На службе народу

Если 2-я ударная армия имела успех, то в 4-й и 59-й армиях наступление не удалось. Их атаки раз от разу становились все слабее, а затем и совсем прекратились. Наш сосед, 54-я армия Ленинградского фронта, израсходовав боеприпасы, 17 января тоже прекратила наступательные действия.

В этой обстановке атаки на правом фланге фронта означали пустую трату сил. После моего доклада Ставка разрешила перенести все усилия в направлении Спасской Полисти и Любани. Это направление оставалось затем главным еще почти полгода. Вот почему вся операция стала называться Любаньской.

В соответствии с этим решением приостановившая наступление 4-я армия расширила свои оперативный участок за счет 59-й армии, а последняя сдвинулась еще южнее, почти в тыл 2-й ударной. Теперь в направлении Спасской Полисти создавалась группировка войск из трех армий: в центре, на 15-километровом участке фронта, наступала 2-я ударная армия; справа - 59-я армия, имея ударную группировку на своем левом фланге; слева - основные силы 52-й армии. На эти-то войска и возлагалась задача по развитию прорыва. Так самим ходом событий была внесена поправка в план операции. Главный удар направлялся в обход укрепленных позиций противника, а ближайшей целью наступавших войск фронта оставалась Любань.

Но в предшествовавших боях наши войска понесли серьезные потери и сильно устали. По-прежнему не хватало средств передвижения и связи. Все еще плохо обстояло дело с автоматическим оружием: немецкие пехотинцы почти все имели автоматы, наши - винтовки. Хронически недоставало продовольствия, фуража, боеприпасов. Леса, глубокий снег и отсутствие дорог исключали широкий маневр. Облегчить наступление какими-либо тактическими мероприятиями я как командующий фронтом не имел возможности. Не могло быть речи, к сожалению, и о внезапности. Ошеломленный ударом под Тихвином, враг успел теперь прийти в себя и подготовиться к отпору.

Хочу подробнее сказать здесь о наших ошибках. Анализируя сейчас ход тогдашних событий, вижу, что и я, и штаб фронта переоценили возможности собственных войск. Не удалось нам найти также правильную форму и верные способы оперативного взаимодействия между армиями Волховского и Ленинградского фронтов. Это можно объяснить отчасти и отсутствием тесного контакта между мною и командующим Ленинградским фронтом М. С. Хозиным. В результате удары фронтов пошли по расходящимся направлениям и не совпадали целиком во времени. Гитлеровцы получили возможность отражать наши удары поочередно и осуществлять подвоз из тыла оперативных резервов. Наконец, командование Волховского фронта слишком понадеялось на обещания органов снабжения. Последние же сорвали намеченный график, а в ходе операции не сумели наверстать упущенное и не обеспечили наступающих всем необходимым. Это привело к тому, что мы, глубоко вклинившись в расположение противника, не смогли закрепить достигнутый успех.

После прорыва вражеской обороны в районе Мясного Бора в образовавшуюся брешь был введен незадолго до этого сформированный 13-й кавалерийский корпус, в который входили две кавалерийские дивизии, находившиеся ранее в резерве фронта, и одна стрелковая дивизия, взятая из 59-й армии. Командовал корпусом генерал-майор Н. И. Гусев. Вслед за кавалерийским корпусом начали входить в прорыв и войска 2-й ударной армии.

Итак, тактическая зона обороны противника была прорвана. Ширина прорыва непосредственно по западному берегу реки Волхов достигла 25 километров, но в районе Мясного Бора она равнялась всего лишь трем-четырем километрам. К этому участку, простреливаемому всеми видами огня, нами подтягивались основные силы фронта: войска 2-й ударной армии и часть соединений 59-й и 52-й армий. Они нацеливались на расширение прорыва в стороны флангов и на развитие наступления на Любань, до которой надо было пройти еще около 80 километров.

Принимая решение на перенесение усилий к району прорыва, командование фронта опять исходило из того, что скоро прибудет обещанная общевойсковая армия. Поэтому задача по расширению прорыва обороны противника решалась одновременно с задачей по развитию наступления в глубину. Но армию мы не получили. Своих же сил для одновременного решения этих двух задач фронту не хватало. Я известил об этом Ставку, однако она не внесла исправлений в план операции.

