленные на пусковых установках знаменитых «Катюш», то эта пожарная машина произвела соответствующее впечатление, и обстрелы города Фарах надолго прекратились, пока душманы разбирались, что это такое.

В нашей армии, как и в каждой другой, существует «курс молодого бойца», когда призванные в армию проходят основу, необходимую для того, чтобы понять, что такое армия. Тем более, в Афганистане, в особых условиях боевых действий и особенностях Востока. Курс проходил около месяца. Так же было и у меня. Однако с войной пришлось столкнуться раньше, чем через месяц. Сразу после Нового года при ведении боевых действий погибло 7 советников (1 офицер, 2 сержанта и 4 солдата). И мне поручили проводить их в последний путь. Так я впервые узнал, что такое «Груз 200». Утром, причесываясь перед зеркалом, я вспомнил книги и кинофильмы, когда увидел на своей голове абсолютно седую прядь волос. Ну и так началась военная тяжба.

Служил в Министерстве обороны армии Афганистана, ходили в афганской форме, ездили, летали, воевали, питались вместе с афганцами в военных частях. Непосредственно в боевых действиях участвовать мне было не положено по должности, но вот в подготовке войск я участвовал. За 3 с лишним года пришлось объездить весь Афганистан, кроме Хоста и Файзабада. За это время бывал во многих частях афганской армии (готовили боевые действия). Неоднократно бывали под обстрелами, попадали в засаду.