Махно

х – уходили полками и дивизиями. Ну так сейчас, в результате агитации, на сторону Махно перешел даже батальон китайцев! Правда, бесстрашным и корыстным китайцам пообещали денег, а красные выплату задержали.

– Поляки, белые, Махно… Эдак мы потеряем Украину! – зло сказал Троцкий. – Что у нас высвобождается на Востоке, Сергей Сергеевич?

Полки грузились в эшелоны и перебрасывались на махновский фронт, хотя такового фронта еще не было.

Формировались ЧОН – части особого назначения, чекистско-карательные отряды. Часто бок о бок с ними продвигались продотряды – осуществлять продовольственную диктатуру.

Выявление «махновских бандитов» и «их пособников», а также «кулацких элементов» проводилось элементарно. И на этот счет тиражировались описания примерных случаев и инструкции. В захваченном селе бралась группа заложников – и если крестьяне не выдавали тех, кого от них требовали: заложников расстреливали тут же, посреди деревни, всем на страх. Затем отбирали вторую группу – и все повторялось. Особо инструкции подчеркивали, что практически не было случаев, чтоб на грани третьего расстрела – да не выдавали кого надо.

Особо же «злостные» селения уничтожались поголовно. А как очаги классово чуждой заразы – борьба с «эпидемией».

(Так «расказачивание» с поголовным иногда уничтожением станиц началось после того, как в начале 1918 года в армии Сиверса, преследующей жалкую еще и крошечную Добровольческую белую, взбунтовались донские и кубанские казаки: пошедшие воевать, против «гнета царя и помещиков, чтоб не вернулись», они были возмущены карательными акциями против мирного населения.)

Любуйтесь обычным отрядом, условно-средним. Рота латышских стрелков, отделение китайцев-пулеметчиков, еврей-комиссар и командует городской пролетарий с искаженным от умственного усилия лицом: он передовее всех и проводит революционное насилие ради счастья. А народишко в деревне, давно привыкший к разнообразным реквизициям и грабежам, все не может постичь, как это взаправду можно расстреливать неповинных людей ни за что, требуя выдать то, чего нет в деревне!

– Чтоб на сто верст в округе и сто лет вперед и думать не смели о сопротивлении! – энергично взмахивал кулачком Ленин в Кремле. – И обязательно вешать человек сто из кулачества! («И побольше расстреливать!» – шли вслед записки и телеграммы.)

…Вот так и ехало несколько конных и оружных, и наскочили на продотряд в деревне, и ворвались со стрельбой, успев застрелить и срубить нескольких и крича выстроенным под пулеметом людям отбирать оружие и бить гадов.

Истребив скоропалительно самоявленных спасителей, двоих взяли ненадолго в плен:

– Ну? Откуда взялись, кто такие?

– Я Махно! – Гришка выставил ногу, расправил плечи, сплюнул. – А будем мы – сами знаете хто. Революционеры, анархокоммунисты и верные защитники трудового народа. Который вы, злобное большевистское отродье, грабите и убиваете.

– Не надо анархической пропаганды, – попросил латыш, командир взвода, косясь на трупы комиссара с разрубленной