Введенный в прорыв 13-й кавалерийский корпус, а за ним и некоторые соединения 2-й ударной армии вначале продвигались довольно быстро. За пять дней они углубились в расположение противника на 40 километров, перерезав железную дорогу Ленинград - Новгород. Продвижение корпуса шло успешно до тех пор, пока наступление велось строго в северо-западном направлении, где силы противника были незначительны. Но стоило генералу Гусеву повернуть кавалерийские дивизии на северо-восток, непосредственно на Любань, как противник стал оказывать сильное сопротивление. Получив отпор, наши войска вынуждены были обходить населенные пункты с запада, тем самым отдаляясь от прямого направления на Любань. Глубокие обходы по снежной целине сильно изнуряли людей и снижали темпы наступления. Тогда я приказал ввести в прорыв вслед за 13-м корпусом соединения 2-й ударной армии, чтобы они сменили кавалерийские части на фланговых направлениях и высвободили их для развития наступления непосредственно на Любань.

Несколько раз в день мне доставляли сведения о ходе наступления, и всякий раз донесения и карта говорили об одном и том же: по мере продвижения 13-го кавалерийского корпуса и войск 2-й ударной армии в глубину расположения противника район, занимаемый нашими войсками, все увеличивался, а плотность боевых порядков уменьшалась. Возникли трудности с управлением. Пришлось своей властью создать временные оперативные группы, которые в какой-то мере заменяли отсутствовавшее тогда в армиях корпусное звено управления. Так, во 2-й ударной армии соединения, образовавшие фронт, обращенный на восток, были объединены в группу генерал-майора П. Ф. Привалова. Несколько позднее и в 59-й армии была создана оперативная группа, которую возглавил генерал-майор П. Ф. Алферьев. Я знал товарища Алферьева еще по работе в Московском военном округе. Это был высокообразованный командир с пытливым умом. После расформирования его группы, которая просуществовала около двух месяцев, Алферьева назначили заместителем командующего 2-й ударной армией. Что касается опергрупп, то они все же помогли командованию и штабам армий в управлении войсками.

Растянутый фронт борьбы, частое нарушение центром графика подачи снабженческих эшелонов и бездорожье опять привели к перебоям в снабжении войск продовольствием, фуражом и снарядами. Военный совет фронта неоднократно докладывал об этом в Ставку, и на исходе января 1942 года к нам прибыл заместитель наркома обороны генерал А. В. Хрулев. Выдающийся государственный деятель, обладавший большими организаторскими способностями, волевой и целеустремленный человек, руководивший большую часть войны работой всего советского тыла, Андрей Васильевич даже в тех труднейших условиях помог наладить регулярное снабжение. Снабженческие эшелоны стали поступать более своевременно. Фронт получил дорожные и автотранспортные части. Подвоз материальных средств улучшился. К сожалению, ненадолго. Впоследствии 2-я ударная армия еще неоднократно испытывала перебои в подаче продовольствия, фуража, снарядов и других материальных средств. Они возникали в связи с перехватом противником коммуникаций армии или являлись следствием нераспорядительности ее командования. Командарм Н. К. Клыков серьезно болел. Ему начал позднее существенно помогать ставший его заместителем П. Ф. Алферьев, и у меня не раз появлялась мысль о замене командарма.

После ввода в прорыв 2-й ударной армии задача по расширению бреши на ее левом фланге, в районе Мясного Бора, в основном легла на 59-ю и 52-ю армии, практически сомкнувшиеся. Они же обеспечивали и коммуникации 2-й ударной армии в горловине прорыва.

В середине февраля 59-я армия вплотную подошла к Спасской Полисти. Название этого селения, возле которого полгода кипели ожесточенные бои, я никогда не забуду. Горловина прорыва расширилась, помнится, до 13 километров. К этому времени и ширина прорыва обороны противника по западному берегу реки Волхов увеличилась до 35 километров. Теперь коммуникации 2-й ударной армий находились вне пулеметного и действенного артиллерийского огня врага.