Рейды в стан врага

В район Никеля прибыл командир 36-го армейского корпуса гитлеровцев генерал Фогель, который возглавил на этом участке оборону немецких войск. Узнав об этом, морские пехотинцы окрестили его Кобелем, шутили между собой:

- Тоже из собачьей породы.

Завершился первый этап наступательной операции 14-й армии. Началась перегруппировка сил для решения очередной задачи - очищения от оккупантов районов Никеля, Салмиярви, полного освобождения Печенгской области.

Наша 70я Краснознаменная, теперь уже Печенгская, морская стрелковая бригада, исходя из общей задачи войск армии, должна была совершить еще один оперативный обход в составе все того же 127-го легкого стрелкового корпуса. К этому она была готова. И как только последовала команда, батальоны и дивизионы тронулись в путь.

К исходу дня 17 октября бригада уже подходила к развилке дорог севернее Луостари. Вечер выдался удивительно погожий: небо чистое, без единого облачка, солнце у самого горизонта. Появился офицер штаба корпуса майор С. Л. Пискун и передал, что генерал Жуков ждет комбрига на своем КП.

Полковник Блак отправился по вызову, а я решил уточнить район сосредоточения батальона майора Кондрашова. В этот момент налетели вражеские бомбардировщики и высыпали свой смертоносный груз вдоль дороги. Снова не повезло майору Калинину: осколок авиабомбы ранил его в ногу и в живот. А рядом, видимо от этой же бомбы, погиб замполит батальона майор Рабинович.

Считая, что Калинина нужно немедленно эвакуировать в госпиталь, я спросил его.

- Кому передать командование батальоном?

- Пока сам буду, - помогая военфельдшеру перевязывать себя, ответил Павел Тимофеевич. - Только что из госпиталя, не хочу туда вторично.

Он хотел подняться, но со стоном опустился на землю. В это время военфельдшер поднес мне крышки от карманных часов майора.

- Если бы не часы, не жил бы комбат, - сообщил он по секрету.

Мы все же определили Калинина в санитарную машину, а командование батальоном принял начальник штаба капитан Гавриил Матвеевич Светиков.

Через сутки наша бригада, свернув с шоссе Луостари - Ахмалахти на юго-запад, отправилась в обход открытого фланга немецкой группировки на Никель. Новые 100 километров отмеривали по тундре морские пехотинцы. За нею повторяли этот маршрут штаб 127-го легкого стрелкового корпуса, 69я морская стрелковая бригада и горновьючный минометный полк. Вся тяжелая техника и автотранспорт остались в Луостари.

Казалось, ночь стала еще темнее. Людей узнавали лишь по голосу. Ориентироваться по местным предметам не было никакой возможности. Взмокшие, уставшие, мы наконец заметили первые проблески позднего рассвета. Устроили часовой привал для завтрака.

- Вижу заводские трубы! - прокричал капитан Трубачеев, вглядываясь через бинокль в северо-западном направлении.

Это был Никель. Восточнее его находилась гряда сопок. Там передний край обороны врага. До слуха донеслись звуки артиллерийской стрельбы На скатах сопок появились султаны разрывов.

Доложили командиру корпуса. Он приказал сократить привал и ускорить движение.

Артиллерийская подготовка в полосе наступления 31-го стрелкового корпуса еще продолжалась, когда над Никелем появились наши самолеты. Они наносили удары по войскам противника. А мы все настойчивее двигались к цели.

Противник засек наши колонны и встретил их артиллерийским огнем. Появились раненые.

- Ускорить темп! - распорядился командир бригады.

Только таким способом можно было выйти из-под обстрела. А к вечеру и погода нам помогла: появилась низкая облачность. Она скрыла бригаду от воздушною наблюдения врага.

Генерал Жуков все время следил за маршем бригады. Когда до Никеля осталось 10-15 километров, он приказал усилить ее горновьючным минометным полком, прибавить скорость, чтобы возможно быстрее выйти на дорогу юго-западнее города и отрезать врагу пути отхода. 69я бригада готовилась наступать на Никель с юга.

Комбриг выдвинул вперед батальон майора Кондрашова и придал ему минометный полк в полном составе. Дробить горновьючный не имело смысла: у него было мало боеприпасов.

В начале второго часа ночи 22 октября батальон Кондрашова завязал с противником бой южнее озера Куэтсярви. Взятые пленные показали, что они из подразделений прикрытия 163-й пехотной дивизии. Главные силы бригады ускорили движение и вскоре ударили по врагу. Бой шел до рассвета. В нем участвовали войска 31-го стрелкового корпуса, 127-го легкого стрелкового корпуса. Действуя с востока, юго-востока и с юга, наши части активно теснили противника. Оказавшись в полукольце, он метался, пытаясь под покровом ночи прорваться на запад в обход озера Куэтсярви. Но

лось это немногим. 22 октября район никелевых разработок и населенный пункт Никель были освобождены от врага В тот же день, как нам стало известно, войска 14-й армии овладели важным на пути к Киркенесу населенным пунктом Тарнет.

Нашей бригаде в ночном бою противостояла 163я пехотная дивизия немцев. Враг сопротивлялся с упорством обреченных и все же не выдержал натиска советских морских пехотинцев. Понеся большие потери в живой силе и технике, неприятельская дивизия, или, вернее сказать, ее остатки, была отброшена за норвежскую границу. С рассветом мы увидели результаты дел своих: дорога от Никеля в сторону Норвегии была буквально завалена разбитой вражеской военной техникой, трупами в серозеленых мундирах.

Ко мне подбежал командир взвода разведки лейтенант Якунин с объемистым портфелем из желтой кожи.

- Товарищ подполковник, вот у убитого немецкого офицера подобрали, у разбитой машины.

Из портфеля извлекли тетради, карты и небольшую книжку в деревянных корочках из карельской березы. Я прочел заглавие - "Майн кампф". Это был дневник немецкого офицера. Что ж, его борьба закончилась бесславно в чужих краях. Но о чем же все-таки писал гитлеровский выкормыш? Попросил переводчика объяснить суть подчеркнутых фраз

- Почему суть? Можно и дословно, - ответил он и стал читать: - "Июнь 1941 года. Арийская нация стремительно осуществляет свое предназначение в истории, указанное фюрером. Ее библия - "Майн кампф"