Игра с огнем

Это случилось в июле, и мне никогда не забыть той поездки, бл**ь. Я остановился по дороге в Албукерке, чтобы встретиться со своим наркодилером, потому что в Калгари продавали откровенно паршивый кокаин. Я купил пять эйтболлов и распихал их вокруг двигателя. В придачу к этому в переднем кармане у меня был небольшой пузырёк с выпивкой. Я всё чётко рассчитал - на дорогу до Калгари у меня должно было уйти 22 часа. Так что мне надо было выехать в три часа ночи, чтобы успеть к тому времени, когда в барах можно сделать последний заказ.

По дороге я вынюхал кучу порошка, а потому был супербдителен. Каждое дерево, каждый дорожный знак и каждый столб я видел абсолютно чётко. Я был полностью сфокусирован на дороге. Когда я добрался до границы, я задёргался и чуть не обосрался нах**. Я подъехал к окошку и посмотрел на лицо пограничника. Мысли у меня были абсолютно параноидальные: "Бляха-муха, а вдруг он знает про дурь в моторе? Вдруг он догадается?". Тут пограничник показал на меня пальцем - я думал, что в обморок упаду. "Эй! - сказал он. - Да ты ведь Тео Флёри!".

Я улыбнулся и сказал: "Отлично! А вы как поживаете?". Прямо-таки сцена с МакЛавином из фильма "Крутые перцы". Мы потрепались о всякой еб*ни пару минут, после чего он разрешил мне ехать дальше. Как только я отъехал от границы, я тут же устремился в Летбридж (пр. Альберта), купил там ящик пива и выпил залпом три бутылки. Только после этого у меня перестали трястись руки.

Ящик я допил уже тогда, когда в далеко показались огни ночного Калгари. Мне пришлось съехать на обочину на некоторое время, потому что со мной приключился серьёзный приступ паники. "Неужели я действительно это сделаю? Господи ты боже мой, а стоит ли оно вообще того? Нах*я я это делаю? Не поздно ли уже поворочивать всё вспять?".

Я прибыл в 1:45. Тютелька в тютельку. Я припарковался у кафе "Мэлроуз" на 17-ю авенью, где меня ждали все мои друзья. Я зашёл внутрь, поднял вверх свою бутылочку и сказал: "Здорово! Я приехал!".

Глава 37. Тёмное-претёмное время

 По возвращению в Калгари я капитально загулял. За три года я вынюхал где-то 15 фунтов кокаина (6,8кг прим. АО). Эта привычка мне обходилась в две тысячи долларов каждую неделю. Мы снимали с Джошем роскошную квартиру в центре города - в двух шагах от О Клэр (Eau Claire - один из самых престижных районов Калгари, прим. АО). Я поначалу как-то пытался воспитывать Джоша, но что я мог ему сказать при том образе жизни, который вёл сам?

Джоши был, в общем-то, одиночкой. Мы принялись работать над нашими взаимоотношениями, и я горд тем, кем он сейчас стал, но какое-то время он чувствовал себя несчастным. Я чувствовал себя виноватым, но ничего толком не мог ему сказать. Мне всего-то надо было быть рядом с ним и подавать пример. На первых порах мне это не удавалось.

Шэннон сказала, что всё это ей напоминало то, как красивый свитер, который она связала своими руками, начинал распускаться у неё глазах. Если ты живёшь со мной, то у тебя море денег, ты общаешься с девушками похожими на Памелу Андерсона, а ужинаешь исключительно в ресторанах. После этого как-то не хочется возвращаться к своей матери и есть на ужин брокколи.

Мой типичный вечер начинался в баре, а заканчивался 2- или 3-дневным продолжением банкета у меня дома. Для меня это было тёмное-претёмное время. И Джош видел всё это своими собственными глазами. Жуткая картина.

Как-то во время очередной гулянки я встретился с хоккеистом по имени Стив Пэрсонс. Он был тафгаем и уже на протяжении нескольких лет выступал в низших лигах. Драки занимали огромнейшую часть его жизни - всего в его карьере было свыше 300 боёв. Это был здоровый парень из Ванкувера. Рост - 193см, вес - 115кг.

Он не обладал особым талантом, но рассказал мне, что он ещё в юном возрасте понял, что если у тебя тяжёлая рука и ты крепко стоишь на ногах, то место в команде для тебя всегда найдётся. Он был поразительно милым и добрым человеком. Но только за пределами площадки.

