Король Артур

Здесь о ранении короля ничего не сказано, но в «Парцифале» говорится, что Анфортас, «ослепленный любовью», забыл о своем служении и вступил в поединок с неким язычником, который и нанес ему роковой удар. Любопытно, что такую же рану в романе получает главный враг Грааля Клингзор: «В Сицилии был некогда король Иберт, а одну из его жен звали Иблис. Клингзор служил ей, и она наградила его своей любовью. Когда король застал свою жену с Клингзором, спавшим в ее объятиях, он собственноручно отрубил Клингзору его срамные части, так что тот никогда больше не мог иметь дело с женщинами»(20) ^{200} . Создается впечатление, что чародей — «темный» двойник Короля-Рыбака, пытающийся завладеть Граалем и поставить его на службу злу. Но у Анфортаса есть и еще один двойник — Артур. Ряд исследователей, начиная с Дж. Риса, рассматривает обоих героев как воплощения кельтского бога Нуаду (Ноденса). Этот бог после получения тяжкого увечья вынужден уступить власть над миром и жену, олицетворяющую ту же власть, молодому сопернику Лугу-Ллеу и удалиться в подземный мир.

В романах Вульгаты сходство Артура и Короля-Рыбака выступает особенно явно. После Плачевного удара король перестает играть активную роль в повествовании и даже на роман своей супруги с Ланселотом смотрит сквозь пальцы — не потому ли, что сам лишился мужской силы? Удар наносит повреждение самой структуре мира, которая магически зависит от здоровья Грааля и его хранителя. Рыцари узнают, что будущему спасителю Грааля суждено исцелить не только Опустошенную землю, но и Логрию.

Таких спасителей в цикле Вульгаты трое. Первый из них — сын Ланселота Галахад, достойнейший рыцарь, рожденный, как уже говорилось, от Ланселота и дочери Короля-Рыбака Элейны. По отцовской линии он также принадлежит к роду Грааля — его предок, тоже Галахад, был сыном Иосифа Аримафейского. Таким образом, Галахад неразрывно связан с Граалем — уже его прибытие в Камелот сопровождается явлением святыни, одарившей Артура и его рыцарей лучшими в мире яствами. Тогда же по реке в крепость приплыл камень с вонзенным в него мечом, который, согласно сопроводительной надписи, должен был извлечь «лучший в мире рыцарь». Нетрудно догадаться, что это сделал Галахад, став тем самым «небесным» дублером «земного» властителя Артура. Очень скоро он отправился на поиски Грааля и вместе со своими соратниками не только обрел реликвию, но и перевез ее на корабле в город Саррас, аллегорию Царствия Небесного.

После этого Галахад (в начале романа «Поиски Святого Грааля» именно он, а не Персеваль, занял Погибельное сиденье) стал королем Грааля, но эта ноша оказалась непосильной для смертного: успев только обнять товарищей, он скончался. После этого «случилось невиданное чудо: оба его спутника увидели, как из небес появилась рука, которая взяла священный сосуд и копье и унесла их с собой на небеса. С тех пор ни один человек не оказался достаточно отважным, чтобы вновь увидеть Святой Грааль»(21) ^{201} . Галахад заменил в Вульгате Персеваля в роли идеального рыцаря, соединяющего воинскую доблесть с религиозным рвением. Его имя, восходящее к легендарному Гвальхаведу, одновременно связано с библейским Галаадом — «землей обетованной», которая в средневековой литературе символизирует Христа.

В отличие от безгрешного девственного Галахада второй спаситель, Персеваль, более человечен — он совершает ошибки, впадает в гнев, да и женщин не чурается; хотя традиция также объявляет его девственником, романы (особенно валлийский «Передур») намекают на многочисленные амурные похождения этого рыцаря, а Вольфрам прямо наделяет его семьей. При этом он принадлежит к тем наивным простецам, о которых говорит Спаситель в Евангелии от Луки: «Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него». Наивность Персеваля в соединении с бесстрашием на пути к цели дает ему силу стяжать Грааль, хотя и для него эта ноша оказывается смертельной. Только третий спаситель, король Боре (Богорт) Ганский, оказывается достаточно крепок, чтобы пережить обладание Граалем. По данным Вульгаты, он после гибели Артура и Круглого Стола отправляется в Палестину сражаться против неверных и там умирает. Так поиски Грааля встречаются с другим великим «квестом» средневековья — крестовыми походами.

