Мемуары. Избранные письма. Документы

В то время как мы переживали эти события, король (который был осведомлен обо всем, что происходило в домах самых знатных сеньоров его королевства, особенно интересуясь поведением нашего двора), был уведомлен о произошедшем и, по-прежнему сохраняя желание отомстить мне по причине, о которой я уже говорила (из-за почестей, которые достались моему брату после заключения мира), решил, что представился прекрасный случай, чтобы сделать меня несчастной, чего он и добивался – вызвать меня [ко двору в Париж] и разлучить с королем моим мужем в надежде, что, [177] удаляя меня, он пробьет брешь в македонском батальоне [600]. С этой 600 9. Речь идет о македонской фаланге – боевом построении пехоты в армии Македонского царства в IV–II вв. до н. э. Ее создателем явился царь Филипп II (382-336 гг. до н.э.), а прославилась она уже при Александре Македонском. Маргарита, видимо, опять вспоминает «Сравнительные жизнеописания» Плутарха («Эмилий Павел»), когда римляне сокрушили фалангу: целью он обязал королеву нашу мать написать мне, что она желает видеть меня, поскольку уже прошло пять или шесть лет, как я уехала, и настало время мне прибыть ко двору с тем, чтобы послужить делам короля моего мужа и моим собственным; и что ей известно о большом желании короля видеть меня, а если у меня нет средств на это путешествие, он мне их предоставит. Король написал мне в тех же выражениях. Он отправил ко мне Манике, который являлся моим гoфмeйcтepoм [601], чтобы тот уговорил меня (поскольку по прошествии пяти или шести лет, что я пребывала в Гаскони, у меня никогда не возникало желания вернуться ко двору). Манике увидел, что я склоняюсь последовать этому совету по причине неудовольствия, которое я испытала из-за Фоссез, о чем он и известил двор. Король и королева моя мать написали мне еще подряд два или три раза, прислав шестнадцать тысяч экю для того, чтобы неудобства меня не задерживали. Королева моя мать к тому же дала мне знать, что собирается встретить меня в Сентонже, и если король мой муж сопроводит меня туда, она готова с ним увидеться, чтобы сказать ему лично о воле короля. Ибо король сильно желал удалить его [короля Наваррского] из Гаскони и вернуть ко двору на тех же условиях, на каких раньше он находился там вместе с моим братом [602]. Маршал де Ма«…македонцы безуспешно пытались короткими кинжалами пробить крепкие щиты римлян, закрывавшие даже ноги, и своими легкими щитами оборониться от их тяжелых мечей, насквозь рассекавших все доспехи», подготавливая читателя к событиям 1583 года – времени открытой ссоры с Генрихом III.

601 10. Гектор де Манике, сеньор дю Фейе (ок. 1540 – после 1583) – французский дипломат, сын дворянина из Дофине Арто де Манике, фаворит и друг Карла IX. До 1583 года – гофмейстер и советник Маргариты де Валуа. Был специально отряжен короной для организации возвращения королевы Наваррской в Париж.

602 11. Именно с целью вернуть короля Наваррского ко двору короля Франции Генрих III согласился на приезд Маргариты в Париж, рассчитывая сделать из нее приманку. Для этого в Сентонж навстречу кортежу дочери и зятя выехала сама Екатерина Медичи, тщетно пытавшаяся уговорить Генриха Наваррского вернуться вместе с женой. См.: Бабелон Ж.-П. Генрих IV. С. 200-201.

тиньон склонял короля к этому, желая единолично распоряжаться в Гаскони. [178]

Все эти чудесные проявления доброжелательности не могли заставить меня поверить в блага, которые ожидали меня при дворе, учитывая весь мой прошлый опыт. Но я решила извлечь пользу из своих сундуков и совершить путешествие ко двору только на несколько месяцев, чтобы устроить свои дела и дела короля моего мужа, рассчитывая, что это поспособствует также отвлечению его от любви к Фоссез, которую я забирала с собой. Если король мой муж престанет видеть ее, он, возможно, найдет себе другую, настроенную ко мне не столь враждебно. Мне с большим трудом удалось получить согласие на отъезд от короля моего мужа, поскольку он был раздосадован из-за [предстоящей] разлуки с Фоссез, о чем говорил мне. Он стал устраивать мне превосходные обеды, желая во что бы то ни стало изменить мое желание ехать во Францию. Но, так как я уже пообещала это в своих письмах королю и королеве моей матери, а также получила названную сумму на дорожные расходы, несчастье, которое заставляло меня покинуть Гасконь, оказалось сильнее моего нежелания возвращаться ко двору, видя, что король мой муж вновь начал проявлять ко мне больше дружеских чувств [603].