Из-за травмы кисти Стив выбыл на пару лет, и получил предложения от двух любительских команд - "Ллойдминстера" и команды из северной резервации под названием "Хорс Лэйк Сандер". Он никак не мог определиться с выбором, в какую же команду ему перейти на правах свободного агента. Мне пару раз звонили из "Хорс Лэйк", но я даже перезванивать им не стал. Я завязал с хоккеем. Зачем мне играть в какой-то дворовой лиге на севере, когда я только что ушёл из НХЛ?

Я устал от еб*чих тренировок, судей и прочего говна. И потом, играть за команду из резервации - это значит рисковать своей жизнью. Мои братья Тэдди и Трэв имели богатый опыт выступлений в таких лигах, причём они играли как за "белые" команды, так и за команды индейцев. Формально там есть правила, но на самом деле их нет. Сначала всё идёт как бы нормально, а потом начинает твориться жесть. Допустим, одна команда выносит другую в одну калитку - и тут индейцы становится очень злыми. И происходит всё это очень быстро.

Трэв мне как-то рассказывал забавный случай во время одного из матчей команды из резервации. Их команду с Тэдди (а это была "белая" команда) пригласили на

встречу с командой из резервации Эбб энд Флоу. Само собою, половина их команды слегла в этой резервации с гриппом. Помимо Трэва и Тэдди на лёд смогли выйти лишь шесть человек, включая вратаря.

В итоге Тэдди отыграл 55 минут - он покинул площадку только тогда, когда его удалили. Сама игра была настолько жёсткой, что в один момент Тэдди повалили на лёд, и он сломал себе нос. Затем соперники накинулись на одного из здоровых защитников из команды Тэдди и Трэва. Когда же он стал защищаться, то его удалили до конца матча. Он отправился в раздевалку, а от зрителей его отделяла лишь верёвка. На него устремилась толпа болельщиков, и он начал размахивать клюшкой во все стороны и орать: "Ну, кто тут самый смелый? Подходи!".

Команда Тэдди и Трэва выиграла тот матч, а по его окончании досталось судье, которого пару раз повалили на лёд. Когда же команда индейцев покидала площадку, их вратарь плюнул ему в лицо. Ну, и, наконец, арену они покидали группой, потому что выходить по одиночке было слишком опасно. А когда они садились в свой "Сюбёрбан" какой-то 4-летний малый, стоявший неподалёку от машины, повернулся к Трэву, уставился на него безразличным взглядом и сказал: "Да пошли вы нах**. Вы нечестно играете".

Как бы там ни было, Стиву понравилось предложение "Хорс Лэйка", и он позвонил мне вскоре после Рождества 2004-го года. Он сказал, что по его информации, "Хорс Лэйк" заинтересован и в моей кандидатуре. Я ему ответил: "Нет, даже не предлагай. Я завязал. Да и потом с меня же там скальп снимут". Тогда Стив сказал: "Тео, ты будешь в полной безопасности. У нас в команде пять силовиков уровня НХЛ".

Я подумал минуту и ответил: "Нет, не хочу". Но Стив не сдавался: "Тео, ты же хоккеист. Хоккей - твоя жизнь, это твоя работа, это то, что ты делаешь лучше всего. Ты отдал хоккею 35 лет. Не думаю, что ты можешь вот так вот просто взять и завязать. Поверь мне, Тео, если ты согласишься играть, ты будешь в полной безопасности".

"Нет, мне это неинтересно", - ответил я и повесил трубку. После этого я позвонил своему брату Трэву, и он сказал мне: "Ну, вообще-то это не такая уж и плохая идея". Трэв беспокоился за меня. Он видел, как я каждый день лежу в полной прострации на диване и щёлкаю каналы. Я растолстел, как минимум, до 100кг. Я превратился в самого настоящего колобка.

Предложение поиграть в хоккей без какого-либо груза ответственности звучало заманчиво. Я подумал, что почувствую себя лучше, если снова полюблю хоккей. Я выиграл Кубок Стэнли, Кубок Канады, Молодёжный Чемпионат Мира и золото Олимпиады, но у меня в коллекции не было Кубка Аллэна - главного трофея любительской лиги класса ААА.