Из текста Вульгаты не вполне ясно, удалось ли троим паладинам окончательно излечить Опустошенную землю и ее правителя. Как и у Вольфрама, Персеваль здесь исцеляет Короля-Рыбака, после чего срастается и камень под Погибельным сиденьем. Однако и Король, и Персеваль умирают, династия хранителей Грааля прекращается, а замок Корбеник, похоже, окончательно покидает земную реальность. Братство Круглого Стола, силы которого подорваны долгими бесплодными поисками, губит себя в междоусобных распрях. Оптимизм достижения духовной святыни вступает в противоречие с обреченностью земной гармонии. Тема рока, делающего бессмысленным любые усилия героев, мощно звучит в Вульгате, окрашивая все последующие обращения европейской культуры к теме Грааля.

В Британии эта тема приобрела отчетливый «краеведческий» привкус, служа возвеличиванию вначале монастыря Гластонбери, а потом и всего королевства. Согласно «Хронике о древностях Гластонберийской церкви» Джона из Гластонбери, написанной около 1350 года, Иосиф Аримафейский и шесть сотен его спутников прибыли в Британию для проповеди христианства и поселились в основанной ими обители. После смерти Иосиф был погребен в потайной мраморной гробнице под будущей церковью Богородицы, местонахождение которой скрыто в пророчествах легендарного прорицателя Мелкина, хранившихся в монастырской библиотеке. В этой гробнице, по утверждению Джона, якобы находились и привезенные Иосифом из Святой земли сосуды с потом и кровью Спасителя. Тот же автор выстроил фантастическую генеалогию, объявляющую Иосифа предком Артура сразу по отцовской и материнской линиям. Это делало как британское христианство, так и королевскую власть древнейшими в Европе, к тому же освященными благословением ученика самого Христа.

С течением времени чудесные сосуды соединились в традиции с чашей Грааля, изображение которой помещалось в подземной часовне святого Иосифа под храмом Богородицы. Тогда же, вероятно, прежнее название близкого к монастырю источника Чалкуэлл (меловой колодец) изменилось на Чалис-Уэлл — «Колодец Чаши». Красноватые камни, окружающие источник, породили поверье о том, что здесь спрятана чаша с кровью Христовой. Воде источника приписывались целебные свойства, и даже после разрушения монастыря сюда стекались больные и увечные со всей Англии. В романе Мэлори долина у источника служит местом отшельнического уединения Ланселота и Бедивера после гибели Артура.

К самой теме Грааля «Смерть Артура» мало что добавляет, повторяя в общих чертах романы Вульгаты. Здесь Грааль появляется в Камелоте вместе с его будущим хранителем Галахадом: «Но вот очутилась в зале священная чаша Грааль под белым парчовым покровом, однако никому не дано было видеть ее и ту, что ее внесла. Только наполнилась зала сладостными ароматами, и перед каждым рыцарем оказались яства и напитки, какие были ему всего более по вкусу. И была священная чаша Грааль пронесена через всю залу и исчезла неведомо как и куда»(22) ^{202} . После этого все рыцари дают обет отыскать чашу, и начинается череда приключений, приведших в конце концов к гибели Логрии. Сам Артур предчувствует это и горько сожалеет: «Я убит вашей клятвой, ибо через нее я лишусь лучшей и вернейшей рыцарской дружины, какая собиралась когда-либо при королевском дворе». Сам он в романе не имеет отношения ни к поискам чаши, ни к династии ее хранителей, что лишний раз подтверждает искусственность традиции, соединившей короля с Граалем.

После Мэлори чудодейственная реликвия вместе со всей артурианой постепенно отступила на второй план. Только в XIX веке романтические поэты и писатели оживили интерес к ней; в «Королевских идиллиях» Теннисона Грааль проходит постоянным контрапунктом, нравственным эталоном, которым герои поверяют свои поступки. Особенный интерес Грааль вызывал в Германии, что было связано с первым научным изданием поэм Вольфрама фон Эшенбаха, предпринятым в 1833 году филологом К. Лахманом. Под влиянием этих произведений композитор Рихард Вагнер взялся за создание оперы «Парцифаль», ставшей наиболее впечатляющим воплощением артуровской темы в музыке. В 1865 году Вагнер, уже написавший оперы «Лоэнгрин» и «Тристан и Изольда», представил изложение «Парцифаля» своему покровителю, королю Людвигу II Баварскому, тоже самозабвенно увлеченному темой Грааля. Однако работа над оперой протекала нелегко, и только в 1882 году, за год до смерти композитора, состоялась ее премьера в Байрейте.