[Рукопись обрывается]

603 12. Возможно, в этой фразе содержится деликатный намек на беременность, на которую очень рассчитывала Маргарита в конце 1581 года, но которой так и не суждено было состояться.

II. ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА (1578-1606)

ПРЕДИСЛОВИЕ

ПИСЬМА МАРГАРИТЫ ДЕ ВАЛУА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Рукописные фонды Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге содержат сорок два письма Маргариты де Валуа, адресованных разным персонажам, по большей части ее матери Екатерине Медичи и брату – королю Генриху III. Из них значительная часть (около 30) представляет собой единый массив, поскольку написана королевой во время ее первого пребывания в Гаскони в 1579-1581 годах, при наваррском дворе. Все эти автографы королевы входят в состав знаменитой коллекции рукописей П. П. Дубровского, секретаря-переводчика русского посольства в Париже, который в первые годы Французской революции (1789– 1792) сумел приобрести более одиннадцати тысяч автографов XIII–XVIII веков, главным образом французских, а также большое количество рукописных книг. Все они были вывезены в Россию и в 1805 году осели в фондах Императорской публичной библиотеки, ныне Российской национальной [604].

604 1. Воронова Т. П. П. П. Дубровский и Сен-Жерменские рукописи // Книги. Архивы. Автографы. М., 1973. С. 104-114; François M. Pierre Dubrovsky et les manuscrits de Saint-Germain-des-Près à Leningrad // Mémorial du XIV centenaire de l’abbaye de Saint-Germain-des-Près. Paris, 1959. P. 333-341; Thompson P. Z. Biography of a Library: the Western European manuscript collection Сегодня уже нет сомнений, что все петербургские письма Маргариты когда-то входили в состав коллекции книг и рукописей, принадлежавшей семье Арле (Harley), потомственным президентам Парижского парламента, и большая часть рукописных сокровищ в 1755 году была передана в королевское аббатство Сен-Жермен-де-Пре в Париже по решению последнего владельца – хранителя печати Франции Жермена-Луи де Шовлена. Затем, благодаря [276] помощи королевского библиотекаря Ормессона де Нуазо (погибшего на гильотине в 1794 году), который руководствовался идеей спасения книжных и архивных фондов аббатства от революции, эти автографы в числе прочих оказались в руках его друга П. П. Дубровского.

Вместе с тем есть основания предполагать, что четыре письма королевы Наваррской попали к Дубровскому другим путем, поскольку в свое время из собрания Арле они перешли в коллекцию автографов, собранную семьей Годфруа (Godefroy) и хранящуюся сейчас в библиотеке Института Франции [605]. Дело в том, что на этих письмах имеются пометы и аннотации, сделанные неизвестной рукой в XVII веке, возможно Дени II Годфруа (1615-1681). Одно время он являлся библиотекарем генерального прокурора Парижского парламента Ашиля де Арле и обладал возможностью пополнять собственное собрание. Ф. Жеблен при составлении каталога рукописей коллекции Годфруа сравнил автографы коллекции Годфруа из Института Франции с собранием писем, находящихся в Национальной библиотеке Франции в фонде Арле (MS. Fr. 15540-15584), и выяснил, что внешний вид докуменof Peter P. Dubrovskiy in Leningrad // The Journal of Library History. V. 19. № 4. Fall 1984. P. 477-503.

605 2. Gébelin F. Catalogue des manuscrits de la Bibliothèque de l’Institut: Collection Godefroy. Paris, 1914.

тов одинаков: вверху на полях находится аннотация, содержащая краткое резюме письма, с указанием «Orig.» и астрологическим знаком Юпитера. По его мнению, оставить эти записи мог только их хранитель – Д. Годфруа. На одном из писем Маргариты де Валуа [606] также имеется аналогичная аннотация, правда, без «Orig.», но со знаком Юпитера и буквой «R» [607]. На остальных трех письмах есть только краткие пометы, написанные, однако, тем же самым почерком, что и аннотация предыдущего документа: «Marguerite Roine de Navarre» и «La Roine Marguerite» [608]. Наконец, в составе коллекции П. П. Дубровского присутствует масса писем иных персонажей XV-XVII веков, где также имеются идентичные записи, почерк и оформление которых не отличаются от аннотаций на письмах Маргариты. Все это дает основание предполагать, что [277] названные четыре автографа прошли через руки Д. Годфруа и находились в составе его собрания. Когда и при каких обстоятельствах русский дипломатический агент приобрел часть коллекции семьи Годфруа, остается неизвестным [609].