Марк Бернес в воспоминаниях современников

Через три года я вышла за него замуж. Живем отлично. У нас двое детей — сын 14-ти лет и дочь 4-х лет. Муж, Лобов Константин, в 1948 г. был слесарем, сейчас — начальник отдела.

В общем, я самая счастливая женщина. За все это время мой муж ни разу не повысил на меня голоса. У нас не было ни одной крупной ссоры.

А с Вами мы встречались. Один раз на вечере в клубе милиции Вы выступали в концерте с песней В. Соловьева-Седого «Если бы парни всей земли». Вы очень здорово придумали — вовлекать зрительный зал в исполнение этой песни.

Второй раз — это было в Театре Эстрады весной 1965 г. на Вашей творческой встрече.

Я никогда не бегала за артистами, не дарила им цветы, но очень люблю хорошие к/фильмы и хороших артистов… Мне понравилось, как Вы рассказывали о создании образа Кости Жигулева в к/фильме «Человек с ружьем».

Молодец Вы, Марк Бернес! Таким и нужно быть человеком — инициативным, смелым, честным и даже не бояться рисковать в нужный момент нашей хорошей, трудной жизни…

Разрешите еще раз поблагодарить за Ваши отличные выступления в кинофильмах и пожелать Вам самого наилучшего здоровья и успехов в последующих картинах.

А. Лобова

Из письма рабочих и служащих завода г. Хабаровска

В письме перечислены песни Бернеса, записей которых на грампластинках нет в магазинах Хабаровска. Далее авторы пишут:

Мы Вас очень просим помочь нам. Если Вы можете, купите и вышлите нам, пожалуйста, такие Ваши пластинки по три штуки и одну грампластинку «Песня посвящается моя». Мы не можем нигде купить и очень волнуемся.

…Мы Вам уплотим сразу.

…Мы ни с каким другим голосом не можем сравнить Ваш голос, любимый артист. Ваш голос самый, самый приятный и самый душевный.

Все Ваши грампластинки какие-то особые…

Песня «Я работаю волшебником» не подходит к голосу Отса.

Из письма Сабинова Ген. Ив. (г. Мурманск):

…Марк Наумович, а ведь под Вашу песню я ходил с любимой девушкой, за руку взявшись, по парку и напевал ей: «Паренек с московскою гитарою и девчонка в мамином платке…» [30] Вы, именно Вы, дорогой мой Марк Наумович, посадили меня в кабину автомашины и заставляли копаться ночами в моторах всех марок автомобилей (кроме МАЗов), существовавших до 1957 года.

У меня была любимая девчонка. С ней мы слушали все Ваши песни, записанные на пластинки, и на всех наших школьных вечерах она заказывала для меня любую в Вашем исполнении. На мой день рождения она, не знаю, где и как, достала тогда новинку — песню «Когда поет хороший друг».

Ну как Вам объяснить, почему я Вам так пишу. Только не сердитесь и не смейтесь. У меня не было отца (он был на 10 лет старше Вас), я жил с мамой. Она одна воспитывала меня после войны. У нас в доме не было мужчин, и я, как и все мальчишки, искал себе героя, искал себе идеал, искал сам себе любимого дядю (Вы простите, что я так пишу, но ведь я тогда был маленький). И вот он пришел, вернее, не сам он, а его голос, его песни.

Если я напевал песню «Темная ночь», ничего не сознавая в ней, то «Песню фронтового шофера» мы все мальчишки пели со знанием дела. Машин-то битых у нас в Краснодаре оставлено было немцами предостаточно. Это была песня моей первой любви к другому человеку. И странное дело, уже тогда мне почему-то полюбился ее исполнитель. Нет, Марк Наумович, для меня тогда еще не знакома была Ваша фамилия, но голос Ваш я уже запомнил, уже уловил и следил за ним ревниво. Так вот я и познакомился с Вами.

Потом все дальше жизнь пошла взрослая… Была мечта… любым путем увидеть Вас.

(Далее автор письма рассказывает о том, что несколько раз видел молодого Бернеса в фильме «Истребители»: «Я был потрясен встречей с Вами через такую давность». Потом он увидел и услышал его на концерте в счастливый день 2 мая 1963 года. Он пишет Бернесу: «Ваша автобиографическая „Песня о кино“». — К. Ш.)

