Генерал Врангель

29 дек. ген Врангель (и Шатилов) были в Новороссийске. 31 дек. ген. Врангеля посетил английский представитель Мак-Киндер. Рапортом ген. Врангель доносил о его посещении, и что им получена депеша английского правительства, требующего объяснения по поводу полученных в Варшаве сведений о якобы произведенном мною перевороте н будто бы я возглавил командование Вооруж. Сил Юга России... Я ответил, что мне известно о распространении этих слухов... с целью, очевидно, подорвать доверие к начальникам в армии и внести разложение в ее ряды... разведкой неприятеля^и (285). Ответа на рапорт не последовало^-. В "Очерках" ген. Деникин об этом ничего не писал.

Предполагаемое назначение ген. Врангеля помощником к ген. Шиллингу отпало с оставлением им и войсками Одессы. Адмирал Холь-ман рекомендовал ген. Врангеля направить в Крым, но ген. Деникин был доволен действиями ген. Сла-щева.

"Сознавая, что мною воспользоваться не хотят, не желая оставаться связанным службой и тяготясь той сетью лжи, которая беспрестанно плелась вокруг меня, я решил ос

тавить армию. 27 подал прошение я (и ген. Шатилов) об отставке.

На фронте, за Доном, шли упорные бои. Ген. Мамантов уехал на Верховный круг (Кубань, Дон, Терек). На его место был назначен генерал Павлов — не казак.

28 января ген Врангель и ген. Шатилов подали рапорты об уходе со службы. I февр. оба уехали в Крым.

8 февраля вышел приказ ген. Деникина об увольнении генералов Врангеля н Шатилова в отставку.

Ген. Деникин писал: "В 20-х числах февраля адмир. Хольман имел разговор со мной... "Вы предполагаете дать какое-нибудь назначение ген. Врангелю или нет?^- — "Нет!" — "В таком случае, может быть, лучше посоветовать ему уехать?" "Да. Это было бы лучше" (V-338). —Хольман написал письмо ген. Врангелю с просьбой оставить Крым.

Ген. Деникин пишет так: 'Адм. Сеймур, в Севастополе, от имени адмирала Хольмана, передал ему мое требование оставить пределы России".

НАдо сказать откровенно и праь* диво: не имеет значения, как и кем было передано это безусловно недопустимое требование. Но факт налицо — ген. Деникин требовал, чтобы русский прославленный своей боевой службой генерал оставил свою родину — Россию.

Сделаем последние пояснения: 28 февраля ген. Кутепов, командир Добровольческого корпуса, прислал ген. Деникину ультиматум: ..."на долгое сопротивление казачьих частей рассчитывать нельзя. Необходимо сохранить кадры Добровольческих частей ... необходимо принятие следующих мер. с полной гарантией, что меры эти быдут проведены в жизнь в кратчайшее вре-

мя^и. Конечно, этот категорический ультиматум своему когда-то любимому начальнику имел цель — спасти только добровольцев. Ни отрицать это. ни показывать что-нибудь не надо: все ясно ... спасали одних добровольцев. Меры следующие: 1) немедленно начать вывозить за границу раненых и больных офицеров и добровольцев, 2) и их семейства, чтобы разгрузить Новороссийск до прихода корпуса, 3) подготовить 3-4 транспорта под охраной миноносцев и подводных лодок.. 4) поставить в строй всех офицеров ... даже и категорнстов, 5) Ставка грузится последней. 6) теперь же жел. дорогу Тимошевская-Новороссийск со ст. Крымской передать в ведение доброе, корпуса. 7) вся власть — в тылу и на фронте, порядок посадки, все плавучие

%

средства, весь флот ... объединить в руках командира корпуса, предоставив ему диктаторские полномочия ... 8) на случай падения Крыма договориться с союзниками о высадке в указанных ими портах .. 9) докладываю в полном согласии со строевыми начальниками, опирающимися на голос всего офицерства, прошу срочного ответа для внесения в войска успокоения, 10) все вышеизложенное не указывает на упадок духа**... "Вот и конец**. "Те настроения, которые сделали психологически возможным такое обра-щинне добровольцев к своему Главнокомандующему, предопределили ход дальнейших событий; в этот день я решил бесповоротно оставить свой пост**, писал ген. Деникин (V-342),

Только военный человек может понять, какой силы был нанесен удар ген. Деникину своими же добровольцами.

