Связной

– Нравится мне так.

– Где помаду взяла?

– В ванной.

– Иди смой.

Дина не шевельнулась, только прибавила громкость на телевизоре.

Света поднялась и звук вырубила. Взяла телефонную трубку и набрала номер.

– Тебе, кажется, сказали по телефону не разговаривать… – подала голос младшая.

– Можно помолчать?.. Бабушка? Привет, как дела? Я тут на даче у Климкиных останусь. Завтра приеду… Не знаю… Не знаю!.. Не надо за меня волноваться, лучше за себя волнуйся!.. Ты лекарства выпила? Ну, все, пока.

Света положила трубку, опять включила телик.

– А врать нехорошо, в курсе?

– Это кто же тебя так хорошо воспитывает?

– Папа.

– А воровать хорошо? Ты у папы не спрашивала?

– А мой папа не вор.

– А чего же тебя тогда украсть хотели? Думаешь, ты им понравилась, что ли?

Дина подумала.

– Сейчас вообще много детей воруют.

– Лучше бы тебя украли… Я бы сейчас тут не торчала с тобой. В квартире мертвеца какого-то.

Дина покосилась на темный коридор и невольно подвинулась ближе.

Света покопалась в тумбе под телевизором и нашла запись концерта Цоя.

– Хоть кассеты есть нормальные… – она вставила кассету в видик и уселась на место.

– Тебе бы только Цоя своего слушать, – проворчала младшая. – Он умер уже сто лет назад.

– Во-первых, он погиб. Кстати, из-за таких, как ты. Какая-то дура на дорогу выскочила… Ее спас, а сам разбился… (Вот Губин какой-нибудь точно бы задавил.)

Во двор въехала машина, свет фар проскользнул по потолку комнаты. Света прислушалась, посмотрела на Дину; та спала. Машина остановилась, через какое-то время двери открылись, вышли люди.

Потом на этаже остановился лифт. Двое были Костиных, третий – знакомый парень в пиджаке. Они немного поковырялись в замке и быстро вошли в квартиру.

Комнаты были пустые. Кто-то включил автоответчик. Сообщений было много.

– Дима, здорово, это Олег, дозвониться не могу, позвони в клуб.

– Привет… Ты позвонить обещал, я не знаю, ехать мне или как. Сообщи что-нибудь.

– Димочка, я уже соскучилась, сколько ждать можно. Я тебя целую нежно…

– Дмитрий Валерьевич, из автосервиса беспокоят. Фильтры поменяли, во вторник уже. Скажите, когда машину пригнать можно. До свидания.

В квартире никого не было. Один вышел на балкон, посмотрел вниз. На соседнем балконе, за перегородкой сидели девочки. Света зажимала сестре рот ладонью.

– Дима, это мама. Позвони, пожалуйста. Бабушка заболела, в больницу отвезли. Позвони, сыночка.

– Калиныч, Шмята. В субботу на рыбалку едем. Чего не звонишь?

Как обычно в субботу утром, вокзал был забит дачниками с сумками и тележками. Все ждали электричку, которая опаздывала. Света держала Дину за руку и ждала очереди к телефону-автомату. Когда очередь дошла, она набрала номер, но жетон тут же провалился.

Они стали пробиваться через толпу. Дина загляделась на тетку с пирожками, но надо было спешить. Наконец показалась электричка, толпа зашевелилась, с шипением открылись двери.

Девочки примостились на краю деревянной скамейки, на одном месте. Сквозь вагон протолкался газетчик, две тетки с саженцами на соседней скамье купили себе «Мегаполис» с кроссвордом.

Поезд поехал. Замелькали вагоны на Сортировочной, вошел аккордеонист в синих очках и заиграл, толстые тетки достали бананы. Дине было интересно, хотя очень хотелось есть. Вошли цыганские дети, две девочки лет трех-четырех, босиком, и мальчик, которого, она, кажется, где-то видела. Дети вроде бы и разговаривать не умели, только тянули руки.

– Где родители-то? – спросила тетка.

– Нет родители. Да-а-ай на хлеб.

– Родители небось побираться заставляют? А? Где родители-то?

– В турме. Дай на хлеб.