…Песни «Тополя» и «Так вышло» мне очень напоминают о моей первой, единственной любви, о той самой девчонке по имени Лариска, которую я и до сих пор помню, хотя она и замужем теперь. Но разве вычеркнешь такое из памяти?

В письме из колхоза им. Шевченко Артемовского района Донецкой области авторы пишут Бернесу, что хотят дружить с ним, просят прислать фото с автографом и грампластинку.

«Крепко всем колхозом обнимаем Вас».

После подписи председателя колхоза идут 19 подписей колхозников.

27 июля 1967 г.

Дорогой и уважаемый Марк…

С большой радостью сообщаю Вам о том, что Ваше долгожданное письмо я получил 4 июня 1968 г. Когда меня увидела наша почтарка и сказала: «Николай! Тебе письмо», я просто растерялся и спросил у нее: откуда? Она ответила: «Город Москва». Мое сердце было тронуто, и я понял: раз Москва — значит, понятно от кого. Я не мог выдержать и вскрыл его прямо на улице. В нем была Ваша фотокарточка. Я никогда не мог подумать о том, что Вы, видный человек, обратили внимание на простого колхозника.

С большой радости я мимоходом зашел в наш магазин и начал показывать Ваше письмо и фотокарточку всем людям. В моем сердце была какая-то гордость. И люди завидовали мне. Ребята шутили и говорили: «Ого, куда достал! Молодец, Николай».

Желаю Вам, дорогой Марк… большого счастья в личной жизни и прожить 200 лет.

С приветом Н. Сафонов.

Днепропетровская обл., Петроп[авловский] р-н, с. Осадчее.

Ник. Алексеевич Сафонов, с 1929 г. рожд.

Письмо из Коми АССР, с. Сторожевск (1967 г.?)

Автор письма, женщина, рассказывает о том, как после смерти мужа поднимала двух сыновей, как трудно было их воспитывать. Как она сама, имея только шесть классов образования, пошла учиться в 50 лет вместе со своим сыном в 8-й класс средней школы, стала его одноклассницей.

Старший сын Анатолий… пошел сейчас в Армию. И мне опять тревожно: как он там будет служить, как вернется домой. А мой друг Бернес с фотокарточки отвечает: «Не горюй, мамаша. Не всем погибать на Даманском» [31].

Может, не так скажет, может, по-другому скажет, а мне думается: он доброе слово мне скажет, не может он не сказать.

И я поэтому очень хочу сказать ему большое-пребольшое спасибо. Спасибо за то, что он мне помог жить и помогает сейчас. Спасибо за то, что он есть. И желаю ему доброго здоровья и долгих лет жизни.

<…>

Извините, пожалуйста. Я написала Вам всю свою жизнь. Мне стало лучше.

Дорогой товарищ Марк Бернес!

Я решил написать Вам. Я очень старый: 78 лет, пенсионер. По профессии фармацевт, стаж трудовой больше 60-ти лет. Всю жизнь живу в Кишиневе. К нам приезжали лучшие провинциальные и столичные артисты. Я слышал Шаляпина, видел Комиссаржевскую. О таких артистах, как Вы, говорили: «Артист Божьей милостью». Я Вас полюбил как родного. Когда Вы поете, я оживаю. Когда я слышу в Вашем исполнении «Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой», не могу слез сдержать. Никто так не поет эту песню, как Вы.

…Еще много лет радуйте людей Вашими песнями…

Будьте здоровы, счастливы.

Иосиф Сербер.

Если когда-нибудь будете в Кишиневе, заходите к нам. Большим гостем будете.

Дорогой товарищ Бернес!

Желание отблагодарить за Вашу удивительную способность тонко передать зрителям и слушателям всю красоту человеческой души, переживания и радости, побудило нас от имени воинов, несущих службу за рубежом родной страны, написать Вам об этом и одновременно, пользуясь случаем, поздравить Вас с Новым годом, пожелать Вам новых творческих успехов.

Будем считать за большую честь для нас получить от Вас музыку и слова романса Рощина из кинофильма «Разные судьбы», который Вы с таким мастерством исполнили по радио в одной из последних передач.