3 марта Верховный Казачий Круг порвал свои отношения с ген. Деникиным.

13 марта 1920 года был последним днем Новороссийской трагедии. Погрузившиеся войска ... уехали в Крым. Казачьи войска, пришедшие в Новороссийск, почти все были брошены на берегу Черного моря.

В книге "Трагедия казачества", часть 4-ая, стр. 429, читаем следующие данные: "На военном совещании, созванном ген. Деникиным 15 марта 1920 г. в гор. Феодосия, из

Новороссийска было перевезено в Крым до 35-ти тысяч "добровольцев* (на фронте на Кубани их было менее десяти тысяч) и около 10-тн тысяч донцов, т. е. приблизительно четвертую часть Донской армии".

Отъезд в Константинополь

Ген. Врангель (и ген. Шатилов) в ожидании отхода парохода "Вел. Князь Александр Михайлович* жили на нем. Не было угля. "Наконец (после 23 февр. М. Б.), уголь прибыл ... но в день отхода оказалось повреждение в машине. Кем-то сняты были крышки с клапанов. Потеряв надежду выехать на русском судне, я, скрепя сердце, сел на английский "слул“.

В Константинополе ген. Врангель жил в здании русского посольства, в кабинете генерала Агапеева — военного представителя. Ген. Врангель хотел ехать в Сербию (вместе со своей женой и, конечно, ген. Шатиловым). Задержка была из-за денег и болезни матери жены ген. Врангеля, но, наконец, все было улажено и отъезд был назначен на 21 марта.

Ген. А. А. фон-Лампе, тоже бывший в Константинополе, хотел ехать с ген. Врангелем. В книге "Верные долгу^- он писал: "Сомневаясь в возможности достижения победы на южном фронте в России, ген. Врангель решил пробираться в Сербию, дабы там подготовить для Вооруж. Сил Юга России возможность для расселения, в случае, если им придется покинуть Родину^-. (Он надеялся и* на возможную помощь короля Александра).

Но, совсем неожиданно, отъезд не состоялся.

"В Крыму остатки армии были сильно деморализованы. Командование стояло перед серьезными сомнениями ... Сам ген. Деникин, по-видимому, потерял энергию для дальнейшей борьбы и не имел больше веры -в свою армию, которая платила ему тем же — она тоже потеряла веру в ген. Деникина. Положение создалось катастрофическое. Нужен был человек, который обладал бы особыми качествами и сильной волей, чтобы спасти армию от полного ее уничтожения силами Красной армии.

Такой человек нашелся — это был ген. Врангель^- (П. в., стр. 55).

Учитывая создавшуюся боевую обстановку и настроение своей армии. ген. Деникин решил, что "настало время выполнить мое решение^- (Оч., V-356).

О настроении добровольческих частей ген. Кутепов сказал: "Одна дивизия вполне прочная, в другой настроение удовлетворительное, в двух— неблагополучно^- (Ультиматум Кутепова).

Ген. Деникин "отдал секретное приказание о сборе начальников на 21 марта в Севастополе на военный совет под председательством ген. Драгомирова^-.

Обратимся к тому, что происходило в Константинополе.

Утром 20 марта ген. Врангелю вручили принятую английской радиостанцией телеграмму из Феодосии от ген. Хольмана. "Он сообщал, что ген. Деникин решил сложить с себя звание Главкома и назначил военный совет для выбора с**бе преемника. На этот совет ген. Деникин просил прибыть и меня. Телеграмма показалась мне весьма странной. На службе я уже более не состоял и приглашение ген. Деникиным меня, только что оставившего пределы армии по его требованию, трудно было объяснить^- (Восп. 304).

Эта телеграмма была вручена ген. Врангелю, когда он шел на английский флагманский корабль "Аякс** по приглашению адмирала де-Ро-бек, верховного комиссара союзников, на завтрак. "С большим трудом я поддерживал разговор^- (Ген. Врангель в совершенстве владел английским и французским языками; по-немецки — понимал все. М. Б.). "Мысли все время вертелись вокоуг полученной телеграммы. Я не сомневался, что борьба проиграна, что гибель остатков армии неизбежна. Отправляясь в Крым, я оттуда, вероятно, уже не вернусь. В то же время долг подсказывал, что идя с армией столько времени ее крестным путем, деля с ней светлые дни побед, я должен испить с ней и чашу унижения и разделить с ней участь ее до конца. В душе моей происходила тяжелая борьба^- (304).