Тетка достала из сумки батон и отломила кусок.

– На хлеба.

Кусок оказался прямо у Дины перед носом, она даже сглотнула.

Цыганская девочка смерила тетку огненным взглядом и сказала:

– Сука.

Что это значит, Дина не поняла, но тетка радостно обратилась к подружке:

– Я ж говорю, они не голодные! Хлеб они не берут, им деньги надо! А я всегда так делаю – проверяю… – Тетка принялась жевать хлеб сама, Дина долго на нее косилась, пока не заметила неодобрительный взгляд Светы.

Следующим пришел дядька с лотком мороженого. Это было уже чересчур, и, пока соседки выбирали, Дина старалась не смотреть ни на них, ни на Свету.

– Сколько стоит? – вдруг спросила та.

– Сливочное четыре, фруктовое шесть.

– Тебе какое? – строго спросила Света.

– Сливочное, – сказала Дина, хотя вообще-то больше любила фруктовое.

Дядька дал одно мороженое, Дина сказала «спасибо» и стала есть, а Света продолжала смотреть в окно.

На конечной станции они вышли на перрон, стали осматриваться. Дачники быстро рассеивались по своим направлениям, цыганские дети не спеша перешли на другую сторону, где у ларьков стояли белая «восьмерка» и милицейский «уазик». Рядом курил и скучал молодой милиционер.

Девочки подошли к телефону, Света сняла трубку, стала набирать.

Цыганята миновали «уазик», а мальчик нехотя завернул и сунул сержанту деньги.

– Че так негусто? – спросил тот.

– Сам по вагонам пошарься, – беззлобно бросил мальчик и увернулся от подзатыльника.

– Я тебе пошарюсь счас, малолетка… Никого не видел, беглых, чехов? – спросил вдогонку милиционер.

Мальчик, не оборачиваясь, помотал головой.

Никто не отвечал, шли гудки.

– Ты папе звонишь? – спросила Дина.

– А куда же еще… Пойдем.

Девочки шли по улице поселка, Дина отставала.

– А куда мы идем?

– К родственникам. Мамин брат двоюродный здесь живет.

– Далеко еще?

– Рядом уже.

За забором залаяла собака. Света позвонила у калитки, и высунулся толстый веснушчатый пацан, потом точно такой же, но поменьше.

– Привет, а родители дома?

Пацан спрыгнул с забора и побежал к дому.

– Ма-ам, Светка приехала, Наташкина дочь! С другой дочкой!

Младший брат с любопытством разглядывал гостей, но, пока не показалась мама, калитку не открывал.

– Здрасьте, тетя Зоя, – поздоровалась Света.

– Здрасьте, – сказала Дина.

– Ой… Светочка… – Пока Зоя прогоняла собаку, гремела цепью, пацаны разглядывали девочек.

– Это Дина, тетя Зоя, мы можно у вас один день побудем? Я сегодня позвоню…

Тут вышел дядя Валера.

– Здрасьте, дядя Валера.

– Здрасьте, – снова поздоровалась Дина.

Валера огляделся и наконец открыл калитку.

– Привет, – сказал он. – А это Наташина? – кивнул он на Дину.

–Да.

Валера повернулся к своим и прикрикнул:

– А ну, идите в дом, чего встали!

Пацаны смылись.

– А че случилось-то? Неприятности какие? – быстро спросил он.

– Нас забрать должны были, но не забрали… Позвонить им надо, сказать, что мы у вас…

– Свет, ты, это, знаешь, что… Мне-то неприятности чужие не особо нужны… Ты, это, пойми правильно, у меня дети свои есть… Ее-то отец отмажется, а мне потом… Знаешь… Ты приезжай, если чего надо, мы ж не чужие люди, но без этого чтобы, без проблем потом…

Света наконец поняла.

– А, ну мы пойдем тогда. До свидания, – сказала она.

– До свидания, – сказала Дина.

Они сидели на станции, народ по-прежнему прибывал, но уже меньше.

– Есть хочется, – сказала Дина.

– Я, между прочим, тоже ничего не ела.

– Вон, мороженого купить можно.

– Можно, у кого деньги есть. У меня только три рубля осталось – на телефонный жетон как раз.