Война (Книга 1)

- Так уж и война! - усомнился Федор Ксенофонтович. - Войны, конечно, не избежать, но раз есть договор с Гитлером... И сообщение ТАСС на прошлой неделе... Германия будто бы соблюдает условия пакта.

- Война стучится в нашу дверь, дорогой мой Федор. - Профессор пристально посмотрел на Чумакова. - Помимо того что я начальник кафедры академии, я еще и друг милейшего человека Бориса Михайловича Шапошникова. Много в Генштабе моих учеников... Заглядывают к старому профессору, да и меня к себе на совет зовут.

- Есть сведения? - озабоченно спросил Федор Ксенофонтович.

- Сведения надо уметь черпать из происходящего... - Нил Игнатович улыбнулся с болезненной благосклонностью. - Ты понимаешь, почему мы пошли на заключение предложенного Гитлером пакта о ненападении?

- Чтобы выиграть время...

- Это - дважды два... Разве тебе не известно, что Чемберлен и Даладье нацеливали Гитлера на СССР, делали все возможное, чтобы науськать Германию на нас? И топили в дипломатической мякине все наши предложения о том, чтобы общими усилиями надеть на Гитлера смирительную рубашку.

- Может, мы неумело предлагали? - Федор Ксенофонтович с чувством неловкости подумал, что он, генерал, редко размышлял над такими, казалось бы, простыми вещами.

- Нет, умело и последовательно... Когда Гитлер распял Австрию, стало ясно, что он вот-вот покончит с Чехословакией. И мы предложили созвать конференцию Америки, Англии, Франции и Советского Союза... Старый поборник англо-германского содружества Невилл Чемберлен вознегодовал в ответ и, заявив, что не оспаривает права Германии на господствующее положение в Восточной и Юго-Восточной Европе, стал летать на поклон и за советами к Гитлеру.

- И Франция повела себя не лучшим образом, - заметил Федор Ксенофонтович. - Я имею в виду ее невыполненный договор о взаимопомощи с Чехословакией.

- Там все сложнее. - Профессор, помолчав, продолжил: - Мы тоже договор не смогли выполнить, хотя уже были сгруппированы на Украине силы, чтобы бросить их на помощь Чехословакии. В Праге отказались от нашей помощи: их буржуазия надеялась найти счастье в браке с немцами. А Франция не собиралась выполнять свои договорные обязательства под предлогом, что не стоит помогать тем, кто сам в решительную минуту не защищается.

- А ведь верно, - заметил Федор Ксенофонтович. - Абиссинцы защищались, испанцы боролись, а гордая нация гуситов склонила голову перед немцами.

- Нация здесь ни при чем... Она готова была защищаться всеми средствами. Чехословацкая армия ждала приказа. Но верхушка крупной буржуазии во имя своих интересов согласилась поступиться интересами республики и нации. Франция на этом и сыграла... Затем с марта тридцать девятого года между нами, Францией и Англией велись переговоры. Ничего, как ты знаешь, из них не вышло. - Нил Игнатович отпил глоток боржома из стакана, стоявшего рядом на тумбочке, и, устремив взгляд в потолок, снова продолжил: - Когда нависла угроза над Польшей, мы предложили заключить англо-франко-советский военный союз... Чемберлен, конечно, ответил отказом, а некоторые французские, английские и американские газеты опять завопили, что настал час создания "Великой Украины" во главе со Скоропадским и, разумеется, под эгидой Германии. Понимаешь?

- Понимаю. - Чумаков горько усмехнулся: - Вот, мол, господа немцы, прямой вам путь на восток. Только не угрожайте нам... Так и созрела ситуация, которая вынудила нас подписать с Германией пакт о ненападении.

Наступила длительная пауза. Казалось, Нил Игнатович утерял нить своей мысли. Но он вдруг вздохнул и как бы заключил:

- Но цена этому пакту... На Восемнадцатом съезде Сталин напрямик предупредил, что надо соблюдать осторожность, чтобы не позволить втянуть в военные конфликты нашу страну. Да и в речи Молотова после воссоединения с нами западных областей Украины и Белоруссии не для красного словца сказано, что вопросы безопасности государства встали очень остро. Потом финская кампания и восстановление Советской власти в Прибалтийских республиках... В своевременности всего этого не усомнишься... Теперь, когда наши границы отодвинуты на запад, нужен могучий заслон вдоль них с приведенными в боевую готовность оперативными группировками войск в ближнем, но... не в ближайшем тылу...

Федор Ксенофонтович был удивлен, что старый профессор, находясь уже на смертном одре, так ясно мыслит и рассуждает с той взволнованной заинтересованностью, которая, казалось бы, никак не должна соответствовать состоянию его духа.

А Нил Игнатович, зажмурившись, о чем-то задумался. Но тут же, повздыхав, заговорил опять, не поднимая немощно желтоватых век:

- Пакт о ненападении и торговое соглашение с Германией дали нам время. И мы надеялись, что если Гитлер и решится на войну с Советским Союзом, то не ранее весны сорок второго года. А он решился сейчас. Генштаб располагает важными сведениями.

- Так почему же ничего не предпринимают? - Чумакову не хотелось верить в услышанное, таким оно казалось невероятным.

- Предпринимают... Давно предпринимают, - будто самому себе ответил Нил Игнатович, все еще не открывая глаз. - С востока перебрасываются армии... Но мы сейчас как задержавшийся на дистанции бегун: время на исходе, а финиш далеко... Трудная это дистанция. Развиваем автомобильную, авиационную, артиллерийскую промышленность. И сделано немало... Самое же главное: капиталистический мир рассечен надвое - это достижение необыкновенное!.. Могло случиться иначе: нам грозило остаться один на один со всей военной мощью капитализма... А ты говоришь, ничего не предпринимают.

- Но мы же к войне не готовы! - Федор Ксенофонтович взвешивал сейчас только то конкретное, что имело отношение к уже незамедлительным военным действиям. - Я знаю, ведется перевооружение, подтягиваются к границам войска, проводятся большие учебные сборы, равнозначные частичной мобилизации... Но это далеко не исчерпывает мер, которые нужны в предвидении близкого военного вторжения на нашу землю!

- Очень близкого. - Нил Игнатович открыл глаза, и Чумаков увидел в них страдание. - Но я полагаю, что Сталин да и Генштаб все еще надеются сдержать Гитлера. Они заняли не новую в истории взаимоотношений между враждебными государствами позицию: не давать повода для войны. Обязательства по торговому соглашению наверняка выполняются нами аккуратно, у нас даже закрыли миссии и посольства стран, которые Германия прибрала к рукам... А это сам понимаешь, что значит. Мы принимаем все меры, чтобы на границе было спокойно, несмотря на провокации и на то, что по ту сторону концентрируются войска. Сообщение ТАСС... это последняя, так мне думается, попытка облагоразумить Гитлера. Последний пробный шар... Хорошо, если хоть войска наших западных округов тайно приведены в боевую готовность.