Тухачевский

Чтобы еще больше замаскировать подлинные факты своей биографии от бдительных читателей из госбезопасности, она сознательно путала даты и хронологию событий, иногда давая взаимоисключающие утверждения. Например, в одном месте годом вступления Тухачевского в партию назван 1921-й, в другом — 1919-й (оба раза — неверно, как мы уже убедились). Сдвинуты и перепутаны сроки командования Тухачевским Ленинградским военным округом и его назначения заместителем наркома обороны. В то же время делаются намеки, будто муж Норд — кадровый офицер царской армии, а в 20-е годы — преподаватель одной из ленинградских военных академий. Однако приводится и немало деталей, этому образу не соответствующих. Выясняется, в частности, что муж Норд запросто общается с Фрунзе и другими руководителями военного ведомства, часто ездит в инспекционные поездки, что как-то не свойственно рядовому преподавателю, и ко всему прочему в 30-е годы непонятно почему и как перебирается в Москву.

Здесь стоит сказать несколько слов о Фельдмане. Борис Миронович долгие годы был начальником штаба Ленинградского военного округа, а в 1934 году, когда его друг Тухачевский стал заместителем наркома обороны, перевелся в Москву, где возглавил управление по начальствующему составу. Он, кстати сказать, никогда не был офицером царской армии. Призвали Фельдмана на военную службу перед Первой мировой войной, и к 1917 году он был всего лишь унтер-офицером. Вместе с Тухачевским Борис Миронович служил на Западном фронте, потом — при подавлении Тамбовского мятежа и в бытность будущего маршала командующим Ленинградским военным округом. Как вспоминает один из офицеров штаба округа, генерал-майор Д. Н. Никишев, именно Фельдман представлял Тухачевского сотрудникам штаба при его вступлении в должность. Их дружба продолжилась и в Москве, сыграв, как мы убедимся в следующей главе, роковую роль в фабрикации «дела Тухачевского».

Лидия Норд часто сознательно искажает даты и должности руководящих военных работников, в чем ее неоднократно уличали критики. Однако в ряде случаев сведения ее абсолютно точны, причем о людях достаточно малоизвестных, что называется, не первого ряда, о которых могли знать только те, кто действительно служил вместе с Тухачевским. Например, как мы помним, описывая визит Михаила Николаевича в лесничество, свояченица в качестве его спутника называет некоего Садлуцкого — начальника артиллерии Западного фронта. Эту должность в самом деле занимал человек с такой фамилией, ни в какие энциклопедии попасть не удостоившийся. О нем упоминает в своих мемуарах такой надежный свидетель, как главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов. В 1921 году Николай Николаевич вернулся из польского плена и стал командовать батареей одной из дивизий Западного фронта, оказавшись в подчинении у «инспектора артиллерии фронта В. К. Садлуцкого». Норд точна в перечислении командующих военными округами в середине 30-х годов, что неудивительно, если ее муж ведал высшими командными кадрами Красной армии. Упоминает она и подтверждаемый другими источниками конфликт Тухачевского с политуправлением Западного округа, связанный с обвинениями в «моральном разложении».

Создается впечатление, что источником всех этих сведений мог быть именно Борис Фельдман. Похоже, к такому же выводу пришла советская госбезопасность. Хотя в январе—феврале 1957 года Тухачевский и его товарищи были реабилитированы как в судебном, так и в партийном порядке, но Борис Миронович оказался единственным из них, кто так и не попал ни в одну советскую энциклопедию, изданную с тех пор. Нет его в «Советской военной энциклопедии», ни в «Большой советской энциклопедии», ни в двух изданиях энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (последнее издание вышло в 1987 году, уже в начале перестройки), хотя не только Тухачевский, но Корк, Путна, Эйдеман и прочие удостоены там отдельных статей. Сейчас как раз выходит российская «Военная энциклопедия», но до буквы «Ф» она еще не дошла. Интересно, простят ли Фельдмана теперь, удостоят ли хотя бы краткого биографического очерка?

Но вот, наконец, в 2006 году исследователь из Риги Борис Равдин и живущий в Бремене Габриэль Суперфин как будто прояснили подлинную биографию той, что скрывалась под псевдонимом Лидии Норд. Эти авторы совершили настоящий научный подвиг, почти полностью реконструировав бирграфию женщины-псевдонима, о которой, кроме ее книг и статей, не было известно ничего. Вот что они пишут в эмигрантском журнале «Наша страна» (№ 2792, Буэнос-Айрес, 2006, 18 марта): «Ее настоящее имя — Ольга Алексеевна Оленич-Гнененко, родилась в 1907 (или около 1907 г.), скорее всего, в Полтавской губернии, в имении Кегичевка, принадлежавшем семье ее отца, Алексея Павловича Оленича-Гнененко, присяжного поверенного, выпускника Харьковского университета. Среди родственников Лидии Норд, связанных с литературой и журналистикой: Петр Павлович Оленич-Гнененко, Павел Павлович Оленич-Гнененко и наиболее известный в этом роду в качестве литератора — Александр Павлович Оленич-Гнененко (1893–1963), прозаик, признанный переводчик стихотворений Эдгара По и "Алисы в стране чудес" Льюиса Кэрролла.

Не исключено некоторое участие Л. Н. в литературно-журналистической (так у авторов. — Б. С.) жизни Ленинграда в 1930-х годах, ее реальное знакомство с писателями — обитателями Царского Села.

Весьма сомнительна деятельность Л. Н. в качестве военного корреспондента на советско-финской войне и войне с Германией (слухи об этом, равно как и о том, что она была награждена боевым орденом, Лидия Норд усиленно распространяла в эмиграции. — Б. С).

Вполне вероятно ее участие в работе газеты РОА «Доброволец» в Италии. Скорее всего, именно ей принадлежит криптоним О.-Г. в газете РОА "Воля Народа" (Берлин, ноябрь 1944 г.). В послевоенные годы очевидны письменные отношения Лидии Норд с Борисом Ширяевым, Владимиром Рудинским, возможно, с Иваном Солоневичем. Некоторые свои статьи в печати русской эмиграции Лидия Норд подписывала криптонимом "Л. Н.", вероятно, ей же принадлежит псевдоним "Иван Бурцев" в газете «Суворовец» (Буэнос-Айрес), органе "Военно-Национального Движения" генерала Б. А. Хольмстон-Смысловского.